— Это же надо, — не унимался Кузьмич, — устроили Варфоломеевскую ночь среди бела дня, да еще в центре столицы!
Майор пытался оправдываться.
— Все, что зависело от меня, я сделал, — сказал он. — Времени было в обрез, чтобы проконтролировать ситуацию, да еще это… — Сан Саныч сделал паузу, — ..самоубийство нашего коллеги… Пришлось разбираться с товарищами.
— Наслышан уже!
Майор удивился.
— Как.., уже?
Кузьмич самодовольно усмехнулся.
— Ты что же, дружище, меня за лоха держишь или за свадебного генерала? — произнес Кузьмич. — У меня работа такая. Ты перднуть не успеешь, а я знать должен, сколько раз. Усек?
— Усек.
— То-то!
У Кузьмича, влиятельного кремлевского чиновника время всегда было ограничено и он старался использовать его рационально. Однако, когда накапливались усталость и стресс, старик предпочитал разрядиться. Он изливал кучу своих дерьмовых эмоций на подчиненных, и преимущественно на самых зависимых. Сегодня под руку попался Барышников.
— Кузьмич, а я при чем тут?
Старик сухо откашлялся.
— И я так думаю, — недовольно пробурчал он, — что положиться в наше время не на кого! Где эти обормоты? Насрали и на дно залегли?!
— Не знаю.., скорее всего, там, где им и положено находиться — в Марьиной роще. Я первым делом решил вам позвонить, — отрапортовал майор.
— Небось, снова хочешь огорчить старика? — настороженно спросил он.
Майор Барышников почувствовал в голосе Кузьмича заинтересованные нотки.
— Прошу простить, Кузьмич, — начал издалека толстяк, — но вы несправедливы.
— Я?
— Да.
Кузьмич вздохнул.
— Дружище, и это мне говоришь ты? — пожурил он. — И тебе не стыдно, сынок?
— Стыдно, Кузьмич, — уже увереннее произнес Барышников, вытирая лысину платком, — но я хотел бы еще добавить ко всему сказанному.., в свое оправдание, что порученное вами задание выполнено и у меня на руках увесистый конверт.
У старика сразу поднялось настроение.
— Так чего ты сопли жуешь?! — выкрикнул государственный муж. А ну давай быстро ко мне, дружок!
— Куда?
— Ну не в Кремль же тебя приглашать! — усмехнулся Кузьмин. — Как всегда.
Майор Барышников энергично затряс головой, как будто старик мог его видеть.
— Понял!
— Жду!
Кузьмин резко прервал разговор. Сан Саныч облегченно вздохнул.
— Что ж, — прошептал майор, — дело, кажется, сдвинулась с мертвой точки!
Барышников включил зажигание и, посмотрев по сторонам, нажал на газ. «Жигуленок» резко рванул с места в направлении Садового кольца…
Шлема, или Шлемофон, как называли знакомые Сухого Казимира Владиславовича, несколько часов не на" ходил себе места. Он бесцельно слонялся из угла в угол в небольшой комнатке, ожидая звонка от Барышникова.
Время приближалось к вечеру, а долгожданного звонка не было.
Казимира Владиславовича прозвали Шлемой чисто случайно, и этим он обязан самому себе. Как-то на одной из попоек в кругу приближенных Кузьмича, когда Казик носил еще погоны лейтенанта, Сухой, наливая из бутылки водку, спросил у шефа:
— Сколько вам наливать, Кузьмич?
На что обиженный старик язвительно заметил:
— Ты что, Шлемофон, краев не видишь?
Подвыпившая компания взорвалась от дикого рогота: прозвище всем понравилось. Вначале Сухого эта кличка коробила и оскорбляла, но со временем прижилась, — да и как было ей не «прилипнуть» к молоденькому лейтенанту, если его «отметил» сам Кузьмич!
Старик выглянул в окно… Начинало смеркаться.
Несмотря на август, погода была по-осеннему прохладная. Шлема поежился и поплотнее укутался в плед.
— Ну и дубар! — тихо произнес он и отошел в глубь комнаты.
Вдруг резко зазвонил «мертвый» телефон. От неожиданности Шлемофон даже вздрогнул, но, справившись с мимолетным волнением, подошел к телефону, однако не сразу снял трубку. Звонки прекратились. И только когда телефон зазвонил в третий раз, Шлема, отсчитав положенные пять позывных, поднял трубку.
— Да…
— Это ты?
Старик недовольно хмыкнул.
— А кого ты ожидал?
— Ладно… — сказал взволнованный голос, — не до того!
Шлема насторожился.
— Что-нибудь случилось?
— Да, так… Слушай меня!
— Весь внимание.
— Через десять минут будь в условленном месте, — услышал Шлема в трубке.
— А ребята?
— Их тоже прихвати.
— Хорошо.
— Все!
Трубку повесили. Старик недовольно поморщился и вышел в другую комнату, где Таньга спал на диване, а Макар смотрел последние новости по телевизору.
— ..по одной из версий в Баренцевом море произошло столкновение с американской субмариной, однако официальные представители военного ведомства США опровергают эту версию… — доносился голос диктора НТВ.
Здоровяк обернулся к Казимиру Владиславовичу и кивнул на телевизор.
— Смотри, Шлема, зашевелились… — весело сообщил он.
Старик помрачнел.
— Дурак, — сказал он, — нам от этого легче не будет, а, может, даже наоборот.
Старый чекист прекрасно понимал, в какую историю они вляпались, как только бросил взгляд на фотографии, конфискованные в «Новом веке».
— Наше дело — сторона, — возразил Макар, — сделал дело и отвалил! Я не на государственной службе, а сам по себе!
Старик усмехнулся.
— Ты не на службе, — угрюмо и злорадно произнес он, — зато другие… фразу Казимир Владиславович не закончил, а кивнул головой приятелю.
— Собирайся, — сказал он, — выходим!
— Когда?
— Уже! И кореша побыстрее приводи в чувство.
Сан Саныч ждет нас у себя через пять минут.
— Понял.
Повторять Макару больше не нужно было. Он быстро растолкал азиата.
— Таньга, шеф вызывает!
Сонный мужчина моментально вскочил на ноги, хотя было видно, что он еще не полностью проснулся.
Однако через две минуты вся троица уже садилась в «Форд», правда, он почему-то был уже с другими номерами и не кофейного цвета, а иссиня-черный…