Пристальный взгляд Лилли с жадными глазами не изменялся.
— И ты действительно будешь писать о Майкле, Миа?
—Конечно, — ответила я.
Это тоже правда. Как я и думала, Лилли полностью уставилась на мой нос и, увидев что мои ноздри спокойны, немного расслабилась.
То, что она сказала потом, так потрясло меня, что я на мгновение потеряла дар речи.
— Действительно хорошо, что ты пришла, — сказала она, казавшись на сто процентов искренней. — И я знаю то, что ты приехала, очень много значит для Майкла. Поэтому я не могу отпустить тебя пока ты с ним не поздороваешься.
— Мм, — сказала я, чуть не толкнув пожилую леди выходящую из соседней кабинки. — Нет, спасибо. Я думаю, что у меня есть достаточно для "Атома". Этот день предназначен только для вашей семьи, я не хочу отнимать у вас время. Меня уже ждет Ларс.
— Не будь идиоткой, — сказала Лилли, схватив мое запястье, — ты идешь со мной, как представитель прессы. Я допускаю это.
Я была немного испугана.
— Ты — принцесса, помнишь? Ты можешь перенести свои личные дела, но как твой редактор, я говорю, тебе необходимо интервью с Майклом. И ему будет больно знать, что ты была здесь и даже не поздоровалась, — сказала она, всё сжимая мое запястье. — А причинишь ему боль ты только через мой труп."
Я причиню ему боль? Здрасьте! Я могла бы напомнить ей, что ее брат был тем, кто уничтожил меня. И пусть, я полная дура и полностью имела право быть уничтоженной. То, что происходит сейчас — это продолжение мести за то, что я сделала в прошлом году? Она тянула меня в ту комнату, чтобы оскорбить меня перед всеми, особенно пред ее братом?
Если так, это не месть, ведь у меня был любой выбор, я могла не позволять ей тянуть меня назад в переполненный павильон. Мое запястье походило на железо. Но... что, если это не месть? Что, если Лилли вела себя так, потому что в течение двух лет так обращалась со мной? Возможно, это стоило риска.
Поскольку несмотря на всё, даже на ihatemiathermopolis.com — я уважала Лилли. Если бы она не мстила мне все это время — я возможно простила бы ее. Я видела удивление на лице Ларса, когда мы вышли из дамской комнаты вместе, и его глаза быстро расширились — он отлично знает, что Лилли и я больше не подруги. И заметив с какой силой она сжимает мое запястье, он поня,л что я иду с ней за руку не по собственной воле.
Однако, я покачала головой, чтобы сообщить ему, что он не должен идти со мной. Это было моими проблемами, и я сама разберусь с ними. Чего бы это ни стоило. Я видела и Тину, которая смотрела на меня с ужасом. Лилли, слава богу, не заметила её.
Челюсть Тины отвисла, когда она увидела мое запястье, зажатое рукой Лилли: подругами мы точно не казались.
Тина поднесла свой сотовый к уху и показала губами: "Позвони мне!"
Я кивнула. Тина просит перезвонить.
Следующее, что я увидела это то, что Лилли тянула меня через Саймана и Луизу Темплман.
Мы приближались к месту, где Майкл, его родители, Кенни и другие работавшие над Хирургией Павловым все еще стояли и пили шампанское.
Мне казалось, что я сейчас умру.
Тогда я вспомнила кое-что, в чем бабушка когда-то убедила меня: Никто никогда не умирал от страха, ни разу в истории.
— Майкл! — заорала Лилли, когда мы подходили к ним. Она отпустила мое запястье и взяла мою руку — я почувствовала, что-то странное. Лилли и я привыкли держаться за руки все время, когда шли по улице и были детьми, наши мамы научили нас этому, гарантируя себе, что так нас не переедет автобус. В детстве рука Лилли всегда была потной и липкой от леденцов. Теперь она была гладкой и прохладной. Как рука взрослого человека. Это казалось странным.
Майкл разговаривал с целой группой людей на японском языке. Лилли позвала его еще дважды и только потом он, наконец, просмотрел и увидел нас.
Мне жаль, что я не могу сказать, что была спокойна когда его темные глаза посмотрели на меня, и что я легко смеялась и говорила все правильно. Мне жаль, что я не могла сказать как в действительности: я принесла демократию в страну, и написала роман на четыреста страниц, и принята в каждый колледж, к которому обращалась (даже если это только потому, что я — принцесса), но я не могу врать, что встретилась с Майклом впервые после того, как я сорвала с шеи мое ожерелье из снежинок на его глазах около двух лет назад.
Я чувствовала, что покраснела, когда его внимательный взгляд встретился с моим.
Кроме того, мои руки начали потеть сразу же. Я была уверена, что пол сейчас провалится, голова начала кружиться.
— Mиа, — сказал он глубоким голосом Майкла.
Он улыбнулся, и мое головокружение увеличилось примерно до десяти миллионов процентов. Я был уверена, что сейчас упаду в обморок.
— Гм — сказала я. Я думаю, улыбаясь. А если честно, я понятия не имею. — Привет.
— Миа здесь представляет "Атом" — объяснила Лилли Майклу, когда я поздоровалась. Я не могла сказать ничего большего. Это было все, что я могла сделать, только чтобы удержаться от падения, как дерево, которое грыз бобер.
— Она пишет статью о тебе, так ведь Миа?
Я кивнула. Статья? "Атом"? О чем она говорила?
Ой, точно для школьной газеты.
— Как твои дела? — спросил меня Майкл. Он говорил со мной. Он говорил со мной дружественным, неконфликтным голосом.
И все равно никакие слова не формулировались в моей голове, я молчала, точно так же, как Джуд Лоу в кино Стивена Кинга. Только я не была такой красивой.
— Почему ты не задаешь Майклу вопросы для своей статьи, Миа? — Лилли тыкала меня. В плечо. И это неприятно.
— Ой, — сказала я.
— Ничего себе! Слово!
— Где Ларс? — усмехаясь, спросил Майкл. — Ты лучше подожди, Лилли. Она вообще-то ходит только с Ларсом.
— Он где-то здесь, недалеко, — удалось мне сказать. Наконец! Предложение. Сопровождаемое шатким смехом .
— У меня все хорошо, а ты как, Майкл?
Неужели я говорю?!
— Я — отлично, — сказал Майкл.
И тут подошла его мама:
— Майкл, этот человек из Нью-Йорк Таймс. Он хочет поговорить с тобой, — вдруг она увидела меня и ее глаза стали огромными.
— О... Миа.
Ага. Прямо как: О. Это ты. Девочка, Которая Разрушила Жизни Обоих Моих Детей.
Я правда не думаю, что это было мое воображение. Я подразумеваю, если вспомнить воображение Тины то вышло бы:
О. Это ты. Девочка, По Которой Мой Сын Тайно Сходил С Ума Два Года Назад.
— Здравствуйте, доктор Московитц — сказала я худшим голосом в мире. — Как Вы?
— Все хорошо, дорогая, — сказала доктор Московитц, улыбаясь и наклоняясь , чтобы поцеловать мою щеку. — Я не видела тебя так долго. Это прекрасно, что ты смогла приехать.