– Помощницы продавца в магазине одежды ретро. Это не карьера!
– Я собираюсь пожить здесь и скопить денег. Потом Эндрю получит диплом, и мы поедем в Нью-Йорк. Это всего лишь еще один семестр.
– Напомните мне, кто такой Эндрю? – интересуется Чаз. Шери пихает его в плечо.
– Ты его знаешь, – говорит она. – Аспирант из «Мак-Крэкен Холла». Лиззи о нем все лето болтает без умолку.
– Ах, да, Энди. Британец. Тот самый, что устраивал нелегальные сеансы покера на седьмом этаже.
Меня разбирает смех.
– Это не тот Эндрю! Он не игрок. Он учится на преподавателя, мечтает сберечь наш самый драгоценный ресурс… будущее поколение.
– Тот парень, что выслал тебе фото своей голой задницы?
Я судорожно глотаю.
– Шери, ты ему рассказала?
– Хотелось узнать мужскую точку зрения, – пожимает плечами Шери. – Мало ли, может, он знает, что за человек мог сделать такое.
Для Шери, специалиста по психологии, это вполне резонное объяснение. Я выжидающе смотрю на Чаза. Он знает много разных полезных вещей. Сколько кругов по стадиону Падмера составляют милю (мне это нужно было, когда я каждый день занималась ходьбой, чтобы похудеть); почему многим парням кажется, что шорты очень лестно подчеркивают их фигуру…
Но Чаз тоже только пожимает плечами.
– Тут от меня пользы мало, – говорит он. – Я никогда в жизни не делал фото своей голой задницы.
– Эндрю тоже не делал фото свой задницы, – возражаю я. – Это его друзья сняли.
– Как гомоэротично, – комментирует Чаз. – А почему ты зовешь его Эндрю, хотя все остальные зовут Энди?
– Потому что Энди – разгильдяйское имя, а Эндрю далеко не разгильдяй. Он скоро получит диплом по педагогике. Когда-нибудь он станет учить детей читать. Есть ли в мире работа важнее, чем эта? И он не гей. На этот раз я проверяла.
У Чаза брови ползут вверх.
– Проверяла? Как? Нет, стой… я не хочу этого знать.
– Ей просто нравится представлять его принцем Эндрю, – говорит Шери. – Так на чем я остановилась?
– Лиззи – упрямая ослица, – услужливо подсказывает Чаз. – Погоди. И как давно ты его не видела? Три месяца?
– Около того, – отвечаю.
– Боже, – говорит Чаз, качая головой, – значит, вы изрядно погремите костями, как только ты сойдешь с трапа.
– Эндрю не такой, – с теплотой говорю я. – Он романтик. Он, скорее всего, даст мне акклиматизироваться и отдохнуть после такого перелета на шелковых простынях своей огромной кровати. Он принесет мне завтрак в постель – настоящий английский завтрак с… с чем-нибудь очень английским.
– Типа тушеных помидоров? – с притворным простодушием спрашивает Чаз.
– Хорошая попытка, но не угадал, – отвечаю я. – Эндрю знает, что я не люблю помидоры. В последнем письме он спрашивал, что из продуктов я не люблю, и я просветила его насчет помидоров.
– Будем надеяться, что в постель он принесет тебе не только завтрак, – загадочно говорит Шери. – Иначе какой смысл лететь к нему через полмира? Ради того, чтобы только повидаться?
Вот в чем беда Шери – она совершенно неромантична. Удивительно еще, что они с Чазом встречаются так долго. Два года для нее – настоящий рекорд.
Вообще-то, она говорит, их тяга друг к другу чисто физическая. Чаз только что получил диплом по философии. По мнению Шери это означает, что он потенциальный безработный.
«Ну и какое с ним будущее? – частенько спрашивает она меня. – Да, у него есть фонд в доверительном управлении, но он мечтает о карьере философа. И если она не сложится, он будет чувствовать себя ущербным. А значит, пострадает его производительность в спальне. Лучше уж буду держать его рядом, как мальчика для забав, пока у него все в порядке».
В этом смысле Шери очень практична.
– И все же я не понимаю, зачем тебе ехать в Англию, чтобы повидаться с ним, – говорит Чаз. – С парнем, с которым ты даже не спала. Он совсем не знает тебя. Не догадывается о твоем отвращении к помидорам и считает, что тебя порадует фотография его голой задницы!
– Ты сам прекрасно знаешь зачем, – говорит Шери. – Все дело в его акценте.
– Шери!
– Ах, да, верно, – говорит Шери, закатывая глаза. – Он же спас тебе жизнь.
– Кто кому спас жизнь? – послышался рядом голос Анджело, моего зятя.
– Новый ухажер Лиззи, – говорит Шери.
– А у Лиззи новый ухажер? – Держу пари, Анджело тоже сидит на диете – он макает в соус только сельдерей. Может, он пытается избавиться от брюшка? – Почему я об этом ничего не слышал? Должно быть, «ЛБС» вышла из строя.
– «ЛБС»? – удивленно переспрашивает Чаз.
– «Лиззи бродкаст систем», – поясняет Шери. – Ты что, с луны свалился?
– Ах, да, – говорит Чаз и отхлебывает пиво.
– Я говорила Розе об этом, – отвечаю я, недобро поглядывая на всех троих. В один прекрасный день я припомню своей сестре Розе эту ее «Лиззи бродкаст систем». Это было смешно, когда мы были детьми, но сейчас мне уже двадцать два! – Разве она не рассказала тебе, Анджело?
– Что именно? – Анджело смущается.
– Одна первокурсница с третьего этажа готовила рагу на электроплитке (что строго запрещено), и оно полилось через край, залив всю плитку. Дыму было столько, что объявили эвакуацию. – Я всегда охотно пересказываю историю нашего с Эндрю знакомства. Это было так романтично! Когда-нибудь мы с Эндрю поженимся. Жить мы будем в собственном доме в Вестпорте, штат Коннектикут, с золотым ретривером Ролли и четырьмя нашими детьми, Эндрю-младшим, Генри, Стеллой и Беатрис. Я буду знаменита, а Эндрю будет директором соседней школы для мальчиков, где он будет учить детей читать. Вот тогда у меня будут брать интервью для журнала «Вог», и мне придется поведать эту историю. Я угощаю репортера кофе на задней веранде, отделанной и обставленной с безупречным вкусом – белым ситцем и плетеной мебелью. Я вызывающе прекрасна в классической «Шанели» с ног до головы. С легкой улыбкой рассказываю об этом.
– А я в это время принимала душ, – продолжаю я, – и не слышала ни запаха дыма, ни сигнализации, ничего. Пока Эндрю не примчался в женскую душевую и не закричал: «Пожар!» и…
– А правда, что в женской душевой в «МакКрэкен Холле» нет кабинок? – уточняет Анджело.
– Правда, – информирует его Чаз. – Им приходится мыться всем вместе. Иногда они намыливают друг другу спинки, сплетничая о том, как повеселились накануне ночью.
– Ты мне лапшу на уши вешаешь? – Анджело смотрит на Чаза вытаращенными глазами.
– Не слушай его, Анджело, – говорит Шери, беря еще чипсов. – Он все выдумывает.