Я уже довольно хорошо разбиралась к иерархии карточных игроков и знала, что Арик намного ниже Кости даже там. Он не брезговал играть на вокзалах, в поездах, тогда как Костя, будучи «катранщиком», не опускался до подобных вещей. «Катранщиками» называли тех, кто достиг вершин мастерства и играл только в специальных местах, скрытых от милицейских глаз, – «катранах». Это могли быть квартиры, отдельные кабинеты ресторанов, загородные дачи. Знала я также, что у Кости имелась специальная квартира, оборудованная новейшей электроникой. Там был установлен начиненный аппаратурой стол, который высвечивал карты противника. Во время игры на балконе располагался специальный человек, управлявший игрой Кости в микронаушник. Я не знаю, почему он не считал нужным скрывать это от меня, а даже наоборот – всячески демонстрировал, учил простейшим приемам. Однажды я обратила внимание на то, что кожа на концевых фалангах трех пальцев у него совсем тонкая, и Костя объяснил, что снимал ее лезвием – чтобы повысить чувствительность пальцев. Я ужаснулась, а он рассмеялся:
– Девочка моя, большие деньги всегда даются большой кровью.
Кроме того, Костя постоянно крутил что-то в руках – то небольшие четки, то два шарика, то монетку, перекатывая ее между пальцев, а то и просто вязал узелки на капроновой нитке. Подобное я видела у Макса – но тот делал это для того, чтобы пальцы не грубели и не теряли способности вязать узлы в любой ситуации. Для хирурга руки – это все. Собственно, как и для каталы, как выяснилось...
Я постигала премудрости Костиного искусства с интересом. Оказалось, что это целая наука. Например, карты-картинки в колоде натирались сухим мылом, а карты-знаки – канифолью. Скольжение у них получалось разное. Этим как раз и занимались купленные киоскеры в ларьках около ресторанов или гостиниц. Снова восстановить упаковку на колоде тоже было делом ерундовым, а Костя щедро платил за услуги.
Арик настойчиво предлагал моему мужу взять меня «на гастроли», мотивируя это тем, что с моей помощью они смогут привлекать лохов для игры, однако Костя сразу и решительно отверг это предложение:
– Если мне нужна будет «птичка», я ее там на пляже и сниму. А жена моя не будет этим заниматься.
Не скажу, что сообщение «сниму на пляже» меня порадовало, однако подставлять собственную голову тоже не хотелось. Я здраво рассудила: что происходит не при мне, меня не касается. Я уже не смогу перевоспитать его, да и к чему? И, если честно, мне было наплевать, изменяет мне муж или нет. Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что я не люблю его и потому не вправе требовать верности. Однако ни разу за все время мне не удалось уловить даже намека на то, что у Кости есть другая женщина. Складывалось впечатление, что я – единственная, и мне порой бывало стыдно за то, что я не могу ответить ему искренними чувствами.
Костя сквозь пальцы смотрел на мои периодические отлучки в Москву, пока я танцевала. Однако со временем все изменилось. Когда я заговорила, что хочу поехать к Марго на недельку, он вдруг воспротивился.
– С какой стати? Что тебе там делать – одной, без меня?
Мы сидели в гостиной, пили чай и пытались смотреть какой-то новомодный фильм. Однако после моих слов о поездке Костя выключил телевизор, встал и заходил по комнате.
– Костенька... я просто хочу поехать к подруге – я не видела ее довольно давно, соскучилась...
Он остановился напротив меня, уперся в лицо глазами:
– Послушай, Мария... Ты, смотрю, никак не понимаешь по-хорошему. Я и так закрываю глаза на многие вещи. Моя семья недовольна тем, что я женат на русской – но разве хоть раз я тебе об этом сказал?
– К чему говорить то, что очевидно? – Я закурила, перекинув ногу через подлокотник кресла.
– Это не так. Разве тот же Арик хоть раз позволил себе неуважительно говорить с тобой? А поверь мне – он мой брат, к тому же старший, и это я должен прислушиваться к его слову, а не он к моему!
Я поморщилась:
– Костя... я тебя умоляю – при чем тут Арик вообще? Он в принципе не способен самостоятельно что-то решить – даже нахамить мне.
– Мария! – Костя повысил голос. Для меня сигнал – пора на попятную.
– Все, молчу. Но ты объясни мне – почему я не могу поехать к подруге? Что в этом такого?
Костя опустился на корточки перед креслом, взял меня за руку и забрал сигарету.
– Мы больше не обсуждаем эту тему. Мало того... не хотел говорить, но... В общем, мы с тобой скоро уедем отсюда.
– Уедем? Куда?
– Я купил дом в Испании, на севере – там не так жарко, ты ведь плохо переносишь жару.
Меня словно ледяной водой окатило. Никогда в жизни не думала о возможности жить где-то, кроме России. И сообщение о переезде в Испанию, да еще преподнесенное вот так, походя, без предварительного обсуждения, было неприятным и пугающим. Почему я должна уезжать? Зачем?
– Костя...
– Послушай меня. Только внимательно, отбросив обиды и глупости. Мне надо поговорить с тобой серьезно.
Я почему-то почувствовала беспокойство – Костя никогда прежде не заговаривал со мной таким тоном.
– У тебя что-то случилось?
– Случилось, – кивнул муж. – Я не хочу посвящать тебя в подробности, да и не нужно это. Но, Мария, нам нужно исчезнуть. Уехать отсюда – понимаешь? Да и вообще – я давно уже мечтаю вырваться из этой страны, я устал жить в этом бардаке. И хочу, чтобы ты жила в достойном месте, чтобы мне не нужно было думать о том, что мою жену могут похитить, убить – понимаешь?
– Костя... зачем ты прикрываешься какими-то пустыми словами, а? Почему даже сейчас не можешь сказать правду?
Я даже не испугалась его слов. Причина Костиного беспокойства мне уже была известна – умение оказаться в ненужном месте в ненужное время иной раз здорово помогает. Буквально пару дней назад я невольно подслушала разговор Арика с кем-то по телефону. Братец моего мужа пытался навести справки о некоем высокопоставленном чиновнике городской администрации, и в разговоре промелькнуло: мол, денег должен, отдавать не хочет, грозится уголовное дело возбудить против Кости. Был бы человек, компромат найдется – и все в таком духе. Я еще подумала, что в последнее время мой супруг уж больно редко выезжает из города – все трется в центре на квартире, которую они с Ариком снимали пополам специально для «работы». Значит, именно на эту квартиру Костя и привел этого чиновника, а там, как водится, «раздел» гостя до неприличия. И теперь у моего супруга земля горит под ногами, и, видимо, ярко-синим пламенем – раз он купил дом и собрался уезжать.
Я не стала говорить Косте, что знаю причину, – к чему? Только рассердится, раскричится – да мало ли. Но уезжать... Куда я поеду, зачем? Это ему тут угрожает арест и весьма долгий срок – а мне?
– Костя... а что я буду делать в этой твоей Испании? Ну, ты – понятно, ты и там найдешь любителей в картишки метнуть... А я?
Он посмотрел на меня так, словно был удивлен, что я вообще умею разговаривать и выражать какие-то желания. Вернее – что я их имею, желания эти.