В машине я сразу закурила, а Марго принялась счищать со стекла мокрый снег, успевший налипнуть за то время, что она ждала меня.
– Марго, поехали! – взмолилась я, приоткрыв окно, и она послушно убрала щетку и села за руль.
По дороге я уснула – просто надвинула на глаза капюшон и отключилась, измучившись за получившийся слишком длинным день.
Сколько спала – не знаю, хотя, когда открыла глаза, на улице уже рассвело. Марго сидела на водительском месте и о чем-то думала. Ее лицо выглядело озабоченным, да и вообще она оказалась больной. Господи, а вот об этом я не подумала... Свалилась со своими проблемами на голову не совсем здоровой, безработной женщины... Разумеется, она никогда не признается в том, что я «не ко двору», но неужели я сама не могла догадаться об этом раньше?! Чертова эгоистка... И ведь проблемы мои далеко не бытовые, не рядовая ссора с мужем – никто не поручится за то, что Костя не начнет охоту на меня, и тогда к Марго явятся едва ли не в первую очередь. Вот это я натворила...
Марго наконец заметила, что я проснулась, взяла меня за руку:
– Ты так спала, что было жалко будить. Может, все-таки пойдем домой?
– Да... пойдем...
В ее квартире тоже ничего не поменялось. Я по привычке пробежала в кухню, в свой любимый уголок между столом и окном, забралась с ногами на стул и вытащила сигарету из пачки.
– Кофе сварить? – Марго успела переодеться в домашнее, вышла из спальни такая уютная и родная, что у меня защипало в носу.
– Да... если не трудно.
Она фыркнула и задвигала ящиками, захлопала дверками навесных шкафов, извлекая оттуда джезву, банку кофейных зерен и другую банку – с корицей. Я курила и отстраненно наблюдала за тем, как Марго поворачивает ручку мельницы, как осторожно высыпает порошок в джезву и заливает кипятком, как над медным сосудом поднимается ароматная шапка пены. Такое будничное занятие – варка кофе...
Передо мной оказалась моя любимая чашка, из которой я всегда пила кофе или чай, будучи в гостях у Марго.
– Мэри... рассказывай. – Она села напротив меня и приготовилась слушать.
Я медлила. С чего начать, как сказать... Не придумав ничего лучше, я встала и вышла в прихожую, вынула из сумки купленную в аэропорту книжку и положила ее на стол перед Марго.
– Что это? – удивленно проговорила она, взяв книгу в руки.
– Книга.
– И что?
– Переверни.
Марго перевернула и оказалась нос к носу с моей фотографией на задней стороне обложки. Снимок был удачным, даже мне нравился. Марго перевела удивленный взгляд с фотографии на меня, перевернула книгу, внимательно изучила название и имя автора и тихо ахнула, закрыв рот ладонью.
– Ну вот так. Моя книга, Марго.
– Мэри... что же ты наделала, зачем?! – с плохо скрываемым ужасом спросила она.
– Затем! Помнишь наш разговор в больнице? Помнишь, как назвала меня жертвенной овцой? Так вот – овца отомстила. Отомстила за все – за Германа, за себя... Только не подрассчитала, каков резонанс будет. Теперь Костя наверняка захочет меня вернуть, чтобы убивать долго и с наслаждением. – Я взяла новую сигарету, закурила, отхлебнула кофе. – И ты, Марго, скажи мне сейчас, если не хочешь и не можешь влезать. Я не имею права тебя втягивать.
– Да ты что?! – взвизгнула она, вскакивая. – Как ты можешь говорить такое?!
– Могу! – отрезала я, чуть хлопнув по столу ладонью. – Могу, Марго, у меня нет никого ближе тебя, я не имею права тобой рисковать. Я вообще не подумала, если честно, когда летела к тебе, что именно тут меня начнут искать раньше всего. – И я вкратце рассказала ей историю с убийством Задорожного и покупкой издательства. – Теперь понимаешь?
– Мэри, успокойся. Давай не будем паниковать. Может, все обойдется? – Ни в словах, ни в тоне Марго не чувствовалось уверенности. – И еще – никогда не говори такой ерунды больше. Что значит – «если не хочешь ввязываться»? А куда ты еще могла поехать – домой, в Сибирь?
Я тяжело вздохнула:
– Сибирь для меня закрыта, Марго. Там остались люди Кости – меня еще у трапа скрутят.
– Ну, тогда живи тут и успокойся. А вообще... самое идеальное сейчас – вообще уехать из России.
– Издеваешься? Я только что уехала из Европы – как раз поэтому.
– Нет, ты не поняла... – И тут Марго неожиданно сорвалась с места и унеслась в большую комнату, прихватив попутно с тумбы в коридоре мобильник.
Я только плечами пожала. Идея Марго выглядела абсурдом – куда я поеду, где скроюсь? Нет, я сейчас как загнанное в угол животное. Мне останется только укусить побольнее перед смертью, потому что больше я уже ничего не могу.
Марго вернулась с опрокинутым лицом и опасно блестевшими глазами. Так и есть – плюхнулась на стул и заплакала:
– Все мужики предатели... всегда бросают в тот момент, когда особенно нужны...
– Открыла Америку, дорогая. – Я только усмехнулась. Марго была моложе меня всего на три года, однако порой казалась мне сущим ребенком.
Мы перебрались в спальню, легли на кровать, и я вдруг спросила:
– Кому ты звонила?
– Уже никому... все...
Ну, все – так все. Дальше расспрашивать я не стала. Мы пролежали в полной тишине очень долго, мне даже начало казаться, что в мире вообще исчезли все звуки – иначе почему я не слышу никакого уличного шума, никаких звуков барабанов с территории африканского посольства, расположенного прямо под окнами дома Марго? Обычно от них на стену хочется залезть, а сегодня – совершенно ничего. И вдруг раздался звонок – обычный звонок в прихожей. Марго даже не шевельнулась.
– Марго, звонят...
Она села, как неваляшка, похлопала глазами и, шаркая тапочками, направилась в коридор. Буквально через пару секунд раздался ее счастливый визг и мужской голос:
– Где?
– Марго, кто там? – спросила я, садясь на кровати и поджимая под себя ноги.
Вместо Марго в комнату вошел мужчина. По понятным и вполне объяснимым причинам у меня развилась некая фобия, а потому меня словно парализовало. Я, разумеется, сообразила, что вряд ли Марго впустила бы в квартиру незнакомого человека, но и появление этого меня тоже не порадовало. Мужчина опустился на кровать, по-прежнему молча и не сводя с меня глаз. Я боялась пошевелиться, не чувствовала ни рук, ни ног. Мы так и играли в гляделки с молчанкой до тех пор, пока в дверях не появилась Марго. Что-то больно уж долго ее не было... Но даже ее появление не заставило нас оторваться от столь увлекательного занятия, и Марго, ощутив, очевидно, свою неуместность, вышла. Я уже чуть освоилась, поняв, что угрозы вроде как нет, и начала рассматривать незнакомца, застывшего в изножье кровати. Оригинальный, однако, кадр... Я почему-то не могла четко определить – нравится он мне чисто внешне или нет, было что-то, что мешало мне сделать это. Но хотя бы явной неприязни не возникло. Темные глаза, высокий лоб, очень породистое лицо... Красивые руки – такие бывают у музыкантов. Хотя вот у Кости тоже красивые руки – длинные пальцы, тонкая кость... Кто же это, боже мой? Я напрягалась, как могла, пока не вспомнила, где же именно я видела раньше эти глаза...