Но как раз после того, как трубка уже лежала на месте и где-то в паре тысяч километров от меня Варнава спешно собирался в дорогу, заказывая билеты или такси, чтобы примчаться сюда, меня вдруг прорвало – я давно так не рыдала. Мне стало так жаль себя, так жаль того нежного и чистого чувства, которое я испытывала к человеку недостойному и порочному, способному любить бестию Пунш, а мысль о том, что он, после того, как переспал с моей теткой, так же цинично воспользуется и моим телом, повергла меня в страшное уныние. Самые противоречивые чувства боролись во мне, терзая меня и вызывая все новые и новые потоки слез. Вскоре, совсем измучившись, я забылась тревожным болезненным сном.
А проснулась я от звонка в дверь. Не представляя, кто бы это мог быть, дрожа от слабости, сохранившейся ото сна, и нервного озноба, я на цыпочках приблизилась к двери и заглянула в «глазок». И не поверила своим глазам… Нет, это был не Варнава, и это была даже не Смоленская, которая обещала заехать вечерком – проведать… Я увидела Елену Пунш. НАСТОЯЩУЮ. И тотчас же распахнула дверь.
* * *
Поздно вечером в гостиничном номере в Туапсе встретились Екатерина Смоленская и вся ее группа. Приехал даже Скворцов. У всех были невеселые лица, и всем страшно захотелось выпить.
Результаты экспертизы задерживались, и Смоленская несколько раз крепко выругалась, вспоминая своих московских ребят-экспертов, которые могли задолго до официального заключения определить и, главное, сообщить ей итоги вскрытия, что позволяло следствию идти дальше. Ведь от результатов экспертиз зависело многое. Кроме Шахназарова, который был зарезан, все остальные жертвы были удушены. Единственное, что удалось выяснить Мише Левину, который почти обосновался в Сочи и напрямую сотрудничал с местными следователями, это то, что все эти убийства – Мисропяна (он, правда, умер от разрыва сердца, но потом был также удушен), Бокалова, Мухамедьярова, Аскерова и Васильевой – объединяло одно: способ удушения. Тела несчастных были сдавлены таким образом, словно их держали если не под прессом, то в каком-то другом механическом устройстве, сила которого позволяла вызвать даже трещины в ребрах и плечевых суставах. Никаких следов посторонних предметов, волокон, почвы, человеческих выделений, жидкостей, ничего такого не было обнаружено на месте происшествия, как не было и свидетелей убийств. Что касается криков о помощи, рассказал Паша Баженов, то лишь одна женщина, жившая по соседству с Ларисой Васильевой, утверждает, что слышала короткий и страшный вскрик, но приняла его за звук, доносящийся из телевизора, где в последнее время большинство фильмов, да и новостей полнятся убийствами и трагедиями.
Вокруг ювелирного магазина и библиотеки, где были убиты Мисропян с Бокаловым, вообще нет жилых помещений, поэтому, если они и кричали, вряд ли кто мог услышать их. Отсутствовали также следы обуви убийцы – словно он подмел за собой или даже протер полы. Кроме того, по словам Рябинина, экспертная группа, выехавшая из Сочи на место преступления, до Туапсе так и не доехала: по дороге сломалась машина.
Возле чайной плантации в Волконке вообще было шумно и играла музыка, поэтому если там и были крики, они могли быть истолкованы местными жителями совсем иначе.
Информация, которая пришла из Москвы в ответ на запрос Миши Левина о схожих преступлениях, в результате которых отрезанные уши жертв находили в котле с кипящим маслом, лишь подтвердила уже известные факты: пять лет назад на побережье орудовала банда, совершавшая аналогичные убийства с целью ограбления. Ни один из членов банды так и не был найден.
– Кто у нас занимается лилипутками? – спросил Виталий Скворцов, закусывая водку свежим помидором.
– Я, – ответил Паша, – лилипутки как лилипутки. Я встречался с хозяйкой комнаты, которую снимали эти малышки. Она рассказала, что эти дамочки, похоже, уже пенсионерки, постоянно между собой собачились, много пили и ели, иногда выходили прогуляться к морю, а так, в самую жару, валялись на постели, читали газеты, разгадывали кроссворды, одним словом, отдыхали. Ничего необычного в их поведении не было. Разве что сама их внешность вызывала у соседей повышенный интерес. Что касается мужчин, то ни одна из них ни с кем не встречалась… Ночью они спали как убитые или же принимались вдруг мыть посуду, которая накопилась за день.
– Но если они большую часть времени проводили в комнате, а не на пляже, то зачем они вообще приехали на юг? Чтобы разгадывать кроссворды?
– Почему я спросил вас о лилипутках, – продолжал Скворцов. – Дело в том, что в Лазаревском восьмого мая, в кинотеатре, что на площади, выступала цирковая труппа лилипутов, мы с Ирой видели афишу…
– Как восьмого? Так ведь восьмого в Голубой Даче был зарезан Шахназаров! – воскликнул Паша. – Но зарезан он был днем… А что, если эти лилипутки его и зарезали?
– Да брось ты, Паша, зачем им было тогда рисоваться? Ты вообще-то представляешь себе, кто такие лилипуты?
– Я, конечно, никогда плотно не общался с лилипутами, но у меня возникли две связанные с ними версии. Первая – это их непосредственное участие в преступлениях, скажем, в переодетом виде… Они могли переодеться подростками, детьми, я не знаю…
– Ерунда. Неубедительно, – вставил Левин.
– …а вторая – отвлекающий момент…
– Вот это уже интереснее… Но для начала стоило бы выяснить, из цирка ли они и участвовали ли в представлении там, в Лазаревском. Но, с другой стороны, не могли же они быть восьмого числа одновременно и в Лазаревском, и в Голубой Даче… Что-то у меня с этими лилипутками ничего не получается… Но ты, Паша, продолжай работать в этом направлении, собирай о них материал, сопоставь место и время их пребывания на побережье.
– А мне кажется, что они здесь вообще ни при чем, – сказал Виталий. – Убит мужчина. Где-то поблизости от места преступления видели лилипуток – ну и что с того? Что вы за них уцепились? Я понимаю, если бы в комнате, где нашли труп Шахназарова, обнаружили следы их маленькой обуви или кто-нибудь видел, как одна из этих малышек выходила из дома в то время, когда было совершено убийство, а так… Не знаю, зачем на них время тратить…
– А ты на что время тратишь там, в Лазаревском? – недовольным тоном поинтересовался Паша Баженов. – С женой прохлаждаешься?
– Да что вы в самом деле! – всплеснула руками Смоленская. – Миша, больше не наливай им, вечно они как кошка с собакой…
– А что, разве я не прав? Мы тут мотаемся по жаре, информацию по крупицам собираем, а он еще и слова не сказал, чем занимался все эти дни… – завелся Баженов, и всем присутствующим стало ясно, что он копил свои упреки давно и теперь навряд ли упустит возможность уязвить Скворцова – любимчика Смоленской.
– Не слушай его, – махнула рукой Екатерина, – он просто завидует, что ты приехал с женой, а он, бедолага, весь истомился… И вообще хватит пить. У нас еще, что называется, конь не валялся, а мы позволяем себе расслабиться! Хотя это я, конечно, во всем виновата, сама же первая раскисла. Но я действительно не знаю, как нам искать эту девицу, вокруг которой происходит столько убийств. А в том, что все эти убийства, кроме способа и, возможно, орудия удушения, связывает имя Елены Пунш, я просто уверена. И еще. Не забывайте, что в Москве убит Князев, брат Ларисы Васильевой. Пора вплотную заняться московскими связями Васильевой и все же выйти на эту самую Пунш!