– Аля Вишня, – вдруг произнесла она вслух и испугалась того, как громко прозвучал ее голос. – Аля Вишня…
Она представила себе, как вдруг это волшебное, сладкое, вишневое имя материализуется, и Аля своими легкими шагами приближается к Маше, как падает перед ней на колени и просит у нее прощения. «Ты прости меня, Маша… Я не знала, что делала. Я боялась тебя и не понимала, что люблю тебя. Я люблю тебя, люблю, люблю…»
Рука судорожно дернулась, и телевизор переключился на другой канал. Это было как наваждение: на экране вновь возникла Аля, и Маше показалось, что ее любовь помахала ей рукой…
Маша как завороженная следила за тем, что происходило на экране. Но это была не галлюцинация: на другом и тоже местном канале повторяли репортаж с церемонии открытия цветочного магазина. И Маша восприняла это как знак. Как последнюю каплю, переполнившую чашу ее терпения.
Она выключила телевизор, вышла из комнаты, спустилась в гараж и открывала сейф. Она достала оттуда два бумажника: один светлой, почти оранжевой, телячьей кожи, другой – потемнее, из змеиной кожи; две связки ключей; сложенные в большой конверт документы: пропуск в бассейн на имя Ирины Пчелинцевой и медицинский страховой полис на имя Ренаты Кленовой, а также два крохотных блокнотика с адресами, совершенно одинаковых, но принадлежащих один – Ирине Пчелинцевой, а другой – Ренате Кленовой; перетянутые резинкой два небольших рулончика сторублевок; два носовых платка и, наконец, фотоаппарат «Кодак». Упаковав все это в пластиковый пакет, Маша поднялась в свой кабинет, села за письменный стол и включила настольную лампу. Вздохнула и медленно, словно все еще оттягивая торжественный момент, набрала номер телефона, который она знала наизусть. После двух гудков услышала совсем близко от своего уха слишком громкий мужской голос и от неожиданности даже обернулась: ей показалось, что голос прозвучал у нее за спиной:
– Слушаю…
– Могу я поговорить с Виктором Кленовым?
– Да, я слушаю…
– Виктор Леонидович, я знаю, кто убил вашу жену, Ренату, и ее подругу, Ирину Пчелинцеву…
После отъезда Теслина, который подарил ей не только встречу с ее старым другом Юдиным, но и веру в себя, Аля Вишня зажила новой жизнью. Расставшись с Машей Авериной, как она думала, навсегда, Аля вздохнула с великим облегчением. Теперь в ее жизни не было никакой лжи. Ей не надо было притворяться и демонстрировать несуществующую любовь, не надо было опасаться того, что ревнивая и мстительная Маша (а именно такой она стала представляться Але все чаще и чаще в ее раздумьях) станет шантажировать ее причастностью к своим темным делам. Она воровка, воровка, воровка… И мне нет до нее никакого дела. Теперь я буду жить честной жизнью, и никогда и никто не сможет потревожить меня в связи с Машиными делами. Я здесь ни при чем…
Но иногда настроение ее все же менялось. И она вспоминала другую Машу. Не воровку, а преданную подругу, способную пойти на любую жертву ради нее, Али.
Болезненным напоминанием их былых отношений, их дружбы стал особняк, в котором теперь жила Маша, мимо которого Аля довольно часто проезжала, когда бывала по делам в городе. По слухам, Маша обитала там совершенно одна. И лишь время от времени ее навещала какая-то подруга. Быть может, та самая, которая невольно помогла Але освободиться от Маши. От Юдина, которого Аля посвятила во все тонкости их отношений с Машей, она узнала, что хозяйка этого особняка желает познакомиться с ним и подружиться, чтобы иметь возможность заказывать ему для своего зимнего сада редкие тропические растения. И что хлопочет об этом женщина по имени Эстер. Больше об этой особе Юдин ничего сказать не мог.
Сам же Борис Ефимович рассказал Але немало интересного о себе, о том, что же произошло в его квартире той злосчастной ночью, когда его пытался убить Вениамин.
– Но зачем моему отцу понадобилось убивать тебя? Я не могу до сих пор поверить, что мой отец – убийца. Ведь, если бы твой друг опоздал, ты бы умер в собственной квартире, истекая кровью.
– Чужая душа – потемки, – лишь разводил руками Юдин. – Вероятно, он в душе преступник, понимаешь? Разве нормальный человек станет грабить квартиры, обирать свою любовницу, продавать дочку первому встречному? Но я и сам во многом виноват, что позволил втравить себя во всю эту историю. Я мог бы познакомиться с тобой на улице. Так было бы куда приличнее, чем брать тебя к себе в дом, расплачиваясь за это с твоим отцом… Мне тяжело об этом вспоминать, но это было, понимаешь, было! И получается, что я как бы спровоцировал твоего отца на более подлый поступок, чем тот, в результате которого ты оказалась в моем доме.
– Не вини себя, – успокаивала его Аля. – Откуда тебе было знать, что мой отец способен на убийство? Ведь ты знал его как любовника своей сестры, а не уголовника. Да и согласился встретиться со мной, скорее всего, из любопытства. Разве ты мог предположить, чем все это закончится?..
На вопрос Али, почему Юдин скрывался, Борис Ефимович ответил просто:
– Не хотел встречаться со своей сестрицей. Боялся, что она мне только помешает…
Его ранили как раз в то время, когда он готовил большой проект сотрудничества с одной голландской цветочной фирмой. Поэтому, как только он немного поправился, то сразу же купил дом за городом и приступил к реконструкции своих теплиц, поскольку для реализации нового проекта требовалось много места для цветов. Борис Ефимович взял кредит и развил бурную деятельность. Он с головой ушел в работу и старался ни о чем больше не думать. Но про Алю Вишню он не думать не мог. И для него страшным ударом оказалась информация, полученная им от своего доверенного лица, который сообщил ему о том, что Аля живет вместе с Машей Авериной – лесбиянкой. Тогда он решил проверить эту информацию, наняв уже другого человека, но, когда и на этот раз эти сведения подтвердились, он решил вычеркнуть Алю из своей памяти.
Время от времени он навещал свою разгромленную квартиру, чтобы проверить, не сотворила ли что-нибудь с ней Марго, не продала ли мебель, ковры. И, как правило, его предположения оказывались верными: Марго постепенно избавлялась ото всех более-менее ценных вещей, продавая их, судя по всему, за бесценок. Таким образом, Борис Ефимович находился в курсе финансовых дел сестры и ждал того момента, когда же его квартира опустеет, чтобы можно было наконец показаться перед Марго и объявить о том, что он жив-здоров и собирается приступить к ремонту. Он не хотел продавать квартиру, даже несмотря на то, что она у него теперь ассоциировалась с трагическими событиями, которые чуть не стоили ему жизни. Юдин был готов к встрече с сестрой, он уже знал, что скажет ей и чем пригрозит в случае, если она снова потребует у него денег. Он был уверен, что убийство Оскара – дело ее рук. И хотя доказательств у него не было, он достаточно хорошо знал свою сестру, чтобы предположить, что после того, как она услышит обвинения в свой адрес, Марго раскиснет и во всем ему признается. И вот тогда уже он будет обладателем мощного оружия против сестры, которая, боясь шантажа, оставит наконец его в покое. Каково же было его удивление, когда однажды он обнаружил в своей квартире совершенно чужого человека – Теслина!