Видимо, слово «сука» было одним из любимых ругательных слов из ее лексикона, и произносила она его смачно, зло, тяжело, как будто сплевывала.
– Ты хочешь сказать, что если случится невероятное и ты найдешь его труп, уже полуразложившийся, от которого несет за версту, то мы погрузим его в багажник моей машины и спокойненько отправимся себе на юг?
– Можем закопать в посадках, но только подальше от людей, как тебе будет угодно, – неожиданно мирным тоном произнесла Нина. – Еще раз повторяю: везти труп на юг – твоя идея. Я лишь вызвалась тебе помочь…
Ужин прошел нервно. Лену не отпускали отвратительные чувства тревоги и страха. Ее всю трясло изнутри. Нина, подложив под свою подушку сумку, с которой она не расставалась ни на минуту (так ведет себя человек, никому не доверяющий и тоже находящийся в ожидании чего-то неприятного), почти сразу же уснула. Лена, следуя своему плану, задержалась на несколько минут в туалете, где, быстро нацарапав записку Оле, спрятала ее в пакет, куда положила две пачки долларов – девять с половиной тысяч стодолларовыми купюрами. Хорошенько запаковав все это и завязав бечевкой, она на цыпочках вышла из комнаты, спустилась вниз и постучала в дверь с табличкой «Администратор». Девушка, имени которой Лене так и не дано было узнать, распахнула дверь и впустила ее к себе. Она была уже в ночной сорочке. Молча приняв из рук Лены пакет, она кивнула головой.
– Не беспокойтесь, я обязательно отдам ей ваши рукописи. Спокойной ночи.
– Вы не могли бы написать мне номер телефона вашего мотеля?
– Да, конечно…
– А ее телефон?
Помедлив немного, девушка написала на том же клочке бумаги и номер домашнего телефона Оли. Это было то, на что она даже не надеялась.
Лена вернулась к себе, легла, натянула одеяло до самого подбородка и закрыла глаза. Ей хотелось плакать, но слез не было. Казалось, она все отдала бы за то, чтобы вернуть ту ночь, когда они с Олей сидели на террасе и читали стихи. Ведь именно тогда у Лены родилось решение все бросить и вернуться домой, расстаться с Тахировым и начать новую жизнь. Но когда же именно это было? Неужели задолго до того, как она застала Тахирова с этой блондинкой Ниной? Ответ могла дать только Оля…
Синие тени скользят по стене,
Страхи заснули в складках постели,
Как желтые лепестки июльского подсолнуха…
Ранним утром, проснувшись, Лена с ужасом поняла, что она в комнате одна. Кровать, на которой спала Нина, аккуратно застелена, а ее самой нет. Нет ни единой вещи, которая напоминала бы о ее присутствии.
Боже, да она мне, видно, приснилась…
Но эта иллюзия прожила всего лишь несколько минут: распахнулась дверь, и Нина ворвалась в комнату как ветер.
– Всем доброе утро. Встала? Отлично. Завтрак уже на террасе. Эта милая девушка приготовила нам оладьи с вареньем, а по всей гостинице витает аромат кофе… Прекрасное утро, нежаркое солнце, чудесная погода и… ни одного трупа…
– Ты была в поле? Искала? Не нашла?
– В поле я нашла лишь чьи-то кружевные трусики да пару презервативов. Думаю, так развлекаются проезжие дальнобойщики… – И вдруг добавила довольно серьезно: – Понимаешь, дорогая, если бы ты волокла труп, то маленькие подсолнухи оказались бы примятыми, другими словами, в поле появилась бы дорожка, тропинка… Но ничего такого нет. Вытоптана лишь небольшая полянка, где предавались любви, и все. К тому же я нигде не заметила роящихся мух или дурного запаха. Это означает лишь то, что трупа поблизости нет.
– И что теперь? Домой? Делать вид, что мы здесь ни при чем?
– Ну уж нет, дудки. Пока я не увижу, что труп хорошо спрятан от людских глаз, я не успокоюсь. Я предлагаю отправиться на юг…
– Но зачем?
– А затем, моя дорогая, что ты могла отправиться туда одна, забыв напрочь о моем существовании и уже не по дороге в Мичуринск, а в противоположной стороне закопала, ну, или спрятала труп…
– Но я не собиралась на юг, я не помню такого…
– Ты вообще ничего не помнишь, ты уже говорила, зачем повторяться. Пойми, мы должны его найти. Возможно даже… Ты только не пугайся, но я встала рано и долго думала… Возможно даже, что этот труп украли для того, чтобы похоронить в том же Лазаревском.
– Кто, Мила? Да как же она может похоронить его, не сообщив о его смерти, точнее, его убийстве? Ты случаем не тронулась умом?
Нина резко повернула голову. Лицо ее вмиг побелело.
– Ты снова принимаешься за старое? Хочешь вывести меня из себя? Ты, идиотка, из-за тебя мы потеряли труп! Пораскинь мозгами – кто мог его спереть? Кто?
– Я не знаю… Я представлению не имею…
– Тогда слушайся во всем меня.
– Если бы она захотела его похоронить, то привезла бы его в город, зачем ей везти его на юг? Да и вообще, ее здесь нет, ты же сама говорила, что она сейчас в Лазаревском!
– У нее, я так думаю, есть доверенные лица, которым она могла поручить такое дело.
Нина вдруг смягчилась:
– Вообще-то, ты права… Нет, у тебя никто не крал труп, это действительно бред, такого не может быть. Но поскольку и трупа нет, значит, ты спрятала его сама. Пойми, другого не дано. Посторонним он не нужен. Предлагаю тебе следующий план.
Лена похолодела. Что еще придумала эта ненормальная?
– Мы вообще забудем про убийство, про труп.
Это было неожиданно.
– И что же? Вернемся домой?
– Да что ты заладила: домой да домой. Нет, мы поступим мудрее. Мы поедем в Лазаревское, снимем домик на берегу моря поблизости от того места, где живет Белоус, и разберемся, что к чему. Уже по поведению этой старухи мы поймем, в курсе ли она смерти своего молодого мужа или нет. Если Мила будет спокойно плавать в собственном бассейне в компании молодых самцов и попивать «Кампари», значит, она счастлива и ни о чем не догадывается. Это будет также означать и то, что никакого детектива в природе не существовало, что все это – плод воображения трусливого Тахирова. Мы будем следить за ней: кто к ней пришел, кто ушел, какое у нее настроение… И когда ей все же позвонит кто-то из друзей и скажет об исчезновении мужа, она, если следовать логике, сорвется и помчится в Адлер, в аэропорт, самолетом до Саратова – искать Вадима. Для нас же это будет знаком… Пусть она летит, а мы останемся спокойно загорать на песочке, подцепим парочку симпатичных парней и с их помощью обеспечим себе алиби. Ну, как тебе этот план?
– Думаешь, нас не найдут?
– Если до сих пор не нашли, значит, и не найдут. Да и вообще, где доказательства того, что мы там были?
И тут Лена вспомнила про пистолет.
– Я не спросила тебя, куда мы дели пистолет, которым я застрелила Тахирова?
– Мы вложили его в руки Вадима, он находится в этом жутком свертке… Послушай, нам надо как-то абстрагироваться от всего этого кошмара, чтобы не сойти с ума. Никто не виноват в том, что у тебя в голове что-то заклинило, все-таки ты пережила шок, потрясение… Но теперь-то ты не сомневаешься, что мы должны держаться вместе? Это непременное условие успеха. Нам нужно вести себя так, словно нас эта история совершенно не касается…