Она даже не заметила, как уснула, – вообще стала много спать, проваливаясь в сон, едва только голова касалась подушки. Ей опять снился муж – он стоял почему-то возле своей давно взорвавшейся красной «Ауди» и смотрел на Марину, а та взлетала вверх на каких-то качелях, болтая ногами и смеясь. На ней была какая-то идиотская шифоновая юбка розового цвета, вздувавшаяся пузырем, закрывая лицо, это раздражало, Марина поправляла ее руками и, не удержавшись, упала в огромную грязную лужу, над которой качалась. Коваль барахталась в этой мерзкой жиже, а Егор молча наблюдал за ней, даже не сделав попытки помочь или поднять. Она проснулась с чувством обиды на мужа за бездействие, за равнодушие. За окном совсем стемнело, что же она ночью делать будет, выспалась ведь. Из гостиной доносились голоса – у отца кто-то был. Марина надела джинсы и майку, собрала в хвост волосы и вышла из комнаты. Сюрприз – в гостиной сидел Колька, сразу вскочивший на ноги и заблаживший:
– Тетка, любимая моя! Неужели же это ты?! – Он подхватил Марину на руки и закружил по комнате, не обращая внимания ни на ее заливистый хохот, ни на гневные вопли деда, требовавшего поставить ее на пол. – А я к тебе приехал, батя сказал, ты поговорить хотела.
Он опустил Марину в кресло и только теперь заметил, что она появилась без трости:
– Слушай, а палка твоя где?
– В Англии осталась, – улыбнулась Коваль, поправляя выбившиеся волосы.
– Так ведь это существенно меняет все дело! – заявил племянник. – Собирайся, поедем в клуб!
– Куда? – удивилась она подобному предложению. – В какой еще клуб?
– В ночной, разумеется.
– А деньги откуда? – грозно спросил дед, но Марина перебила:
– Папа, деньги у меня, дело не в том – просто я старовата для подобных мест, ты не находишь?
– Ну, ты даешь! – захохотал Коля. – Да там такие старперы тусят, что ты просто девочка! Ты и с нашими-то девками рядом будешь смотреться моложе, так что собирайся, поехали.
«А почему нет? – решила она. – Поеду, гляну, чем здешние клубы отличаются от моих, может, новенькое что увижу».
Собралась быстро, это никогда не отнимало много времени, за исключением тех случаев, когда Егор выводил жену в свет, так сказать, и нужно было затмить всех и вся. Но клуб не требовал подобных затрат сил и времени, поэтому Марина лишь макияж сделала поярче да волосы распустила и чуть побрызгала лаком.
Племянник открыл рот и восхищенно проговорил:
– Теперь я уже не знаю, стоит ли тебя брать – вдруг украдут?
– Не бойся, маленький, меня не так просто украсть! – подмигнула Коваль, беря его под руку. – Поехали? Пап, я поздно приеду.
– Я все равно работать буду, не переживай, – отозвался отец. – Коля, смотри! – предупредил он племянника, и тот серьезно ответил:
– Дед, все ништяк! В натуре, я отвечаю!
На площадке Марина ткнула его в бок кулаком и сказала:
– Чтобы я больше не слышала таких слов из твоего клюва, понял? Молод ты еще, чтобы по фене чесать.
– Да что такого-то? – изумился он. – Так все разговаривают!
– Сюда послушай! Ты никогда не будешь так разговаривать, запомни это раз и навсегда. Я ничего не повторяю два раза. – Она смотрела на него из-под челки в упор. – Ты понял?
– Д-да, – с запинкой произнес Коля. – Слушай, ну и взгляд у тебя – аж мороз по коже!
– Привыкай. Ну что, кавалер, лови такси, а то я расценок ваших не знаю. Сотки хватит? – Марина протянула ему сто долларов, но он не взял.
– Уж на такси я тебя и сам могу провезти, да и насчет денег – есть у меня, погулять хватит.
– Вот этого я тоже терпеть не могу. Я девушка небедная и за счет мужчин в клубах не гуляю, поэтому прекрати строить из себя крутого мачо.
– Как у тебя это выходит – сказала, как отрезала, даже возражать страшно?
– Я же говорю – привыкай.
– Загадки какие-то… – пробормотал Коля, усаживая ее в такси.
Минут через двадцать они подъехали к зданию клуба, возле которого было полно народу. В самом клубе было душно, гремела музыка, сновали официантки с подносами. Марина выбрала столик в углу, и они сели.
– Что пить будешь? – наклонившись к ней, спросил племянник.
– Текилу, – ответила Коваль, разглядывая публику.
Когда официантка принесла текилу и пиво Коле, Марина вдруг увидела прямо перед собой Макара – сутенер улыбался во весь рот и тянул к ней руки:
– Коваль, красотка моя! Как же я рад тебя видеть! Ты каким ветром здесь?
– Я-то в гостях, а ты? – Марина прищурилась, глядя на него – он потолстел, приобрел какую-то вальяжность, даже был относительно прилично одет – ярко-красный пиджак, черный галстук.
– А я тоже в гостях – деловой партнер пригласил.
«Где ж ты слов таких нахватался? – подумала она. – И что за дела у тебя с москвичами, только этого и не хватало нам – москвичей!»
Макар нахально плюхнулся за стол и закурил, вывалив свои гляделки прямо в вырез Марининого кожаного пиджака, под которым, кроме лифчика, ничего не было.
– Где такую цацку отхватила? – поинтересовался он, сигаретой указав на черный бриллиант, висящий на ее шее. – Пардон – глупость сморозил! Очередной хахаль преподнес?
– Даже если и так, ты при чем? – Коваль смотрела прямо в его водянисто-голубые глаза и еле сдерживала отвращение.
– Красивая штучка, и бабла в нее влуплено не меньше десятки «зеленых», – оценил Макар, выпуская дым и разглядывая кончик сигареты. – Умеешь ты лохов разводить, Коваль.
– Тебя вот тоже развела как-то, – заметила она, мечтая только об одном – чтобы он просто встал и ушел, не доведя ее до греха. – Помнишь, с чьей подачи у тебя теперь такие великолепные фарфоровые зубки, а, Макар?
Он захохотал, откидываясь на спинку и демонстрируя прекрасную работу протезистов и стоматологов, потом резко оборвал смех и опять уставился на Марину:
– Давай не будем об этом, годится? Что нам с тобой делить, Коваль, ведь и так все поделено. Я рад, что встретил тебя, а ты меня совсем не уважаешь – вон даже с мальчиком своим не знакомишь. – И он кивнул в сторону Кольки, с интересом разглядывающего явно уголовную морду Марининого собеседника.
– Нужды не вижу, – пожала она плечами. – Тебя, кстати, нигде не ждут? – пришлось устранять его вот так, в лоб, а то беседа стала утомлять.
– Борзая ты, Наковальня, и отсюда все твои проблемы. Помнишь, еще Строгач покойный тебе об этом говорил – не зарывайся, мол, но ты ведь упертая, мало что бригадиром стала, так ведь баба! И как только тебя твои быки терпят? Будь моя воля, я б тебя под хор и на трассу, а не над братвой…
– Так, все! – рявкнула Марина, вставая. – Ты за базар отвечать перестал, да, Макар?! Я тебе не баба, и под хор меня – дело хлопотное и неблагодарное! Пошел отсюда, пока не началось!