Однажды вечером Ульрика не позвонила мне. Хотя у нас была договоренность, да даже и не договоренность, а словно ритуал – мы всегда перезванивались перед сном. Когда ситуация осложнилась до предела и надо было что-то решать с этой женщиной, я переживала за Ульрику и предлагала ей разобраться с этой русской, объяснить: мы все знаем, она никакая не Валентина Туманова. Мы с Ульрикой практически не расставались и постоянно перезванивались. А тут она не позвонила. Почему? Я прождала до глубокой ночи, а потом позвонила сама. Трубку никто не взял. И тогда я отправилась к ней. Но опоздала. Дома был Юрген, он вышел из комнаты и сказал, что мать умерла. Она лежит в комнате, на кровати... бедная моя подружка... Я посмотрела на Юргена так, что он сразу все понял – я обвинила именно его в смерти матери. Я уже поняла, что между ними произошел тяжелый разговор. «Юрген, у нее было слабое сердце...» – только и сказала я. Но он вдруг набросился на меня с упреками: «Зато у тебя, старая ведьма, сердце в порядке! И вообще все в порядке...» Он кричал, что я обокрала его семью, разрушила ее. Он спрашивал, что я такое напела в уши его матери, что она отдала мне магазин и свой дом... Да, он снова вспомнил про дом. И тогда я спокойно ответила, что все верну его дочерям, когда придет время. Это был очень тяжелый разговор. Еще я хотела спросить его – где же эта русская, куда она делась, но поняла, что сейчас не время расспрашивать его о любовнице. Я кинулась звонить доктору, должен же был кто-нибудь наконец сообщить властям о смерти Ульрики Хассельман...
Не могу точно сказать, что именно спровоцировало сердечный приступ, после которого она скончалась, – возможно, Гюнтер рассказал ей о своем открытии и стал требовать, чтобы она передала дом в его собственность, а не питала надежду подарить его незнакомой русской, или же их разговор ограничился его очередной угрозой. Ничего не знаю, могу только догадываться. Хотя возможно, Ульрика, находясь в постоянном ожидании русской гостьи и не находя себе места после того, как поняла, что чуть было не передала наследство совершенно постороннему человеку, спросила Юргена – где она, куда он ее дел? Вот только его ответа я не знаю. Разве что и это можно предположить. Ведь на следующий день из Дуная выловили тело этой русской!
– Значит, Сима утонула, – произнесла Валентина каким-то деревянным голосом. – Ты была права, Оля...
– Уходя из дома Ульрики, я прихватила с собой фотоаппарат Юргена... проявив пленку и просмотрев видеоролик, я поняла, с кем гуляла по мосту наша русская. И все сразу сложилось. Все сошлось! И я уже, можно сказать, догадалась, из-за чего умерла моя Ульрика. Думаю, Юрген в сердцах, отвечая на ее вопрос – где русская, признался в том, что он убил ее. На самом же деле он напоил ее в каком-нибудь ресторане, а потом повел прогуляться, освежиться по мосту. И столкнул ее. Долго ли? Полиция была в доме Ульрики, поскольку в сумочке погибшей нашли документы и листок с адресом Ульрики Хассельман. И что самое удивительное: в сумочке были настоящие документы этой русской. Ульрика, возможно, пока гостья спала, забрала документы на имя Валентины Тумановой и спрятала их, чтобы та не смела воспользоваться ими. Она же, эта русская, не знала, что все имущество оформлено на мое имя и только по моему желанию дом и деньги окажутся у нее.
– Настоящие документы? – Валентина покачала головой, все еще не желая верить в то, что Сима до последней минуты своей жизни выдавала себя за собственную племянницу. – И кто она такая по настоящим документам?
– Ее звали Серафима Орманова. И она была значительно старше восемнадцатилетней наследницы.
– Она всегда отлично выглядела, даже с бодуна, – мрачно заметила Валентина. – Утонула... Надо же! А что было с Юргеном?
– Его вызывали сначала в полицию, а потом в морг – опознавать тело, и он подтвердил, что действительно эта женщина приезжала к его матери из России, они вроде как подруги, и что она любила выпить. Потом в газетах написали, что в крови погибшей на самом деле был обнаружен большой процент алкоголя.
– Значит, ему ничего не было?
– Но это же только предположения! – воскликнула Люлита. – Это я знаю, что Юрген убил Серафиму...
– Кстати, это моя родная тетя, родная сестра моей матери, и мы с ней действительно были похожи... – Вале было трудно говорить. Вспомнились мама, папа, Гера...
– Я знаю... Человек, занимавшийся вашими поисками в Москве, предоставил нам некоторый материал о вашей семье.
– Значит, Юрген, этот убийца, это чудовище, как называла его собственная мать, до сих пор на свободе? И ему ничего не будет? – возмутилась Ольга.
– О Юргене особый разговор. Я расскажу о нем позже.
– Получается, что после смерти Серафимы уже вам, Люлита, предстояло разыскать и пригласить сюда наследницу? – спросила Валентина. – И тогда вы решили написать мне электронное письмо от имени Серафимы? Неужели это правда?
– Мне посоветовала это сделать Меликсер. Адрес я нашла в записной книжке Серафимы. Я понимала, что это не совсем серьезно, но мне было важно заполучить вас, Валентина, сюда, при условии, что никто не будет знать о том, куда и к кому вы едете. Никто из родственников Серафимы не приехал в Штраубинг за ее телом, поэтому вероятность того, что она все же жива, хоть и пытается представить себя погибшей, была... Я рассуждала так: не получится, не откликнитесь вы на мое послание – ничего страшного. Я запланировала поездку в Москву, чтобы встретиться с вами лично. Но, с другой стороны, существовал еще риск. Я знала, что у вас нормальная, дружная семья и что, возможно, ваша мама скрывает от своего мужа факт знакомства с Гюнтером Хоффманом.
– Конечно, скрывает! Я просто уверена в этом! – воскликнула Валентина, густо краснея. Она и представить себе не могла, чтобы ее мать была в связи с каким-то преступником. Но, с другой стороны, вся эта история ей не приснилась, и она сейчас сидит в доме Люлиты Крафт и слушает рассказ о том, как ее же собственная тетка чуть было не украла ее наследство, ее дом... Значит, мама все-таки была знакома с Гюнтером?..
– Вот поэтому я решила не травмировать вашего отца или того, кто до сих пор считался вашим отцом, словом, не разбивать семью, а действовать не спеша и очень аккуратно, пусть даже и не самым обычным способом. Мой расчет был прост. Если вы откликнитесь и, соблюдая уже мои условия – никому и ничего не рассказывать о моем приглашении, – приедете сюда, то никогда не пожалеете о таком шаге.
– Но я могла бы рассказать все родителям, и они ни за что не отпустили бы меня к... умершей тетке.
Ольга перевела. Люлита вздохнула:
– Что ж, тогда я бы придумала что-нибудь другое. К примеру, встретилась бы с вашей мамой.
Ольга быстро повернулась и сказала Валентине прямо в лицо:
– Представляешь, какая авантюра! С самого начала и до конца! Я удивляюсь, как ей вообще в голову пришла такая идея – действовать от имени Симы...
Люлита, не понимая, о чем идет речь, продолжила:
– Человек, помогавший нам, хорошо знает русский язык. Он-то и составлял тексты сообщений. Я понимала одно: вы не поверите в серьезность моих намерений до тех пор, пока я не вышлю денег. И я прислала их. На дорогу, на визу. И приглашения выслала от собственного имени. Все шло как по маслу, согласитесь? Меликсер помогала мне во всем.