– По телефону, – все с тем же снисходительным высокомерием пояснила гостья. – Акт покупки считаю свершившимся и прошу вас...
Тут она замолчала, и мне пришлось снова смотреть на нее. Неудобно все-таки просьбы выслушивать с опущенной головой. И эта перезревшая стерва высказалась...
– Прошу вас убраться отсюда сию же минуту!
– Как это?!
Вопрос мы с тетей Соней выпалили почти одновременно, оскорбленные в самых лучших наших чувствах. Хотели ее завтраком накормить, как человека, а она нас выставляет из собственного дома, причем в такой вот невежливой форме!
– Очень просто! – Дама повысила голос и, прошествовав к столу, опустила свой тощий зад на самый краешек дубовой табуретки. – Забирайте свою дешевую хавку и валите из моего дома!
Вот вам и дама! Вот вам и манеры! Еще минута – и мне показалось, что она разразится площадной бранью. Но «дама» молчала и сверлила меня взглядом.
– Красавица, – неприязненно буркнула она спустя какое-то время. – Что с того... Пошли вон!
– Слушай ты, крыса! – Тетя Соня все же не выдержала и по праву ровесницы решила дать ответный бой нахальной гостье. – Мы ведь можем вернуть тебе твои поганые деньги! И выкинуть тебя отсюда можем и...
– Ничего ты не сможешь, корова, – недолго думая, вернула дама оскорбление. – Все документы на дом подписаны. Деньги перечислены. Пошли вон отсюда...
Что бы мне удивиться, когда дама обмолвилась о подписанных документах! Что бы проявить бдительность! Нет, нигде и ничего меня не кольнуло. Подписаны так подписаны. Больше всего в тот момент я была занята собственной реакцией на хамство новой хозяйки дома, нежели чем-то еще. Поэтому в очередной раз пропустила все интуитивные уколы подсознания и с гордо поднятой головой пошла собираться. Знать бы мне, насколько все потом оказалось бы проще, прояви я хоть чуточку терпения и любопытства! Но у меня ведь пока все шло хорошо. Сделка совершалась за сделкой, за три недели мне удалось распродать всю теткину недвижимость. Не беда, что все это сопровождалось незначительными досадными недоразумениями, как-то: убийство соседа тети Сони, трудно поддающееся объяснению поведение милиционера Арсения и новой хозяйки загородного дома, странным образом разрешающиеся проблемы с оформлением бумаг в Регистрационной палате... Все это казалось мне тогда несущественным. Главным было то, что мой банковский счет изрядно пополнялся день ото дня. Удача затмила мой разум, и я пропустила все самое главное.
– Привет, Шурик! Чего это тебя давно не было видно? – Горобцова Настя, которая жила этажом ниже и время от времени пыталась со мной подружиться, закончила вытряхивать полосатый плед, сунула его под мышку и с приветливой улыбкой пошла мне навстречу. – Помочь, что ли?
– Ну, помоги, коли есть охота. – Три огромных пакета с гостинцами, которые мне насовала тетя Соня, уже изрядно оттянули мне руки, и помощь была как нельзя кстати. – И привет, конечно же... Как тут у вас дела?
– Дела как сажа бела! – фыркнула Настя, выхватывая у меня самый тяжелый пакет, в который заботливая тетя Соня ухитрилась втиснуть три литровые банки с клубничным вареньем. – С курорта, что ли?
– Да нет...
Вдаваться в подробности мне не хотелось. Настя была, в принципе, неплохим человеком, но, как бы это поточнее выразиться... короче, чужим успехам радоваться не умела. Поэтому я ограничилась коротким ответом:
– По делам ездила в соседний город.
– А-а, понятно... – с тенью легкой обиды протянула она. – В отпуске?
– Конечно. – Мы зашли с ней в подъезд и застыли с поднятыми головами у шахты лифта. Тот медленно двигался куда-то к верхним этажам.
– Как же тебя Витька твой отпустил так надолго? Он же без тебя и дня прожить не может...
Я недовольно поморщилась. Вот угораздило же меня, дуру бабу, пооткровенничать как-то несколько лет назад за бутылкой вина!
Пакостно было у меня на душе в тот день. Настя вызвалась составить компанию. Как водится, разговорились. Вернее, разговорилась я, а Настя все больше сочувственно поддакивала да ругала мужиков-козлов. Много позже я почти забыла и об этом вечере, и о своих слезоточивых россказнях. А вот Настя не забыла. И всякий раз старательно подчеркивала: вот, мол, Шурка, я твою тайну знаю и, значит, имею право на нечто большее, чем зваться просто соседкой. Это «большее» я ей устроить не могла, оттого она и сердилась порой на мое нежелание проводить с ней свое свободное время. Сейчас, наверное, был как раз тот самый случай, потому что Настя подозрительно обежала меня взглядом серых глаз с головы до ног, и, пока лифт медленно сползал на первый этаж, я выслушала кучу упреков в свой адрес.
И невнимательная я, и нелюдимая, и зазналась давно, и могла бы уж раз в месяц на чай ее позвать...
Разбираться в ее многочисленных обидах мне было недосуг. Да и не хотелось, если честно. Я сейчас жила ожиданием встречи с сыном, которого не видела целых три недели и который наверняка тут без меня от рук отбился. Думать о том, в каком состоянии находится квартира, я даже не пыталась. Бог с ней, с квартирой. И хотя воображение рисовало мне горы грязной посуды, кучу окурков, вываливающихся из пепельниц, и батареи из пивных бутылок, меня это нисколько не страшило. Сейчас я зайду домой, увижу своего Славку, и все будет хорошо.
В этом состоянии сладостного предвкушения мне удалось проехать в лифте целых четыре этажа. На пятом Настя сумела все испортить. Причем так испортить, что мне пришлось долго приходить в себя. Нет, все-таки причина, по которой я настойчиво избегаю дружбы с ней, кроется, видимо, не в ее навязчивости. А в чем-то еще, в чем-то более серьезном и глубоком...
– Что ты сказала? – Вытаращив глаза от изумления, я уставилась на соседку, которая благополучно добралась до своего пятого этажа и стояла теперь перед дверью своей квартиры с самой многострадальной и понимающей улыбкой на свете.
– Чего ты, Шурик, так всполошилась-то, не пойму? – нет, удивилась она и на самом деле искренне, здесь не поспоришь.
– Ты только что что-то сказала такое... про Славку! Что это было? Или мне показалось? – забыв о том, что пакеты полны стеклянной тарой с вареньем, я швырнула их на пол кабины лифта и схватилась за сердце. – Настя! Что ты сказала только что про Славку? Какая свадьба? Что ты несешь?!
– Господи, ты как с луны свалилась, ей-богу! – Настя подбоченилась и смотрела на меня теперь как на больную. – Парню твоему девятнадцать?
– Ну... и что с того?
– Что ну? Девятнадцать, а не девять! В этом возрасте ему как раз самое время создавать семью. А то потом зашалавится, и не уженишь. Вот переполошилась, глаза выкатила. Вроде я ей невесть что сказала!
– Как – жениться? Как жениться, если он всего-то на третьем курсе и... и он еще совсем ребенок!
Вот оно, начинается! Я только теперь поняла, отчего это вдруг капризная фортуна снизошла до благосклонности в адрес моей скромной персоны. Только теперь мне стал понятен истинный смысл всей той благодати, что свалилась на меня в одночасье – шутка ли, стать обладательницей такого состояния! У большинства людей на это годы жизни уходят, а я за три недели управилась.