Вэйлок прошел в лабораторию. Здесь был страшный разгром. Он нашел мензурку с антигептантом, вылил содержимое, уничтожил мензурку. Затем он вернулся в кабинет и сел за стол Каддигана.

Он чувствовал связь между этой трагедией и каким-то другим, не менее ужасным событием. Джакинт Мартин? При чем тут она? Они вместе провели ночь в Карневале… Больше он не помнит ничего.

Он ходил взад-вперед, стараясь оправдать себя. Почему он должен чувствовать себя виновным? Жизнь в Кларжесе построена по принципу каждый за себя. Когда кто-то становится Вержем, он автоматически уменьшает число Брудов на несколько десятков человек. Жизнь суровая игра, и если он хочет выиграть, нужно выработать свои правила и строго придерживаться их.

Это было его право. Общество виновато перед ним и должно платить за свою вину. Грэйвен Варлок добился звания амаранта. И статус амаранта по праву принадлежит ему, Вэйлоку. И он имел право использовать все средства, чтобы вернуть себе этот статус.

В коридоре послышались шаги. Вошел Тинкоп, поникший, с опущенными плечами.

— Я уволен, — сказал он. — Я больше не работаю здесь. Они сказали, что мне еще повезло, что я не встретился с убийцами.

Смерть дидактора Руфуса Бенберри и Сэта Каддигана произвела сенсацию в Кларжесе. Гэвина Вэйлока восхваляли везде за исключительную храбрость и хладнокровие. Бэзила Тинкопа характеризовали как карьериста, использующего несчастных пациентов в качестве подопытных животных для подъема по лестнице карьеры.

Когда Бэзил прощался с Гэвином, он был в полнейшем расстройстве. Щеки его обвисли, глаза потухли, в них стояли слезы.

— Что же было неправильно? — спрашивал он время от времени. — Может, судьба, Гэвин? Может, Великий Принцип нашего общества хочет, чтобы люди страдали психозами, как бы расплачиваясь за свое благоденствие? — Он улыбнулся через силу.

— Что ты собираешься делать? — спросил Вэйлок.

— Найду что-нибудь. Видишь, психиатрия не моя область. Попробую начать сначала. Но это вопрос будущего.

— Желаю тебе счастья.

— И я тебе желаю, Гэвин.

9

Новым суперинтендантом Балиасского Паллиатория стал дидактор Леон Граделла, приглашенный из какого-то другого института. Выглядел он уродливо: тяжелый торс и паучьи конечности. Голова его была очень большая, взгляд подозрительный.

Граделла объявил, что будет беседовать со всеми сотрудниками Паллиатория и, возможно, сделает внутреннюю перестройку структуры. Начал он с ведущих специалистов. От него никто не выходил улыбающимся и никто не рассказывал о содержании бесед. На следующий день был вызван и Гэвин Вэйлок. Он вошел в кабинет и Граделла указал ему на кресло. Не говоря ни слова, он углубился в досье Вэйлока.

— Гэвин Вэйлок, бруд, — сказал он, подняв глаза на Вэйлока. Маленькие пронзительные глазки внимательно изучали его. — Вы здесь недавно.

— Да.

— Вы приняты на низшую должность.

— Да. Я хотел начать с самого низу, чтобы мое продвижение по службе было обусловлено моей работой. Я хотел, чтобы моя работа говорила сама за себя.

На Граделлу это не произвело впечатления.

— Люди могут имитировать бурную деятельность, чтобы обеспечить себе путь наверх. Здесь этого не будет. Ваша квалификация в области психиатрии слишком низка, чтобы на что-то надеяться.

— Я не согласен.

Граделла откинулся на спинку кресла.

— Естественно. Но как вы можете убедить меня в обратном?

— Что такое психиатрия? — спросил Вэйлок. — Это изучение болезней мозга и лечение их. Когда вы используете термин «квалификация», вы имеете в виду формальное образование в этой области, которое совсем не связано с умением лечить больных. Следовательно, квалификация — иллюзорное понятие. Истинная квалификация доказывается успехами в лечении. У вас какая квалификация с этой точки зрения?

Граделла улыбнулся почти с удовольствием.

— О, по вашему определению, я вообще профан. И, значит, вы полагаете, что нам следовало бы поменяться местами?

— А почему нет? Я согласен.

— Лучше оставайтесь пока на своем месте. Я буду внимательно следить за вашей работой. Вэйлок поклонился и вышел.

В тот же вечер звонок оторвал Вэйлока от его занятий. У двери стоял высокий человек в черном.

— Это вы Гэвин Вэйлок, Бруд?

Вэйлок рассматривал пришельца, не говоря ни слова. Лицо у человека было длинным, сосредоточенным, подбородок заострялся в точку, голова покрыта редкими волосами. На нем была одета черная униформа. Эмблема гласила, что это человек из Специального Отряда Убийц.

— Я Вэйлок. Что вам нужно?

— Я убийца. Если хотите, можете проверить мои полномочия. Я почтительно прошу следовать за мной в Дистрикт Келл для короткой беседы. Если сейчас время, неудобное для вас, мы можем договориться на более подходящее время.

— Разговор о чем?

— Мы расследуем преступление против Джакинт Мартин. Получена информация, которая указывает на вас как возможного преступника. Мы хотим получить либо доказательство, либо опровержение.

— Кто источник информации?

— Наши источники конфиденциальны. Я советую идти сейчас, хотя, разумеется, решаете вы.

Вэйлок поднялся.

— Мне скрывать нечего.

— Внизу нас ждет служебный автомобиль.

Они подъехали к старому угрюмому зданию на Парментер Стрит, поднялись по узкой каменной лестнице на второй этаж, где убийца передал Вэйлока молоденькой девушке с глазами, как оловянные пуговицы. Она усадила его в кресло, предложила минеральной воды.

Вэйлок отказался.

— Где трибуны? — спросил он. — Я не желаю, чтобы кто-нибудь шарил по моим мыслям в отсутствие трибунов.

— Здесь трое трибунов, сэр. Вы можете потребовать еще большего количества, если желаете.

— Кто эти трибуны?

Девушка назвала имена. Вэйлок удовлетворился: ни один из них не был замешан в чем-нибудь скандальном.

— Они будут здесь через минуту. Сейчас заканчивается очередное дело.

Прошло пять минут. Открылась дверь, вошли три трибуна, а за ними инквизитор, высокий тощий человек с умными, но язвительными глазами.

Инквизитор сделал формальное заявление:

— Гэвин Вэйлок, вы допрашиваетесь по делу об устранении Джакинт Мартин. Мы хотим знать все, что вы делали в период времени, когда это устранение произошло. У вас есть возражения?

Вэйлок задумался.

— Вы сказали: в период, когда произошло устранение. Это слишком расплывчато. Это может быть и минута, и час, и день, и месяц. Я думаю, что для ваших целей достаточно спросить, что делал я в момент устранения.