Ванька молча выбрался на улицу. Чуть отошел, уступая дорогу ее машине, но уходить не спешил. Поднял воротник куртки и поежился. Дождь продолжал хлестать тугими частыми струями. Ежик Ванькиных волос тут же промок и потемнел. По насупленному лицу стекали капли, как если бы сводный Асин брат вдруг с чего-то решил залиться горючими слезами. На какой-то миг Асе снова сделалось его жаль, и она даже собралась вылезти из машины и извиниться перед ним непонятно за что. Просто, может, за то, что ему сейчас не так хорошо, как хотелось бы. Но Ванька опять все испортил, разогнав ее наваждение хмурым кивком. Склонился к окну машины, стукнул согнутым пальцем по стеклу, приказывая его опустить, и проговорил отвратительным назидательным тоном:
– Поезжай сейчас домой. Там у тебя намечено великое перемирие, как я понял. Но завтра к десяти чтобы была у Виталика.
– Где у Виталика? – не сразу поняла Ася. Про больницу она даже не успела подумать в тот момент, а местожительство Ванькиного друга помнила весьма смутно, потому что была там всего один раз с Ванькой, и то давным-давно.
– В больнице у Виталика, чучело, – проговорил ирод, не меняя интонации. – В десять у черного хода. Смотри не опаздывай.
Потом он выпрямился, встряхнулся, как огромный усталый медведь, и, не забыв напоследок щелкнуть ее по носу, пошел к своему подъезду. Он не стал оглядываться, прекрасно зная, в каком она сейчас бешенстве. Заученно потыкал пальцами в кнопки домофона, легко потянул на себя тяжелую железную дверь и через секунду скрылся из виду.
– Черт! – выругалась Ася, отбив о руль ладони. – Ну, почему обязательно завтра?! И почему я?
Если не ты, то кто же…
Именно этим светилось лицо Ивана, когда он в ультимативной форме говорил о завтрашней встрече. Именно это подразумевалось. Угораздило же ее играть в спасателей!
Ася подняла глаза ко второму этажу, где мачеха выкупила для сына сразу три квартиры, переломав перегородки и соединив все три в одну огромную. Добрая половина Ванькиных окон выходила во двор и, как и ожидалось, у одного из них сейчас маячила его фигура.
Наслаждается, решила Ася, заводя машину. Ладно, пускай потешится, пускай. Она, конечно же, не посмеет ослушаться, она приедет завтра туда, куда велено. Раз уж втянула брата в эту историю, придется нести крест до конца. Она приедет, но и только. Никаких горшков, никакой благотворительности в виде букетов, соков, фруктов. Абсолютно никакого сочувствия с ее стороны.
Кто такая эта женщина, в конце концов? Блудница, интриганка, авантюристка! Она посягнула на святая святых – на ее мужа! Пусть скажет спасибо уже за то, что Ася не предъявляет ей никаких обвинений! И ей лично нет никакого дела до того, чем закончится вся эта история. Главное, в ее бы – в Асиной – не было продолжения.
Она сейчас приедет домой, встретится с Ленчиком, который наверняка ее заждался, потому что голоден и страдает от неизвестности. Потом будет ужин. Можно при свечах, можно без них. Главное, чтобы Ленчик был рядом и смотрел на нее так, как мог смотреть только он один…
Ася приткнула свою машину на обычном месте у «ракушек». Достала из багажника пакет с продуктами и заглянула внутрь. Надо же, креветки почти не разморозились, тесто слоеное не расползлось, кусок мяса по-прежнему поблескивает заиндевелым полиэтиленом. Вот вам и весна…
– Эй, Аська! – громко позвали ее сверху.
Ей не было нужды смотреть наверх. Орала Сашка. И судя по голосу, была она навеселе. Интересно, что за повод? Суббота – да, но и только-то? К тому же совсем, совсем не вечер…
– Аська, чего выделываешься?! – не сдавалась подруга.
Ей пришлось поднять голову к балкону подруги. Сашка орала именно оттуда. В тоненьком халате, с голыми ногами и руками, с непокрытой головой, она призывно махала, низко свесившись через перила.
– Привет, – усмехнулась Ася и помахала ей в ответ. – Чего это ты?
– Отдыхаю! – пояснила Сашка. – Поднимайся ко мне!
Когда она была в таком вот состоянии, как теперь, спорить с ней было бесполезно. Ася подхватила пакет с продуктами, поставила машину на сигнализацию и поплелась к подъезду. Перед тем как войти, снова подняла глаза к Сашкиному балкону. Хвала небесам, подруга убралась в квартиру. И наверняка уже открыла свою ужасную дверь и караулит на лестнице, опасаясь, что Аська улизнет домой. Придется, видимо, Ленчику позвонить, предупредить.
– Да, милая! Ты где? – отозвался он почти сразу. В его голосе явно прибавилось беспокойства, что не могло не воодушевить Асю.
– Я почти дома. Поднимаюсь по лестнице, но…
– Понял: Александра! – обреченно выдохнул ее муж. – Она меня уже достала сегодня.
– У нее что-то случилось? – насторожилась Ася, прислушиваясь к шуму на площадке третьего этажа. Или ей показалось, или Сашкина дверь хлопнула уже раз пять. – Чего это она завелась с утра? Что за повод, не сказала?
– Она не с утра завелась, дорогая, а еще с вечера. Я же тебе говорил, что, когда вернулся, она ко мне приходила! – возмутился муж ее дурной памяти.
– Да, говорил. Но ты ничего не сказал о том, что она была пьяна. – Ася остановилась, чтобы договорить с мужем. Сашка и в самом деле вполне отчетливо хлопала дверью и даже, кажется, пререкалась с кем-то из соседей. – У нее что-то случилось? Она ничего не говорила?
– Что-то говорила, кажется… Что-то про Ивана, если я ничего не путаю. Мне, если честно, было не до ее пьяных откровений, я волновался за тебя. Я скучал! – Голос Леонида приобрел оттенки той бархатистой капризности, от которой у нее всегда начинало мелко подпрыгивать сердце и пощипывать под коленками.
Вот разобрало же Сашку так некстати.
– Лень, я быстро. Зайду на минутку и сразу домой.
– Я есть хочу, – захныкал муж. – В доме даже хлеба нет! Я же тебя предупреждал.
– Ну, хорошо, хорошо. – Ася понимающе улыбнулась. – Спустись на пару этажей, дорогой. Я передам тебе пакет с продуктами. Сможешь?
– Иду!
Трубка тут же загудела ей в ухо. Ася сунула мобильник в сумочку, перехватила поудобнее расползающиеся ручки туго набитого пакета и нехотя пошла наверх.
Сашка и в самом деле скандалила с Ниной Егоровной, чья дверь была как раз напротив ее.
– Обнаглела совсем с кобелями своими! – полыхала праведным гневом Нина Егоровна, голова ее при этом смешно подрагивала на тонкой морщинистой шее, а сухие кулачки воинственно оттопыривали карманы байкового халата. – Покоя нет ни днем, ни ночью! Что сегодня творила, скажи?!
– И что? Что я такого творила? – Босые ступни Александры выплясывали по холодному бетону лестничной клетки. – Имею полное право! Сегодня выходной! Могу я в конце недели музыку послушать или нет?
– Можешь! Ты все можешь, шалашовка проклятая! – Нина Егоровна беспомощно оглянулась на Асю, которая поднялась уже на третий этаж и нетерпеливо подглядывала теперь на разбушевавшуюся не ко времени подругу. – Хоть бы ты приструнила ее, Асенька, а то она охамела совсем. С виду приличная женщина, на машине ездит, в хорошем месте работает, а в быту нечистоплотная, как таракан!