– Насчет расстрела ты лишка хватил. Брожение в отряде начнется. Своих уничтожаем…
– Оно уже идет. Только я назвал бы это разложением. Сотня вооруженных мужиков отсиживаются без дела в землянках, водку пьют, шатаются по округе. Смотри, доиграешься, Илья Карпович. Тебя ведь немцы до поры не трогали, а сейчас, когда мы начинаем настоящую войну, все эти хождения по родне и беспечность могут боком выйти.
В те дни Журавлев принял решение готовиться к самостоятельной деятельности и в ближайшее время отделиться от отряда Бажана. Он уже принял к себе после тщательной проверки десяток местных парней, несколько бывших красноармейцев, попавших прошлой осенью в окружение, и подыскивал место для нового лагеря. Старшина Будько налаживал каналы снабжения.
Но главное сейчас было нанести несколько первых чувствительных ударов по врагу. Только этим капитан мог укрепить авторитет особого отряда и привлечь на свою сторону людей.
Журавлев заранее обсудил план ближайшей операции с Федором Кондратьевым и особистом Авдеевым. Было решено железную дорогу пока не трогать. Пусть немцы немного успокоятся. Было решено устроть засаду на заранее присмотренном участке проселка, где наблюдалось оживленное движение немецких автомашин и обозов.
Операцию возглавлял Федор Кондратьев. Заместителем назначили Николая Мальцева, а всего группа насчитывала двадцать три человека, в том числе восемь новых бойцов из местных.
Илью Бажана поставили в известность в последний момент, когда группа уже была сформирована. Командир партизанского отряда сделал вид, что обиделся:
– Могли бы со мной посоветоваться, воюем ведь вместе.
– Болтунов у тебя много, – заявил капитан Журавлев. – Не хотим, чтобы как на «железке» все повторилось.
– Так не пойдет, – мотал головой Бажан. – В операции должны участвовать и мои люди.
– Аркашу Снитко предложишь?
– Давайте без подковырок.
– Хорошо. Берем Саню Гречихина, он паренек проверенный. И выдели хорошего пулеметчика с «дегтяревым» и запасом патронов.
– Что, только двоих человек из отряда возьмешь?
– Достаточно, – поддержал Журавлева особист Авдеев. – Сунешь полицейскую родню или героя вроде Аркаши Снитко, и накроется операция. Кстати, пока Снитко не уберешь, веры твоей разведке не будет.
Илья Карпович Бажан подковырку проглотил молча. Возразить было нечего.
А накануне вечером капитан Журавлев имел разговор с Авдеевым:
– Возьми пару-тройку ребят и сходи в деревню. Найди полицая, родственника Афони, и приведи его в отряд. Надо прощупать, с кем он полученной информацией поделился.
– Сделаем, – кивнул лейтенант. – Но в отряд его тащить необходимости нет. Разберемся на месте. Не возражаешь, Иван Макарович?
– Поступай, как сочтешь нужным.
Место для засады выбрали на повороте, где дорога, присыпанная щебнем, шла на подъем. Имелся соблазн установить противотанковую мину, но тогда оставалось надеяться только на случайность. Если колонна будет большой, сразу после взрыва придется уходить.
Хотелось не только нанести врагу урон, но и разжиться трофейным оружием, боеприпасами, теплой одеждой и обувью. Особенно не хватало патронов и гранат. Они расходовались быстро, да и новички хоть и пришли с винтовками, но патронов принесли с собой всего по несколько обойм.
Группа из шестнадцати человек замаскировалась на месте засады, а четверо бойцов страховали дорогу с двух сторон. Их задачей было дать сигнал, если появятся другие машины или бронетехника.
Еще пятеро бойцов на двух подводах поджидали группу в лесу: погрузить раненых, трофеи, если таковые будут, и обеспечить прикрытие с тыла.
Два ручных пулемета, автоматы, винтовки – сильно не разгонишься. Имелись гранаты, но в скоротечном бою из засады их могли эффективно использовать только подготовленные бойцы. Местные ребята, недавно принятые в отряд, могли подорваться сами. Особенно на сложных в обращении гранатах «РГД-33».
Журавлев просил у Бажана станковый «максим», но тот отказал. Мало патронов, а кроме того, «максимы» – главный резерв в случае нападения карателей на партизанскую базу.
Капитан мог бы нажать покрепче и забрать один станковый пулемет, но, видя настрой Бажана, не настаивал:
– Охраняй свои землянки. Справимся и без твоего «максима».
Командир «Сталинцев» заметно терял авторитет. Особенно среди молодых, желавших сражаться с немцами партизан. Его осторожность постепенно превращалась в желание тихо отсидеться в глуши и не дразнить немецкие власти.
Когда Красная Армия перейдет в наступление, тогда ударят и «Сталинцы». Воевать сейчас Бажан не рисковал, опасаясь ответных карательных операций. В душе он желал, чтобы вылазка чересчур активного капитана и его людей закончилась неудачей. Они думают, так легко воевать с немцами в их тылу!
Ни Журавлев, ни Кондратьев так не думали. Они готовили своих людей к серьезному бою, который наверняка не обойдется без потерь.
Как важен был первый успех! Однако уже через час-другой стало ясно, что это непросто. Как правило, автомашины, перевозящие грузы, двигались небольшими колоннами, не меньше чем по пять-семь штук.
Их сопровождал либо вездеход с охраной, либо мотоциклы с пулеметами в колясках. Пулеметы устанавливались также на крышах головных автомобилей.
Иногда проходили одиночные грузовики. Но это была не та цель, ради которой, рискуя, находились в засаде два десятка бойцов.
Проследовала колонна бензовозов (восемь машин). Перед подъемом увеличили скорость два мотоцикла «Цундапп» с пулеметами в колясках и остановились неподалеку от группы.
Огромные бензовозы «МАН» с массивными радиаторами и кабинами шли на подъем тяжело – цистерны были загружены под завязку, в каждой не меньше шести-семи тонн горючего. Николай Мальцев видел, как напрягся старший лейтенант Кондратьев, готовый дать команду открыть огонь.
Но, прикинув возможности группы, от рискованного замысла отказался. В каждом бензовозе два человека охраны, стволы автоматов наведены на лес. И самое главное – тяжелый бронеавтомобиль «Магирус» с 20-миллиметровой пушкой, пулеметом и экипажем из пяти человек.
Колонну замыкали еще два мотоцикла. Большими потерями обернется нападение – немцы горючее стерегут крепко. Скрепя сердце Кон-дратьев пропустил колонну мимо, так и не дав команды.
Затем проследовали грузовики с солдатами, какими-то ящиками. Тоже неразумно затевать бой – солдат не меньше взвода. В какой-то момент Федор Кондратьев поймал себя на неприятной мысли – он не хочет рисковать, а значит, боится.
– Жаль, бензовозы упустили, – сказал он, обращаясь к Мальцеву. – Там с полсотни тонн горючего было, не меньше. Но охрана сильная.
Кондратьев ожидал, что сержант согласится с ним, однако Мальцев с вызовом ответил: