– Не кипятись, Илья, – усмехнулся Авдеев. – Будет у тебя возможность отличиться. Мост – оно не просто взорвать. Большой риск. Там и отличишься.
– При чем тут мост? – взвился Зелинский.
– При том, что задания такой сложности у нас еще не было, – спокойно разъяснил сапер Федор Кондратьев. – Весь командно-политический состав будет принимать участие, а комиссар, как всегда, впереди.
Началась срочная подготовка. Решили нанести удар силами всех трех отрядов. Уничтожить охрану, зенитную оборону и дать возможность старшему лейтенанту Кондратьеву произвести подрыв главных опор моста.
Взрывчатки не хватало. Ее выплавляли из тяжелых гаубичных головок, которые заготовили заранее, собрав на местах боев. Жутко было смотреть, как саперы раскаляют докрасна снаряды и медленно выливают через отверстие на месте взрывателя расплавленный тротил. Заполняют смертельно опасной жидкостью формы размером с брусок хозяйственного мыла и терпеливо ждут, когда взрывчатка остынет и затвердеет.
Это был не лучший выход из положения. Однажды попалось несколько снарядов, заполненных какой-то особой взрывчаткой. Она долго плавилась, а когда стала вытекать, вдруг загорелась. У сапера Степана Пичугина хватило выдержки удержать массивную головку и осторожно опустить ее.
Кипящая масса раскидывала раскаленные брызги, звучали хлопки мелких взрывов. Напряженно ждали, что сдетонирует вся взрывчатка. Пронесло. Обошлось без жертв, если не считать двоих саперов, получивших сильные ожоги. Остальные снаряды из этой партии отнесли и закопали в снег.
С Большой земли сбросили еще пару грузовых парашютов с брикетами тола, новыми взрывателями, бикфордовым шнуром. Этого было недостаточно, однако в остальных контейнерах находились не менее важные грузы: медикаменты, патроны, ручные гранаты, теплая обувь.
Перед выходом долго не могли заснуть, обсуждали возможные неувязки. У Журавлева лопнуло терпение:
– Всем спать! Хватит болтовней заниматься. Вам сутки по снегу до цели добираться. А там как получится… должно получиться.
Захватить внезапным и хорошо продуманным ударом мост, разместить в определенных местах взрывчатку, а затем произвести взрыв – дело рискованное, но выполнимое. Хотя все заранее знали, что будут потери, возможно немалые, но другого выхода не оставалось.
К мосту подбирались перед рассветом. Пути подхода были изучены, действия каждого отряда и каждой группы определены до мелочей. Полицейские посты сумели обойти, оставив их «на закуску». Помогли пурга и темная безлунная ночь.
Партизаны Павла Коробова подползли к зениткам на левом берегу, взорвали счетверенный 20-миллиметровый автомат и забросали гранатами блиндажи зенитчиков. Уцелела 37-миллиметровая пушка, но спешившие к ней немецкие артиллеристы были расстреляны в упор.
Лейтенант Авдеев, сержант Мальцев и еще несколько бойцов сумели также удачно добраться до командного пункта, уничтожить дежурную смену во главе с лейтенантом.
Но с зенитным взводом на правом берегу справиться не сумели. Здесь действовали партизаны Зинякова. Они уже подбирались к площадке, где стояли зенитки и пулеметы, но им помешала бдительность лейтенанта, командира второго зенитного взвода.
Молодой немецкий лейтенант прибыл на новое место службы недавно и старался всячески показать свою старательность. Вместе с унтер-офицером, своим помощником, он не ленился устраивать ночные проверки, несмотря ни на какую погоду. Унтеру не хотелось вставать среди ночи, но оставалось только подчиняться.
Когда собирались, унтер-офицер посоветовал взводному:
– Захватите на всякий случай автомат. Мало ли что…
Лейтенант проверил «МП-40», взвел затвор и повесил на плечо. Ему хотелось, чтобы зенитчики, в основном бывалые солдаты, видели в нем боевого командира.
Взрывы на левом берегу в тот момент еще не прозвучали. Младший лейтенант Коробов терпеливо ждал назначенного времени. В этот момент началась стрельба.
Лейтенант, шедший впереди, вдруг увидел силуэты в белых маскхалатах.
– Кто это? – спросил он у помощника.
– Непонятно, – вглядывался в снежную муть унтер-офицер.
Немецкий лейтенант, недавно закончивший училище, растерялся. Но растерянность длилась недолго. Не дождавшись ответа, он сразу открыл огонь.
Вскрикнул раненый партизан из штурмовой группы. Догадавшись, что это русский, нажал на спуск своего «МП-40» унтер-офицер. Два магазина, выпущенные с расстояния полутора десятка шагов, уничтожили почти всю штурмовую группу.
Четверо партизан были убиты или тяжело ранены. Двое, сумевшие укрыться от внезапных очередей, открыли ответный огонь. Из блиндажа выскакивали полуодетые зенитчики, длинными очередями бил в темноту спаренный пулемет «МГ-42». Расчет зенитной пушки разворачивал ствол в сторону автоматных вспышек. Внезапный штурм моста срывался.
Андрей Зиняков вместе со второй группой бросал гранаты, но им мешал плотный пулеметный огонь. Понимая, что именно он несет ответственность за неудачную атаку, лейтенант Зиняков, пригнувшись, бежал к батарее.
В траншее он лицом к лицу столкнулся с немецким лейтенантом. Недавний выпускник военного училища не догадался захватить запасной магазин к автомату и выдергивал из кобуры «вальтер». Его помощник, унтер-офицер, раненный в лицо, пытался перезарядить автомат. Он с трудом держался на ногах, но хорошо понимал, что, если не успеет открыть огонь, русские диверсанты добьют его.
Зиняков опередил унтера, выпустив очередь в упор. Немецкий лейтенант понял, что не успеет взвести пистолет, и ударил русского диверсанта рукояткой по голове. Бежавший следом ординарец выстрелил в немецкого офицера и помог подняться Зинякову.
Федор Кондратьев, главной задачей которого было заминировать мост, попал в кольцо. Двое саней, груженные взрывчаткой, стояли под насыпью. Со всех сторон шла стрельба. Старший лейтенант понимал, что заложить взрывчатку его саперы не успеют.
Они отстреливались от наседавшей охраны моста. С площадки развернулась счетверенная 20-миллиметровая установка. Ее огонь мог повредить мост, но сейчас важнее было уничтожить, смести с моста русских диверсантов, пока они не заминировали опоры.
Светящаяся трасса из четырех стволов уткнулась в бежавших саперов. Снаряды, летящие со скоростью девятьсот метров в секунду, пробивали бойцов насквозь, нанося смертельные раны.
Один из саперов, укрывшись за металлической балкой, открыл огонь из ручного пулемета. Он успел выпустить лишь несколько очередей. Балка звенела от попаданий осколочных и бронебойных снарядов. Вспышки накрыли сержанта, переломили «дегтярев» и отбросили тело на рельсы.
– Вперед, не останавливаться! – кричал Кондратьев.
Он был контужен, одна рука бессильно обвисла. Его подхватил под мышки старшина Пичугин и потащил прочь.
– Куда? Бежать вздумал?
Сразу несколько мелких снарядов ударили в шпалы, раскалывая и кроша плотную древесину. Бронебойное жало, выбив сноп искр, отрикошетило от металла и с воем пронеслось в метре от Пичугина.