– Бороздиной могли не сказать, что в сумке запредельные деньги, – продолжил свою мысль Рома, – использовали ее втемную, попросили: «Надежда Ивановна, душенька, вот вам двести евро, сделайте любезность, передайте сумку моей подружке, она болеет, из дома не высовывается, я ей баночки с домашним вареньем отправляю. Сама тоже что-то занедужила». Полагаю, ваша мачеха не полезла бы в чужую поклажу из любопытства.

– Нет, – прошептала Лидия, – Надя щепетильна до глупости. И всегда готова человеку помочь. Двести евро она не возьмет, варенье бесплатно потащит. Ее в шутку звали «бойкая пионерка Надя».

– Я так и думал, – кивнул Воронин, – деньги вам вернут, но, когда обнаружится их реальный хозяин, верните ему деньги, иначе нарветесь на неприятности.

– Поскорее еврики гоните, остальное не ваша забота, – заявила Таня. – И где бабушкин комп? Она его всегда на сиденье возила. Пните ментов или врачей, которые крутились возле тачки, вашим ноутбук спереть ничего не стоит.

– И где автомобиль? Он новый, едва обкатанный! – дрожащим голосом добавила Лидия. – У нас и так горе, бытовые неприятности в придачу не нужны.

Глава 5

– Думаешь, деньги их? – спросил Роман, когда мы снова очутились в моей машине.

– Докажи обратное, – вздохнула я. – Я видела, как мальчишка баул с заднего сиденья стащил. Любой адвокат за это дело возьмется и выиграет, напридумывает сказок типа обшивания миллиардеров или проданных «бойкой пионеркой Надей» семейных бриллиантов.

– Пенсионерка с миллионами. Что она делала на улочке, где практически нет жилых домов? – недоумевал Роман. – Сплошные промзоны, склады.

– И убогое кафе, – добавила я, – зато с чистым туалетом. Слушай, у тебя живот не болит?

– А должен? – удивился Воронин. – За весь день ничего, кроме твоих кексов, я во рту не держал.

Я молча притормозила у светофора. Рома, наверное, наполовину мутант, а желудок у него из стеклокерамики и не реагирует на «выпечку, изготовленную по российским нанотехнологиям». Стоит позавидовать приятелю, он легко может поужинать ржавыми гайками и велосипедными спицами.

– До дома довезешь или не хочешь? – деловито спросил Ромка.

– Имей совесть, – возмутилась я, – мы живем в разных концах Москвы. Высажу тебя у метро. Кстати, вот оно.

– Прижимайся аккуратно, – не замедлил с указанием Воронин.

Я начала притираться к тротуару и, уже заглушив мотор, испытала беспокойство. Что-то не так. Почему меня взволновали слова про аккуратную парковку?

– Смотри, смотри, – заржал Роман, – мужик на коньках! Офигеть!

Какая-то очень важная мысль, почти сформировавшаяся в голове, разом вылетела оттуда.

– Чем тебя удивили затрапезные ролики? – спросила я. – Сейчас ими многие пользуются.

– Не, идиот на хоккейных лезвиях рассекает, – продолжал веселиться Воронин.

Я всмотрелась в долговязую фигуру, нелепо взмахивающую руками, и рассмеялась.

– Он и правда в обычных коньках!

– Хоккейных, – занудно повторил Рома.

– Интересно, зачем парень их нацепил? – веселилась я.

– А ты у него спроси! – подначил Воронин.

– Некоторые тайны должны остаться нераскрытыми. Вылезай, я хочу домой, мне еще предстоит шторы вешать, – сказала я.

Рома выкарабкался из машины и направился в сторону подземного перехода, над которым ярко краснела буква «М». Я проводила глазами странного типа, перепутавшего тротуар с катком, потом вспомнила, что на дворе весна, самое время для обострения психических заболеваний, пожалела бедного сумасшедшего и поехала домой.

Фира и Муся встретили меня счастливым повизгиванием. Мопсихи мгновенно засунули носы в мою сумку и, поняв, что ни сыра, ни колбасы, вообще ничего съестного там нет, обиженно засопели.

– Идите на кухню, – велела я, – конфетки-бараночки!

Щенки присели на задние лапы и, как болиды, рванули по длинному коридору. Слова «конфетки-бараночки» им знакомы. Вернувшись домой, Макс начинает в прихожей распевать их во весь голос. Господь не одарил моего мужа выдающимися музыкальными способностями, но и поговорку «медведь на ухо наступил» к нему применить нельзя. На ухо Максу сел самый крупный африканский слон: по моему мнению, после Топтыгина у человека еще могут сохраниться остатки слуха.

Но у Фиры и Муси нет моего консерваторского образования, поэтому их не смущает, что слова народной песни изо дня в день повторяются, а мелодия всякий раз бывает новая. Иногда она смахивает на марш, порой на поп-напев, а подчас на симфонию. Мопсихам, извините за каламбур, по барабану, они летят к буфету и визжат от счастья, Макс вынимает из ящика две маленькие сушки и засовывает в собачьи пасти. Это у них ритуал. Но сегодня Макс ночует в клинике, поэтому «конфетки-бараночки» исполняю я.

Порадовав щенят и вытерев несколько луж в одной из ванных комнат, я решила заняться шторами. Гладить здоровенные занавески не хотелось, и мне пришла в голову идея, как этого избежать. Если аккуратно повесить ткань, вполне вероятно, она расправится через пару часов сама. А уж если нет, тогда придется заниматься самой нелюбимой домашней работой.

Я сдвинула в сторону прозрачные занавески в ваннах комнатах, накинула на круглые палки будущие шторы, аккуратно расправила и, весьма довольная собой, решила побаловаться чаем с вареньем. Живот перестал болеть, о напрочь испорченных во время стирки старых занавесках никто не узнает, к новым надо всего лишь прицепить «крокодильчики», Фира с Мусей в отсутствие хозяев вели себя на удивление прилично, не набезобразничали, всего-то написали пару луж, причем воспитанно напрудили, как и положено, в ванной. Ну не попали на бумажную пеленку, так ведь очень старались, почти добежали до своего «лотка».

Жизнь показалась мне прекрасной. Я хотела открыть холодильник, но услышала звонок в дверь. Поспешила в прихожую, увидела на экране домофона крепких мужчин в темно-синих комбинезонах и предусмотрительно поинтересовалась:

– Кто там?

– Романова здесь проживает? – прозвучало в ответ. – Служба доставки!

Я, чуть не завизжав, как Фира с Мусей, от радости, живо отперла замок. Макс невероятный выдумщик, он знает, что я не люблю оставаться дома одна, и приготовил мне сюрприз. Сейчас принесут торт, набор конфет, ванильную соломку, десять новых детективов Милады Смоляковой… ну, не знаю, что приготовил муж. Обожаю подарки!

– Е. Романова? – устало спросил парень.

– Она самая, – подтвердила я.

– Паспорт покажите, – потребовал курьер.

Я повиновалась приказу.

– Ев-мал-пия, – по слогам прочитал тот.

– Евлампия, – поправила я.

– В квитанции просто Е. Романова стоит, – вздохнул юноша, – ладно, совпадает. Распишитесь внизу, в графе напишите: «Получено в полном объеме, претензий не имею».