– Конечно. Рынок был полностью реконструирован, только фасады домов оставили прежними. Наше правительство не хочет превращать остров в кошмар с небоскребами. Если больше вопросов нет, то у вас свободное время, можно купить сувениры.
– А в бане чисто? – внезапно поинтересовалась Зарина.
– Как в самой стерильной операционной, – кивнула Лариса, – я сама туда хожу, поверьте, это ни с чем не сравнимое удовольствие. О! У вас прорезался голос! На Пхасо уникальный воздух, он способствует быстрому оздоровлению.
Фатима дернула дочь за рукав и что-то зашептала ей на ухо, но меня больше интересовали другие члены группы. Светлана повисла на руке у Юрия.
– Купи мне сережки! Вон там лавочка золотых изделий!
– Зачем тебе местная ерунда? – попытался возражать муж. – Разве поделки ремесленников можно сравнить с произведениями хороших ювелиров?
– Хочу! – капризно протянула Света, изображая перед всеми звезду эстрады.
– Юрий прав, – бесцеремонно вмешалась в их беседу Наташа, – у вас такие красивые подвески в ушах, я подобных не видела.
– Юра заказал, – довольно пояснила Света. – На годовщину свадьбы. Очень оригинальный дизайн, золотые шары, а к ним приделаны усыпанные бриллиантами цилиндры.
– Наверное, тяжелые, – подхватила Нина.
Светлана скорчила рожицу.
– Нет, они полые внутри, смотрятся громоздко, а на самом деле дутые и, полагаю, не очень дорогие. Это копия серег Мадонны, ее в таких в журнале «Ах» сняли, папарацци где-то подловил певицу и щелкнул. Я прямо ими заболела, ну Юра их и заказал.
– Как романтично! – закатила глаза Нина. – Приятно, когда муж такой заботливый! Не то что некоторые!
– У Мадонны серьги бешеных бабок стоят, – обиженно протянула Света. – А мои всего лишь копия, дешевый вариант.
– Золото с брюликами – дорогая забава, – покачал головой Гена, – вы бы не брали в поездку эксклюзивные украшения, еще сопрут.
– Господи! – закатила глаза Светлана. – Ну кому может приглянуться такая ерунда? Скорей уж вор влезет в лавку с ювелиркой.
– Очень вы безответственная, – не успокаивался Сорокин, – вот Нина поступила правильно, вдела в мочки пластмассовую лабуду, такую не жаль!
Хозяйка Кузи побагровела.
– Ну мужики! У меня настоящий перламутр с платиновыми вставками!
– Подделка из хрени! – уперся Геннадий. – Меня не обмануть.
– Нет! – взвизгнула Нина. – Я отдала за них пять тысяч евро.
– Отдать можно любую сумму, вопрос, что за нее получишь, – философски заметил Юрий.
Нина пнула Сергея.
– Немедленно подтверди, что мы приобрели подвески в Париже, у Картье!
Кузя гавкнул, муж кивнул.
– На что спорим, вас надули! – торжествующе заявил Геннадий. – Эти сережки стоят меньше ста баксов. Я знаю в Москве парочку умельцев, студентов Строгановки, они за медные копейки отличную реплику любого ювелирного изделия изготовят, такую шапку Мономаха сотворят, что от настоящей не отличить. Ставлю тысячу евро – ваш перламутр с платиной на самом деле барахло.
Нина топнула ногой:
– Спорим на штуку! Кстати, она у тебя есть?
– Не надо, – ожил Сергей. – Это глупо.
Нина уперла руки в боки.
– Лучше молчи! Другой мужик уже набил бы морду тому, кто его жену обидел. Почему «не надо»? Он первый захотел, вот пусть и заплатит за хамство. Обвинил меня прилюдно в ношении бижутерии! Да у нас Кузя ходит в ошейнике с фианитами! А я в пластике?!
– Не стоит, – тихо сказал Сергей.
Но жена лишь сильнее разгорелась.
– Заткнись. Ну, где твои бабки? – обратилась она к Сорокину. – Если думаешь, что хамство тебе сойдет с рук, то ошибаешься.
Геннадий вынул кошелек и продемонстрировал валюту, потом обернулся к Ларисе:
– Покажи хорошего ювелира! Только идем туда все вместе, мне нужны свидетели!
– Лучше прекрати, – влезла я в разговор. – Гена, извинись перед Ниной, и забудьте о споре. Фирма «Картье» никогда не обманывает покупателей, поверьте, я отлично знаю их магазин в Париже, общаюсь с его управляющим и могу заверить: если Волькина купила серьги там, они непременно оригинальные. Вы потеряете сейчас большую сумму.
– В ушах у нее джинса, – с упорством, которому могли бы позавидовать все ишаки Средней Азии, заявил Геннадий.
– Ты мне надоел! – гаркнула Нина. – Ну где тут оценщик?
Лариса указала рукой на магазин, в витрине которого теснились бархатные подушечки со сверкающими ожерельями.
– Лучше всего зайти к Ромалу, он ювелир в десятом поколении, его предок в тысяча пятьсот сорок третьем году…
– Избавь нас от местных сказок! Пошли! – взвилась Нина.
– Лучше мы отправимся погулять, – решительно произнес Юрий.
– Нет уж! – азартно воскликнула Света. – Я желаю поприсутствовать.
– А я нет, – возразил муж.
– Ну и не хоти себе на здоровье, – парировала супруга и поторопилась за Ниной.
Юра замер, Катя посмотрела на него снизу вверх.
– Что на своей груди пригрел, то всю жизнь шипеть будет, – сочувственно произнесла девочка.
Юрий сжал зубы, но никак не отреагировал на подростковую грубость, резко повернулся и пошел к ювелирной лавке.
Пока оценщик внимательно осматривал серьги, мы все не отрывая глаз следили за ним. В конце концов Ромал отложил лупу, какую-то лопаточку и торжественно произнес по-французски:
– Увы, мадам, это эрзац. Не подлинный Картье, а хорошо выполненная подделка.
По мере того как Лариса переводила речь ювелира на русский, круглые щеки Нины вытягивались.
– Супер, – обрадовался Сорокин, – гоните бабло, мадам!
Нина вытянула руку с большим перстнем на указательном пальце.
– А этот изумруд?
Ромал воткнул в глаз монокль с увеличительным стеклом.
– Отлично обработанное стекло.
– Тоже у Картье брали? – съехидничал Гена. – Ты, однако, настоящая обманщица! Знала, что носишь ерунду, и поперлась к ювелиру. Молодца, так и надо, никогда не сознавайся! А теперь гони бабульки.
– У нас карточка, – просипела Нина.
– Опаньки! – шлепнул себя по бедрам Гена. – Значитца, я должон еврики демонстрировать, а ты, блин, фигу в сумочке прячешь? Надеешься мне не заплатить? Не прокатит!
– Верну деньги в гостинице, – отрубила Нина.
– Эй, ребята, вы свидетели, – заголосил Сорокин.
– Наверное, очень обидно носить подделки, – с фальшивым сочувствием вздохнула Лариса, – унизительно! Я бы не смогла.