– Говорят, в Великобритании лучшие школы, – щегольнула я эрудицией.
– Правь, Британия, морями, – пропел Пол и обратился к девушке с блокнотом, которая терпеливо ждала, когда клиент сделает заказ. – Думаю, надо начать с салата из морепродуктов, – предложил хирург, – ты как относишься к морским гадам?
Но меня сейчас интересовал не выбор еды.
– Вы блондинка! – воскликнула я, разглядывая блестящие волосы официантки. – А внешне стопроцентная пхаска.
Девушка кивнула:
– Да, я из местных жителей.
– И смогли осветлить волосы? – не успокаивалась я. – Мне сказали, что на жителей Пхасо не действуют никакие парикмахерские средства.
Официантка улыбнулась.
– Верно, мадам. А еще в нашем государстве почти никому не нужны стоматологи. Мы не болеем кариесом и до самой смерти сохраняем крепкие зубы. Даже у глубоких стариков они белые и крепкие. Верно, господин Поль?
– Это так, – подтвердил врач, – дантист на Пхасо разорится, зубы у всех как на подбор, о брекетах, имплантах и прочих «радостях» здесь даже не слышали. И волосы у местных женщин роскошные. Думаю, это связано с климатом, питанием и водой.
– Но вы же блондинка, – упорно гнула я свою линию, – значит, не пхаска?
Официантка округлила глаза.
– Мадам, это парик. Удобная вещь, если хотите изменить внешность за минуту.
– Можно пощупать? – попросила я.
– О, пожалуйста, – любезно согласилась официантка.
Я потрогала один из ее локонов.
– Восхитительное качество. Не отличить от настоящих.
– Волосы и есть настоящие, – пояснила девушка, – это французское производство, они дорогие, не каждая себе может позволить.
– Берем большого омара, – распоряжался Пол, который, как все мужчины, не любил бесед о косметике и мелких женских хитростях, – салат не нужен, там, полагаю, одни листья с оливковым маслом.
После того как официантка отошла, я вернулась к прерванной беседе:
– Значит, ты общаешься с местной знатью?
Пол начал раскладывать на коленях салфетку.
– Скорее, с богатыми людьми Пхасо.
– Родовитость и деньги шагают рука об руку, – ответила я, внимательно наблюдая, как мой кавалер аккуратно разворачивает ткань.
– На Пхасо есть пять золотых семей, – продолжал Пол, – это сливки общества, у них своя тусовка. Общаются лишь в узком кругу. В него входят королева Лима, ее фрейлины и художник Бару. Живописец совсем не богат, но его род уходит корнями в толщу веков. О, привет, Гар!
Услышав знакомое имя, я обрадовалась, хотела поприветствовать того, кто вывел меня из Старого города, повернула голову и увидела маленького, толстенького, похожего на Дегтярева мужчину неопределенного возраста.
– Как дела? – завел светскую беседу незнакомец. – Всех разрезал, а потом зашил?
– Познакомься с Даша, – сделав на французский манер ударение на последнем слоге в именительном падеже моего имени, сказал Пол, – она француженка, приехала отдыхать.
– Счастлив встрече, мадемуазель, – произнес Гар.
Я подавила улыбку. Дамского угодника, комплиментщика и льстеца видно сразу. Прежде чем обратиться к даме, хорошо воспитанный француз посмотрит на ее руки, а если не увидит на пальце обручального кольца, произнесет «мадемуазель». Не все представительницы слабого пола украшают себя символом брака, поэтому иногда он слышит в ответ: «Я мадам».
Но есть одно неписаное правило. Если женщине, мягко говоря, за тридцать, ее всегда величают «мадам». Нравится вам это или нет, замужем вы или никогда не были, с течением времени непременно становитесь «мадам». Коли мужчина адресует красавице средних лет обращение «мадемуазель», он дает ей понять: «Вы прекрасно выглядите, вам ну никак не дать больше двадцати пяти». Вот такой легкий флирт, понятный лишь французам.
– Это наш большой босс, – начал ёрничать Пол, – начальник отдела в департаменте полиции.
– Гар? – растерянно переспросила я. – Ваше имя… оно, наверное, очень распространенное, вроде как Мари во Франции?
– Не сказал бы, – удивился Гар, – у меня нет знакомых тезок.
– В местной полиции не работает еще один Гар? – испугалась я. – Высокий, красивый, с правильными чертами лица, стройный, отлично разговаривающий на французском, бывший мальчик-слуга?
Пол заморгал, а Гар неожиданно сказал:
– Вы та женщина, что потерялась сегодня в Старом городе?
– Местный закон не дремлет, – восхитился Пол. – Тебе уже донесли? Вот это оперативность!
– Я все знаю, – кивнул Гар. – Мы очень благодарны вам, Даша. Если позволите, завтра сообщу вам о результатах. Можно номер вашего мобильного?
Я продиктовала цифры.
– О чем речь? – заморгал Пол.
– Дорогой, – закричала девушка, сидевшая у большого окна, – я здесь!
– Простите, – поклонился Гар, – Оли злится, я ее побаиваюсь, поэтому побегу. Мы, мужчины, в основном подкаблучники.
Надо отдать должное Полу, он не стал проявлять излишнего любопытства и начал нахваливать омара, которого принесла официантка.
Наш разговор завертелся вокруг малозначительных тем. Когда на стол водрузили кофейник и блюдо с пирожными, я решила, что пришла пора, и спросила:
– Ты знаком с женщиной по имени Айлин?
– Нет, – ответил Пол.
– А если подумать? – не отступила я.
Пол отковырнул ложечкой кусочек эклера.
– Точно нет.
– Ты помнишь всех, с кем общался? – не поверила я.
Пол отхлебнул кофе.
– А ты забываешь имена своих приятелей? Могу посоветовать хорошие витамины, они способствуют нормализации мозгового кровообращения, улучшают память.
– Я имела в виду и пациентов тоже, – уточнила я, – Айлин.
– Судя по имени, ей лет семьдесят, – улыбнулся Пол. – Ну зачем мне запоминать столь пожилую тетеньку? Лучше иметь дело с молодыми и красивыми, такими, как ты.
Я оставила комплимент без внимания.
– Если ты не знаком с Айлин, отчего уверен, что она стара?
Пол налил в чашечку сливок из крошечного молочника.
– Уже давно девочек на Пхасо не называют Айлин.
– Почему? – не успокаивалась я. – Красивое имя.
– Ты встречала парижанок, к которым обращаются «Геродота»? – задал встречный вопрос Пол.
– Не доводилось, – вздохнула я. – Это древнее имя, давно забытое, вроде немецкого Брунгильда или русского Онуфрия.
– Айлин сродни Геродоте и Брунгильде, – пояснил Пол, – а еще это имя стало нарицательным. Айлин – это профессия. Ты в Турции бывала?