– Сорокин из другой породы, – остановила я Никиту, – поверь, он жулик, мошенник, вор, но не торговец осмием.
Фролов начал складывать из салфетки фигурку.
– Подробностей мне не сообщат?
– Нет, – помотала я головой, – они тебе не нужны. Меньше знаешь, крепче спишь. Сорокин не твой клиент. В принципе, подозреваемых почти нет. Хайбекова ни при чем. Юрий умер, кто у нас остался?
Никита смял бумажную фигурку.
– Из мужчин только Сергей Вольский, приглядись к нему.
– Ладно, – пообещала я, – давай договоримся: ты больше не будешь требовать от меня отчета, если я узнаю нечто интересное, сразу тебя проинформирую. Я устала, хочу спать и не понимаю, зачем понадобилось приезжать к тебе. Это пустая трата времени. Не провожай меня, сама найду такси. Я не твоя подчиненная, согласилась помочь тебе лишь из-за Дегтярева, и не надо на меня давить!
Никита остался за столиком, я вышла из «Старого города» и огляделась. Как назло, поблизости не оказалось ни одной свободной машины. Невзирая на ночной час, по широкой улице текла многоязычная толпа, кое-где мелькали дети, которым на отдыхе разрешили нарушить режим, по проезжей части медленно катили тележки уличные торговцы сладостями и сувенирами. Один из продавцов притормозил около меня и принялся активно рекламировать товар:
– Мадам, хотите колокольчики? Они сделаны из чистого золота, отгоняют злых духов, лучшая цена у меня, остальные все обманщики, у них фальшивый товар. Мои из храма. Берите, сделаю скидку.
Я попыталась отделаться от него:
– Спасибо, я не верю в злых духов.
– Они существуют независимо от ваших взглядов, – замурлыкал торговец, – жуткие твари. Всего за три пханьки вы обретете защиту, вам она нужна. Я вижу!
– Жареные семечки, мадам, – заорал другой продавец, – вкусные, из самой лучшей тыквы.
Я быстро пошла в сторону большого магазина и услышала женский вопль:
– Помогите! Скорей! Люди!
Кричали по-русски, голос показался мне знакомым. Я побежала вперед, увидела красную, потную, злую Светлану, которую вели два полицейских в форме, и скомандовала:
– Стойте! Она российская гражданка. Вы не имеете права задерживать подданную иностранного государства. Министр внутренних дел вас за это не похвалит!
Полицейские, один высокий и тощий, смахивающий на каланчу, второй маленький и толстый, похожий на мячик, старательно делая вид, что не понимают французскую речь, подталкивали вдову Юрия к автомобильчику, украшенному мигалкой.
– В ресторане «Старый город» сидит консул Фролов, я сейчас позвоню Гару из департамента полиции, а потом вызову дипломата, – пригрозила я, – вот и будете им объяснять, по какой причине напали на туристку.
Светлана разрыдалась, стражи порядка переглянулись, один из них вежливо произнес:
– Мы всего лишь хотели задать мадам несколько вопросов, а она принялась кричать.
– У женщины только что умер муж, – возмутилась я, – понятное дело, она не в себе!
– Простите, мадам, – почтительно перебил меня второй патрульный, – но мы подошли к госпоже, когда она покупала в магазине шарф.
– Вдовы не ходят по бутикам, – твердо заявил его коллега, – они плачут, молятся, зажигают свечи. Во время траура нельзя развлекаться, это грех.
– Вы священники? – рассвирепела я. – Поэтому говорите о грехах?
– Нет, мадам, мы полицейские, – слаженно отчеканила парочка.
– Хотите пообщаться со своим высоким начальством и с иностранным консулом? Моментально организую обе встречи, – пригрозила я.
Патрульные начали переминаться с ноги на ногу.
– Мы всего-то спросили, как к ней попали фальшивые доллары, – обиженно прогудела «каланча».
– Мадам не пожелала ответить, – добавил «мячик», – закон велит в случае обнаружения поддельной валюты составить протокол. Нам надо оформить бумагу, и все. А она принялась кричать!
– Что они бубнят? – всхлипнула Света. – Налетели ни с того ни с сего, вцепились!
Я обняла вдову за плечи.
– Это глупое недоразумение, я сейчас все улажу.
– Мы не имеем права просто забрать купюру, – заныл длинный, – не положено без протокола.
– Светлана не говорит по-французски, она не поняла вас, испугалась, приняла за грабителей, – пояснила я. – Давайте по порядку. Что случилось?
«Мячик» принялся описывать события, я внимательно слушала его, удивляясь, как хорошо на Пхасо поставлена система обучения иностранным языкам. Произношение парня оставляло желать лучшего, и он не смог овладеть правильной интонацией французской речи, не ставил ударение в конце фраз, но его лексический запас и знание грамматики вызывали восхищение. Российские дети после окончания школы, если, конечно, их родители не позаботились нанять репетиторов, могут припомнить лишь несколько общих фраз из текстов «Моя комната» и «Москва – столица России». А пхасец с ужасным акцентом бойко трещал на языке Бальзака.
Полчаса назад патруль получил приказ прибыть в магазин с галантереей. Хозяин лавчонки нажал на тревожную кнопку. Полицейские быстро прибыли по вызову, и владелец магазина сообщил, что одна из туристок расплатилась фальшивой купюрой. Дама все еще находилась в бутике, она мерила шали и не собиралась никуда убегать. Правила предписывают в подобном случае изъять ассигнацию из обращения, поместить ее в тщательно заклеенный конверт и снабдить протоколом. Полицейские попытались поговорить со Светой, та начала рыдать, и патруль принял решение доставить туристку в отделение полиции, найти переводчика и оформить протокол.
– Глупый поступок, – укорила я стражей порядка, – вам, очевидно, сто раз объясняли: туристы – священная корова Пхасо! А вы! Потащили бедняжку в околоток!
– Что вы, мадам, – струсил длинный, – мы никогда не позволим себе даже намека на грубость! Мы не обзывали госпожу коровой!
– Даже во внеслужебное время не обратимся подобным образом к женщине, – поторопился с оправданиями «мячик».
Я едва сдержала смех.
– Ладно. Давайте оформим протокол. Я буду переводить, начинайте.
– Попросите мадам сообщить, откуда у нее поддельные деньги, – взял быка за рога длинный парень.
Светлана, поняв, что вышло недоразумение, перестала дергаться и вполне разумно повела рассказ.
Вдове хотелось развеяться, ее успокаивают походы по магазинам, в толпе ей не так одиноко. Света приехала в центр и купила у торговца сладостями рахат-лукум. Паренек протянул вдове кулек с конфетами и сдачу: купюру в сто долларов. Маркова взяла ее и вошла в магазин с шарфами.
– Я понятия не имела, что бабки фальшивые, – всхлипывала Света, – нас при отлете из Москвы предупредили: на Пхасо свободно обращаются баксы, хотите – меняйте валюту на пхани, не хотите – расплачивайтесь гринами.