– Отлично, – обрадовалась новая знакомая. – Пошли завтракать. Мы тут рано встаем, около семи.
– В пеньюаре? – смутилась я.
Лена всплеснула руками.
– Совсем забыла, Софья просила дать тебе одежду. Секундочку!
Привалова унеслась и вернулась назад с такой быстротой, что я даже не успела встать из широкого кресла.
– Держи, – сказала Лена, – вещи новые, мы даем их тем, кто без багажа.
Я посмотрела на серый пуловер и черные брюки.
– Самый маленький размер, – пояснила Привалова, – следующий уже детский.
– А где мои джинсы? – спросила я.
– Сохнут в прачечной, – пояснила Лена. – У тебя какой мобильный? Ну-ка дай его сюда.
Я решила ни за что не расставаться с трубкой и нахмурилась.
– Зачем тебе мой телефон?
Привалова запустила руку в мешок, откуда минуту назад достала одежду, выудила две зарядки и потрясла ими.
– Во! Надеюсь, одна да подойдет! Если нет, скажи, для какой модели, чтобы купить нужную.
Мне стало неудобно, хозяева не собирались лишать меня средства связи, Софья просто предусмотрительна, она подумала даже о моем сотовом.
– Вон та как раз, – смущенно сказала я.
– Супер! – обрадовалась Лена. – Доскачешь до столовой? Буцефал у нас с характером, надо сначала с ним познакомиться.
– Буцефал – лошадь? – предположила я, хватая костыли, которые ночью, несмотря на рекомендации доктора, все же принесла Софья.
– Нет, – засмеялась Лена, – коляска. Навороченный механизм. Умеет шагать по лестнице, очень прикольно по ступенькам двигается, имеет массу функций, никто не знает каких. Ее нам подарили, Софья пыталась разобраться с ней, но не сумела, инструкции нет. Получается, ты будешь подопытным кроликом. Представляешь, она даже разговаривает!
Я остановилась. До сегодняшнего дня я никогда не передвигалась на костылях и не подозревала, какие неудобства испытывает человек, вынужденный ими пользоваться. Деревянные, правда, обтянутые мягким материалом верхние края сильно давили под мышками, у меня заныла спина и почему-то шея, вдобавок мгновенно устали руки, я тут же запыхалась, поэтому вопрос задала чуть слышно:
– Кто разговаривает?
– Кресло, – пояснила Лена, – постоянно говорит: «Бонжур, бонжур, мерси» – это все, что мы можем понять. Увы, иностранными языками не владеем.
– Если кресло и впрямь изъясняется на французском, охотно переведу его высказывания, – пообещала я, – преподавала язык в институте.
– Здорово, – захлопала в ладоши Лена и толкнула дверь, – нам повезло, узнаем про коляску все.
Передо мной раскинулся зал, в середине которого вытянулся длинный стол, накрытый белой скатертью. Вокруг него сидели люди.
– Кому повезло? – спросил светловолосый круглолицый мужчина.
– Нам! – повторила Лена. – Даша знает французский. Наконец-то мы поймем, чего хочет кресло.
– Пинка! – раздалось с потолка.
Я задрала голову, на люстре сидел ворон.
– Пинка, – повторил он, – лекарство!
Светловолосый мужчина встал и отодвинул один из пустых стульев.
– Прошу вас, садитесь. Я не одобряю предложение Гектора, не считаю пинок панацеей от всех болезней. Давайте знакомиться. Софью вы вчера видели, с Леной, моей женой, шли по коридору.
– Значит, вы Эдуард! – воскликнула я.
Мужчина округлил глаза.
– Верно. Откуда вы знаете мое имя?
Я прикусила язык. Дашенька, ты совершила оплошность.
– Я начала рассказывать гостье о нашей семье, – быстро исправила положение Лена.
– Молодец, – похвалил ее супруг. – Ну а я продолжу. Справа от меня сидит Патрик.
Рыжеволосый парень приветливо помахал рукой, я повторила его жест.
– Рядом с ним Лера и Настя, – журчал Эдуард.
Женщина лет тридцати подняла глаза от тарелки, тихо произнесла:
– Здравствуйте, – и толкнула светленькую девочку лет шести.
– Настя, поприветствуй тетю!
Малышка скорчила рожицу и странным голосом сказала:
– Доброе утро, тетя.
Благообразный седой старичок, сидевший напротив Софьи, встал и поклонился.
– Разрешите представиться, Николай Ефимович Поповкин. Вам чай или кофе?
– Лучше чай, – попросила я.
– Сейчас, душенька, – захлопотал дедок, схватил кофейник и налил мне ароматный напиток.
Я растерялась. Может, я нечетко выразила свое желание получить чай?
Лена, сидевшая около меня, сказала:
– Не обращай внимания, у Николая Ефимовича проблемы с памятью. Он моментально забывает все, что услышал.
– Понятно, – пробормотала я.
Дедушка снова встал.
– Рад представиться. Николай Ефимович Поповкин. А вас как величать?
– Даша, – улыбнулась я.
– Чай или кофе? – опять радушно предложил старичок и, не дожидаясь ответа, бросил мне на тарелку тост.
– Николай Ефимович, – пропела Софья, – а где ваш секретарь?
Дед вынул из кармана диктофон.
– Вот, наверное, он.
– Он, он, – подтвердил Эдуард, – запишем в него новую гостью, Дарью.
– Понял, – кивнул Николай Ефимович, – Дашенька, я от старости обезумел. Заранее прошу извинения, если надоем.
– Надоедайте сколько влезет, – улыбнулась я.
– Вы очаровательны, – умилился дедушка, – напомните, как вас зовут?
– Даша, – сказала я.
Эдуард побарабанил пальцами по столу.
– Светлана, как твоя голова?
Худенькая девушка, до сих пор никак не участвовавшая в беседе, тихо ответила:
– После таблеток, которые мне дала Софья, намного лучше.
– Это всего-то был аспирин, – улыбнулась хозяйка.
– Не пользовалась им раньше, – еле слышно уточнила Светлана.
– Если кто хочет кашу, то вот она! – громогласно объявил мужчина лет сорока, входя в столовую с фарфоровой супницей. – Вам не кажется странным, что ни в одном сервизе не предусмотрен такой предмет сервировки, как кашница!
– Что? – не поняла Лера.
– Кашница, – повторил мужчина, – или кашовница, уж и не знаю, как назвать специальную миску в виде кастрюльки. Но ее нет, поэтому, пардоньте, овсянка подана в емкости, куда наливают борщ.
– Можно разложить геркулес по тарелкам на кухне, – предложил Патрик.
– Не принято, – отрезал мужчина, – здесь не ресторан, а дом.