Пока я размышляла над зельем, все смотрели на меня. Славентия– с интересом, а Семен– с неприкрытым ужасом. Напряженное молчание затягивалось, зрители ждали продолжения. А что сказать-то?

– Нуу, то есть, – протянула я, вставая с диванчика, – у меня парочка завалялась. Я шесть лет назад на рынке купила зелья этого, но пока так и не воспользовалась, поэтому одной могу поделиться, – мои щеки полыхнули, Семен незаметно покрутил у виска, и я с ним была полностью согласна.

– Ох, я право не знаю, могу ли просить у вас такую роскошь, – растерялась девушка, Семен прикрыл глаза. – Они ведь больше никогда не появятся в продаже. Я слышала что маг, делавшая эти зелья, бесследно исчезла.

Смотрю, я неведомым образом популярна стала. Почему же никто не озаботился моим исчезновением, раз так нужны всем конфетки?

Стало горько. Я опустила глаза, затеребив руками платье.

– Слава, зачем тебе это? – Семен так устало на нее посмотрел, что мне стало стыдно. Стыдно за все, что сказала, за ревность и странное поведение, хотя в последнем я точно не виновата. Голова ясная, а на языке какой-то ужас вертится.

– Я и сама не знаю, просто очень хочется. Мы поговорим позже, не сейчас, – улыбнулась ему девушка.

Я, слегка пошатываясь, отправилась в кладовку, где и хранила труды своего свободного времени. Выбрав самую усовершенствовавшую конфетку, вернулась в комнату. Славентия держала руку Семена в своих ладонях и что-то тихо ему говорила, но, увидев меня, замолчала.

– Вот, держите, – грустно сказала я, протягивая конфету. – Помните правила? Красная лента тянется к идеальному сочетанию и души и характера, синяя к полному не соответствию, розовая говорит о том, что человек вам подходит характером, но не душой, жить с ним можно, но, скорее всего, любовь пройдет, зато он будет хорошим другом. Нити видимы всего три дня. Плохо то, что здесь этого человека можно и не найти. Ищите красную нить. Ах да, они могут тянуться к пожилым и детям, это говорит либо о прошлом, либо о будущем, их, само собой, пропускайте. Ладненько, я немного подустала, пойду спать. Всем пока!

Я спешно пошла к двери в Семину спальню.

– Спасибо вам, Оливия, до свидания, – тихо раздалось за моей спиной.

Я не смогла ответить. Попав в комнату, плотно прикрыла дверь и обессилено рухнула на Семину кровать. Меня не стало.

Глава 8

Уже пять минут над моим ухом нудели и приказывали встать, всячески угрожая. А мне казалось, что стоит подчиниться и все, произойдет что-то страшное, непоправимое. Поэтому, натянув одеяло по самые уши, я зажмурила глаза и отключила свои мысли, бездумно продолжая слушать бубнение прекрасного голоса.

– Если ты сейчас же не встанешь, я сожгу кладовку со всеми твоими, ну, к сожалению, и своими, трудами.

– Не посмеешь, – пробурчала я, не выдержав нажима.

– Мне нечего терять. В этой недолгой спокойной жизни уже все потеряно, а своими трудами ты поставила точку.

Я отшвырнула одеяло и села. В комнате царил полумрак.

– Какими трудами, Семен? О чем ты?

Он стоял рядом, злой как черт. Руки в карманах, глаза поблескивают, губы плотно сжаты.

– Славентия– была тем единственным, что могло помочь мне вернуться сюда, – от его спокойного, но безэмоционального голоса, по моей спине побежали мурашки. – Да, я старался не выходить за рамки дружбы, потому что чувствовал, что не все дела улажены и рано или поздно мне придется отправиться домой, где ей не место. Но я хотел вернуться. Теперь меня здесь никто не ждет.

Мой сонный мозг переваривал сказанное со скрипом.

– Почему? – спросила я, даже не разобравшись к какому моменту лучше отнести этот вопрос.

– Что почему?

Я немного помолчала, решая, о чем лучше спросить.

– Почему никто не ждет, – наконец прошептала.

– Потому что твое изобретение творит чудеса, – как-то нехорошо улыбнулся Семен. – Оно лишь показывает вероятность, но заставляет беспрекословно верить.

– Стоп! – я потерла лоб, собирая в кучу все вышесказанное. – Ты сейчас, вот только что, заявил, что мое изобретение показывает вероятность? Что оно, по сути, не работает?!

– Да. Я так думаю, – зло ответил он.

– Ну, знаешь ли! – я вскочила с кровати. – Ты… ты… с чего ты взял?

– А ты не думала, Оливия, что люди могут измениться? Ты не думала, что дружба иногда перерастает в любовь?

– Нет! – рявкнула я. – Дело не в дружбе, Семен, а в соответствии характера и жизненного пути. Я могу идти по дороге и увидеть красивого мужчину, влюбиться, подружиться, но это не значит, что мы будем счастливы. Возможно, один может стараться для другого, но в таком союзе кто-то будет страдать. Я создавала все это, чтобы полностью исключить такие моменты. Да, глупо и наивно, но я верю, что должно быть именно так. Друзья должны быть друзьями, а возлюбленные возлюбленными. И, извини, конечно, но Славентия не обязана ждать, когда ты закончишь свои дела. Она не маг, ее жизнь течет быстрее нашей, и пока вы не свяжетесь магическим союзом, она будет стареть быстрее, чем ты можешь себе представить. А если ты хочешь остаться здесь с ней, не вижу препятствий! Я не заставляю тебя мне помогать, слышишь? Нельзя, Семен, решать все за других. Человек, который любит, пойдет за второй половиной хоть на край света, он вытерпит все, и ему будет плевать на окружающих. И такие люди связаны красной нитью. Не веришь, проведи эксперимент.

Я замолчала, и стало так тихо, что в ушах зазвенело. Семен смотрел на меня, но был где-то далеко в своих мыслях.

– Она что, ее уже использовала? – запоздало дошло до меня.

– При мне. Лента была розовой.

– Мне очень жаль, – развела я руками.

– И все же, зачем ты это сделала?

– Я не знаю, – опустила я голову. – Что ты дал мне вчера выпить?

– Обычный успокоительный чай.

Я посмотрела на мужчину:

– Состав! – как-то грозно у меня получилось.

– Корень валерианы, шишки хмеля, трава зверобоя, трава чабреца и еще кое-что по мелочи, – быстро выдал он.

– Двойка, Семен, – начала закипать я. – Первое правило знахаря: спросить у пациента, нет ли у него аллергии или побочных эффектов на травы.

– Это элементарный, распространенный рецепт успокоительного, – растерялся маг. – Его все хорошо переносят.

– Может и все, но не я! Ненавижу хмель и валерьянку! И тебе повезло, что у меня галлюцинации не начались, как в прошлый раз, когда я разгромила кабинет декана!

Семен засмеялся.

– Смешно тебе? А вот магам не смешно было, когда я стала носиться за воображаемым вампиром, представив, что ножка стула– это осиновый кол. Хватит смеяться!

Он смеялся, и я заулыбалась, но напряжение, которое висело до этого, сильно меня потрепало. Я украдкой стерла непослушную слезу и пошла в соседнюю комнату.