Все, что было потом, утонуло в пьяном тумане и постепенно перешло в забытье. Последнее, что я помню, — Люк целует меня в закрытые веки, желает спокойного сна и говорит, что любит меня. И все.
А потом как гром среди ясного неба…
ТЕ ЛИ ОНИ, ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАЮТ?
ФИНАНСОВЫЙ ЭКСПЕРТ — БАНКРОТ!
Она заседает в «Утреннем кофе», раздавая советы миллионной аудитории, как лучше распорядиться деньгами. Но в своем эксклюзивном материале «Дейли уорлд» раскрывает, что на самом деле лицемерка Бекки Блумвуд сама находится на грани банкротства. Бекки, любящая повторять: «Заботьтесь о своих деньгах, и они позаботятся о вас», скрывается от кредиторов, задолжав тысячи и тысячи фунтов, а ее менеджер в банке называет ее не иначе как «позор нашего банка».
СУДЕБНАЯ ПОВЕСТКА
Бутик «Ла Роза» выслал судебную повестку Бекки Блумвуд, объявив о ее неплатежеспособности, а Сьюзен Клиф-Стюарт, соседка по квартире, призналась, что Бекки часто запаздывает с оплатой жилья. Сама же Бекки в это время без зазрения совести развлекается в Нью-Йорке со своим дружком — известным бизнесменом Люком Брендоном. «Бекки явно использует Люка. Все, что ей нужно от него, — деньги», — говорит наш источник в компании «Брендон Комьюникейшнс». Мисс Клиф-Стюарт созналась, что с радостью бы выгнала Бекки: «Мне бы не помешали дополнительные площади для работы. Возможно, мне придется снять офис».
ТРАНЖИРА-МАНЬЯЧКА
Остановившись в роскошном отеле «Времена года», эта капризная двадцатишестилетняя особа заявила, что понятия не имеет, во сколько обходится ее проживание в гостинице. Наш корреспондент собственными глазами видел, как эта дамочка с легкостью потратила больше 100 фунтов на одни только поздравительные открытки, а потом пустилась во все тяжкие, скупая шикарную одежду и безделушки, потратив в итоге не меньше тысячи фунтов за несколько часов.
ШОК
Зрители «Утреннего кофе» пришли в ярость, узнав правду об эксперте-самозванке. «Я просто в ужасе, — рассказывает Ирен Ватсон из Севен-оукс. — Я звонила Бекки несколько недель назад спросить совета по банковским счетам. Сейчас я жалею, что послушалась ее, и обязательно обращусь за квалифицированной консультацией к кому-нибудь другому». Ирен, мать двоих детей, добавила: «Я поражена и возмущена до глубины души, что продюсеры „Утреннего кофе“…»
продолжение на странице 54
Сначала я не знаю, что это уже случилось. Просыпаюсь с очень мутной головой и слежу из-под ресниц, как Люк приближается ко мне с чашкой чая.
— Проверишь автоответчик? — говорит он, целуя меня, и направляется в душ.
Сделав несколько глотков, беру телефон и нажимаю на звездочку.
— Вам поступило двадцать три сообщения, — вещает голос, и я в изумлении таращу глаза. Двадцать три?
Первое, что приходит в голову, — наверное, это предложения о работе! Или кто-нибудь из Голливуда! Точно! Я в нетерпении нажимаю кнопку, чтобы прослушать первое сообщение. Но это не Голливуд. Это Сьюзи, и в ее голосе отчетливо звучат отчаяние и усталость.
— Бекки, пожалуйста, позвони мне как можно скорее. Это очень важно. Пока.
Автоответчик спрашивает меня, хочу ли я прослушать остальные сообщения, и на секунду я задумываюсь. Но нет, в ее словах было столько отчаяния. А еще я чувствую укол совести — ведь вчера Сьюзи тоже звонила. Я набираю номер и, к своему изумлению, слышу автоответчик.
— Привет, это я! — говорю я, прослушав приветствие. — Ну, раз тебя дома нет, то, видимо, все решилось само собой, что бы там ни случилось…
— Бекки! — вырывается из трубки оглушительный вопль Сью. — Господи, Бекки, где тебя носило?
— Да так, — в недоумении отвечаю я. — Гуляла, а потом спать легла. Сьюзи, что…
— Бекки, я ничего подобного не говорила! — перебивает она меня, волнуясь. — Честное слово! Ты ведь знаешь, я в жизни бы такого не сказала. Они все вывернули наизнанку. Я маме твоей сказала, что понятия не имела…
— Моей маме? — Я в замешательстве. — Сьюзи, сбавь обороты. О чем речь?
Тишина.
— Господи. Бекки, ты что, не видела?
— Чего не видела?
— «Дейли уорлд». Я думала, вы все английские газеты получаете…
— Ну да… — потираю я помятое лицо. — Газеты, наверное, еще в коридоре лежат, у наших дверей. А там… что-то обо мне?
— Нет, — слишком поспешно отвечает Сью, — нет. То есть… одна малюсенькая заметочка. Но она такая незначительная. И читать не стоит. Знаешь, ты эту газету сразу выкинь. Даже… не смотри.
— Там какие-то гадости, да? — со страхом спрашиваю я. — У меня на фотографии толстые ноги, да?
— Нет, нет! — протестует Сьюзи. — Ничего такого особенного! Слушай, а ты была в Рокфеллер-центре? Говорят, там классно. А на Таймс-сквер… Или в…
— Сьюзи, перестань! — перебиваю я. — Я все равно ее прочитаю. Потом тебе перезвоню.
— Только имей в виду, Бекки, — торопливо добавляет Сьюзи, — «Дейли уорлд» все равно никто не читает. Человека три, не больше. А завтра про нее уже все забудут. И потом, всем известно, что газеты врут…
— Ну да. — Я стараюсь сохранить спокойствие. — Обязательно приму это во внимание. Сьюзи, не волнуйся. На меня такие мелочи не действуют!
Но когда я кладу трубку, у меня дрожат руки. Господи, что они там понаписали? Бегу к двери, хватаю стопку газет и заскакиваю обратно в постель. Отыскиваю «Дейли уорлд» и лихорадочно перелистываю. Страницу за страницей… ничего. Начинаю заново с первой полосы, не пропуская ни одной, даже самой маленькой заметки, но обо мне нет ни слова. Я откидываюсь на подушки в полном недоумении. С чего это Сьюзи так разволновалась? Почему она так…
И тут я замечаю центральный разворот. Центральный лист лежит в стороне — видимо, выпал, когда я просматривала газету. Я медленно тянусь к нему. Открываю. И… будто кто-то ударил меня под дых. Эту фотографию я не знаю — не очень удачная. Иду по какой-то улице. С содроганием я понимаю, что это улица
Нью— Йорка. И в руках у меня целый ворох сумок. А рядом в кружочке -фотография Люка. И крохотная фотография Сьюзи. А заголовок…
Боже. Я даже произнести это не могу. Лучше не спрашивайте, что говорится в заголовке. Он такой… такой жуткий.
Огроменная статья, на весь разворот. Я принимаюсь читать, и у меня начинает бешено колотиться сердце, меня бросает то в жар, то в холод. Какая гадость. Все самое личное… выставили напоказ. На середине статьи я чувствую, что просто больше не выдержу. Закрываю газету и сижу, уставившись в пустоту и борясь с тошнотой.
Потом трясущимися руками снова открываю страницу. Я должна до последнего слова прочесть все, что они написали. Каждую гадкую и унизительную строчку.
К концу статьи голова кружится, перед глазами плывут круги. Никак не могу поверить, что все происходит на самом деле. Этот номер уже вышел миллионным тиражом. И с этим ничего не поделаешь. Я с ужасом понимаю, что в Англии газета поступила в продажу еще несколько часов назад. Ее видели мои родители. Все мои знакомые. Я не в силах что-либо изменить.