Но какой смысл терзать себя тем, как все могло бы быть. Вот что я натворила — и вот как обстоят дела.
Поднимаюсь на лифте на третий этаж и там расслабляюсь еще больше. Это и в самом деле иной мир. Тут совсем не так, как на забитом туристами первом этаже. Здесь — небеса.
Здесь спокойно и просторно, серебро, фарфор и стекло выставлены в шкафах с зеркальными стенками. Мир безмятежной роскоши. Мир элегантных, изысканных людей, которым не о чем тревожиться. Девушка в темно-синем — само совершенство —разглядывает стеклянный подсвечник, другая, совсем на сносях, смотрит на погремушку из серебра самой высокой пробы. Здесь ни у кого нет никаких проблем. Главная дилемма, с которой тут сталкиваются, — золотую или платиновую каемочку выбрать для обеденного сервиза.
Пока я здесь — я в безопасности.
— Бекки? Это вы?
У меня екает сердце. Эйлин Морган с сияющей улыбкой смотрит на меня. Когда я регистрировалась здесь, именно она водила меня по всему этажу. Это дама в летах, с волосами, собранными в пучок; она напоминает учительницу, у которой я в детстве занималась балетом.
— Здравствуйте, Эйлин, — говорю я. — Как поживаете?
— Спасибо, отлично. И у меня для вас хорошая новость!
— Хорошая новость? — тупо переспрашиваю я. Не припомню, когда мне в последний раз доводилось слышать хорошие новости.
— Дела с вашим списком успешно продвигаются. (Я невольно чувствую прилив гордости — как и тогда, когда мисс Фиппс сказала, что у меня хорошо получаются некоторые па.) Правда, весьма успешно. Я даже собиралась позвонить вам. Думаю, настало время… — Эйлин выдерживает краткую паузу, — перейти к более крупным предметам. Серебряная чаша. Блюдо. Антикварная утварь.
Я таращусь на нее, не слишком веря в происходящее. По меркам свадебных списков это примерно то же самое, как если бы она предложила мне попробовать свои силы в Королевском балете.
— Вы серьезно так полагаете?
— Бекки, популярность вашего списка весьма впечатляет. Вы входите в число наших лучших невест.
— Я… даже не знаю, что сказать. Я никогда не думала…
— Нельзя недооценивать себя! — произносит Эйлин, тепло улыбаясь, и жестом обводит зал. — Бродите сколько душа пожелает и дайте мне знать, если захотите что-нибудь добавить. Понадобится помощь — вы знаете, где я. — Она сжимает мою руку. — Отличная работа, Бекки.
Эйлин уходит, а я чувствую, как слезы признательности туманят взгляд. Хоть кто-то не думает, что я — ходячее бедствие. Хоть кто-то не считает, что я все разрушаю. По крайней мере в чем-то я таки добилась успеха.
Переполненная эмоциями, я подхожу к шкафу с антиквариатом и разглядываю серебряный поднос. Я не подведу Эйлин. Зарегистрирую самое лучшее, что только найду. Надо чайник записать, и сахарницу…
— Ребекка.
— Да? — отзываюсь я. — Я еще не решила…
И слова замирают у меня на губах. Это не Эйлин.
Это Алисия — длинноногая стерва.
Словно из-под земли — настоящая злая фея, пусть и в розовом костюме. В руках у Алисии сумка для покупок «Тиффани», и от враждебности вокруг нее даже воздух потрескивает.
Только ее не хватало.
— Итак, — цедит Алисия. — Итак, Бекки. Полагаю, гордишься собой — дальше некуда, верно?
— Да нет… Я бы не сказала.
— Мисс Невеста года. Мисс Заколдованный хренолес.
Я озадаченно смотрю на нее. Сама знаю, что нас с Алисией закадычными подругами не назовешь, — но это, кажется, перебор.
— Алисия, что случилось?
— Что случилось? — Ее голос срывается на визг. — А что могло случиться? Только то, что моя организаторша свадьбы бросила меня без предупреждения. А почему она меня бросила? Да потому, что хочет сосредоточиться на своей важной, значительной, не стоящей за расходами клиентке мисс Бекки Блумвуд! Пожалуй, это меня несколько взвинтило!
Я с ужасом смотрю на нее:
— Алисия, я и понятия не имела…
— Вся свадьба псу под хвост. Я не смогла найти другого организатора. Эта дрянь очернила меня перед целым городом. Прошел слух, что я «трудная». Трудная, мать вашу! Поставщики не отвечают на мои звонки, платье слишком короткое, цветочник — идиот…
— Мне очень жаль, — беспомощно лепечу я. — Честно, я не знала…
— О, конечно, ты не знала. Это ведь не ты хихикала в конторе у Робин, когда она мне позвонила.
— Я не хихикала! Я никогда бы… Послушай… Я уверена, что все образуется. — И неожиданно признаюсь: — Знаешь, с моей свадьбой тоже не все гладко…
— Избавь меня от подробностей. Наслушалась я про твою свадьбу. Весь мир наслушался. — Алисия разворачивается на каблуках и удаляется, а я, вся дрожа, смотрю ей вслед.
Я загубила не только свою свадьбу, но и свадьбу Алисии. Сколько еще жизней я перевернула с ног на голову? Какой еще хаос учинила, сама того не ведая?
Я пытаюсь снова сосредоточиться на антиквариате, но меня уже выбили из колеи. Ну ладно. Давайте что-нибудь выберем. Может, это меня взбодрит. Чайное ситечко девятнадцатого века. И чашу-сахарницу, отделанную перламутром. Это ведь всегда пригодится, верно?
Вы только посмотрите на этот серебряный чайник! Всего-то пять тысяч долларов. Решительно записываю его, а потом озираюсь в поисках парного кувшинчика для сливок. Молодая пара в джинсах и футболках приближается к тому же шкафу, и вдруг я замечаю, что они глазеют на мой чайник.
— Гляди-ка! — говорит девушка. — Чайник за пять штук. Да что с ним делать, с таким!
— Не любишь чай? — ухмыляется парень. — Конечно, люблю! Но ты прикинь, будь у тебя пять тысяч баксов, ты бы их грохнул на чайник?
— Когда обзаведусь пятью тысячами, я тебе скажу, — заверяет парень.
Они весело смеются и уходят, держась за руки, — беззаботные и счастливые.
И внезапно я чувствую себя такой нелепой, стоя перед этим шкафом. Как ребенок, напяливший одежду взрослых. На что мне сдался чайник за пять тысяч?
Сама не знаю, что я здесь делаю. Не знаю, что я вообще делаю.
Я хочу Люка.
Это желание накатывает как волна прибоя, захлестывая все вокруг, смывая прочь весь хлам, всю дребедень.
Это все, чего я хочу. Люка — снова нормального и счастливого.
Хочу, чтобы мы оба были нормальными и счастливыми. Внезапно мне представляется картина: мы где-то на пустынном берегу. Любуемся закатом. Без багажа, без суеты. Просто мы двое — вместе.
Каким-то образом я позабыла о том, что действительно имеет значение. Отвлеклась на разную чушь: платье, торт, подарки… А в счет идет только одно: что Люк хочет быть со мной, а я хочу быть с ним. И как я могла быть такой дурой…
Сигналит мобильник, и я нашариваю его в сумке, преисполнившись внезапной надеждой. Отхожу в сторонку.