— Причём уничтожали мы конечно же вдвоём, — едко присовокупил Лин. — Ладно, проехали. Так вот, Эхана, мы ещё не закончили. Сейчас вы возвращаетесь на сегментарную станцию, ту самую, откуда уходили. И после этого как минимум год в Сеть не соваться. По вас все глаза выплакала ваша подруга, да и не только она. Вопросы есть?
Девушка отрицательно покачала головой. Потом подумала секунду и спросила:
— А как? Инструмента же нет. Пятый кивком указал на кофр.
— Не та, конечно. Копия. Но, смею заверить, ничуть не хуже.
У Нарелина зажглись глаза, он приподнялся в своём кресле.
— Там что, гитара? — спросил он. — Господи! Как давно я не играл. Мечта!
— Смотри-ка, ожил, — заметил Пятый. — Гитара, только ты на ней играть не сумеешь.
Эхана открыла кофр и вытащила инструмент. Угольно-чёрная гитара была размером немного больше, чем обычная, корпус её словно состоял из множества сегментов. Струн почему-то не было (Нарелин удивился и немного разочаровался), но Эхана что-то сделала с инструментом — и над грифом взлетели шесть тончайших световых лучей. Эхана погладила деку, встала.
— Она? — спросил Пятый.
— Да. — Эхана за всё время разговора впервые улыбнулась.
— Значит, я угадал, — просто сказал Пятый и улыбнулся в ответ. — До свидания. Может, ещё увидимся в этой жизни. Не рискуй так больше, от твоей смерти многим было больно.
— Я постараюсь. — Эхана всё ещё улыбалась, прижимая гитару к груди, как ребёнка.
— Ой, — тихонько сказал Нарелин, — я уже слыхал, как Барды в Сеть входят. Сейчас что-то будет. Эхана может, лучше тебе изолированную зону сделать?
— Нарелин, не дури. — Лии покровительственно усмехнулся. — Где ещё ты такое услышишь? Доброго пути, Эхана!
— Счастливо! — звонко крикнула она.
Левая её рука пробежала по грифу, правая — уверенным движением коснулась световых струн. В каюте катера повис первый аккорд, и зазвучала мелодия — горечи и радости, света и тени, боли и ветра. Темп нарастал, музыка рвалась куда-то вверх, улетала за самые далёкие звёзды, пальцы Эханы рисовали сейчас путь для её заблудившейся в смерти души, туда, на свободу, к свету и жизни. Тело её окутало сиянием, силуэт таял, истончался — и через минуту в каюте Эханы уже не было, только всё ещё угасал, расставаясь, звук её волшебного инструмента.
Лин печально улыбнулся чему-то неведомому, Пятый сидел неподвижно, глядя в пространство, словно что-то вспоминая. Радал и Каин, немного напуганные, зачарованно смотрели туда, где только что была Эхана, и только невозмутимый Клео накручивал на палец прядку волос, пристально глядя на Нарелина.
Эльф резко тряхнул волосами, отвернулся и с силой провёл рукой по глазам, стирая непрошеные слёзы.
— Хватит, — почти выкрикнул он. — Хватит, это потом! Нас люди ждут!
Пятый кивнул, тряхнул головой, словно возвращаясь откуда-то издалека.
— Да, ты прав, — согласился он. — Молодые люди, мы вас не очень напугали?
— Трудно испугаться того, чего ждёшь всю жизнь — осторожно сказал один из четвёрки…
— Вам, вероятно, уже объяснили главное, — сказал Нарелин. — Вы живы, вам предстоит вернуться домой, и мы должны вам в этом помочь. Хочется верить, что вас примут без сложностей.
Пятый с сомнением посмотрел на эльфа.
— Не думаю, — сказал он. — Особенно если учесть… гм… Клео, ты не хочешь выйти в инфосеть и посмотреть мир? Я всё уже снял, но практика никогда не помешает, сам понимаешь.
— Сейчас, — сказал Клео и исчез.
Нарелин замер в ожидании. Блонди вернулся очень быстро.
— Принимай информацию через детектор, — сказал он. Спустя несколько секунд Нарелин удивлённо присвистнул.
— Ого! — воскликнул он. — Ребята, вы в курсе, что ваши товарищи сейчас сидят в заключении? За массовое убийство? И вы в числе прочих жертв? Впрочем, конечно, вы не знаете…
— Откуда им это знать? — справедливо заметил Лин. — В общем, так, парни. Несмотря на весь этот антураж, дела ваши аховые. Поясню. В силу обстоятельств мы должны вернуть вас домой, снабдив предварительно некоторым количеством информации и дав возможность связи.
— Скажите, — перебил его высокий темноволосый парень, всклокоченный и постоянно теребящий пуговицу. — Направление, в котором мы работали, верно? Я, вероятно, выгляжу как дурак, но всё же?
— Верно, — кивнул Пятый. — Скажу больше — ваша смерть, равно как и неожиданное воскрешение, целиком и полностью подтверждает вашу, Итаниерр Гассет, теорию шести основ цвета и гипотезу «гибкого вектора». Очень остроумно, правда, вы несколько опередили свой век.
— Прошу прощения, — вмешался Нарелин. — А может, лучше они пока здесь посидят, а? И подождут, пока мы с Клео всё утрясём?
Блонди скептически покачал головой.
— Нарелин, ты оптимист, — сказал он. — Ты обратил внимание, с кем нам придётся работать? На планете нет централизованной власти. Зато есть разрозненные государства, правительства которых не в силах контролировать даже то, что происходит в их собственных странах. На уровень коррупции обрати внимание, кстати. И на уровень культуры. Ты представляешь, к чему в таких условиях приведёт твой любимый метод работы «сверху»? А риск утечки информации?
Нарелин слушал и кивал, всё ниже опуская голову. Наконец он кинул взгляд на Итаниерра и — дурной пример заразителен — тоже принялся теребить пуговицу на лацкане куртки. Оторвалась очень быстро. Нарелин швырнул её куда-то в звёздно-туманную темноту.
— Ладно, — сказал он. — В таком случае, я вижу главную задачу наших друзей в том, чтобы подготовить почву для будущего контакта. Полноценного. А уж официалы и прочие помогут им аккуратненько создать местную структуру, которая обеспечит, чтобы всё проходило без мухлёвок со стороны власть имущих.
— Слово-то какое, — негромко вставил Клео, — «мухлёвки».
— Без мухлёвок, — со смаком повторил Нарелин. — Да. А нам нужно эту группу вытащить и обеспечить возможность начать жизнь заново. Ну и как это делать будем? Пятый, ты говорил, что снял всю инфу — глянь подробности, где они сидят-то, эмпаты эти? В тюрьме или в лагере каком?
— Тюрьма, — ответил Пятый. — Идёт доследование. Итаниерр, среди вас был человек, который занимался химизмом процессов и работал с газами?
— Был, — кивнул тот. — Но…
— Благодаря этому обвинение против них построено на том, что ваша организация являлась сектой и они принесли в жертву Бледному Весесу вас и ваших товарищей.
— Но это не так! — Доселе молчавший рыжеволосый юноша резко встал. Очень рыжий, светлые глаза, белесые брови, молочно — белая кожа — Это абсурд!
— Конечно, — согласился Пятый. — Только иное к сожалению, недоказуемо.
— Но если мы вернёмся… — растерянно начал рыжеволосый и тут же смолк.