Много дней прошло после того, и посланный затрубил для старика Уныние и сказал: "Трепещущий человек! Я пришел объявить тебе быть на готово явиться к Царю в следующий день Господень с возгласами радости за избавление от всех твоих сомнений. И вот доказательство истины моих слов: он вручил ему кузнечика, который отяжелел (Еккл. 12:5). Дочь Уныния — Испуг, узнав об этом известии, решилась идти с отцом. Тогда старик обратился к своим друзьям со словами: "Вы знаете, что я и дочь моя, мы часто были в тягость вашему обществу. Мое и дочери моей последнее желание, чтобы наше уныние и рабский страх никому не достались в удел во веки веков, ибо я знаю, что после нашего отхода эти чувства себя предложат и другим. Скажу вам откровенно, что это были гости, которых мы помещали в себе с самого начала нашего пилигримства, и никогда не могли от них избавиться. И впредь они будут скитаться, ища войти в других пилигримов, но в память нашу, притворите на них двери душ ваших (Еккл. 12:5). Когда настал роковой день, отец и дочь поднялись на насыпь у реки. Последние слова старика были: "Прощай, о мрак! Приветствую тебя, свет вечный!" Дочь его прошла по реке с песней, но никто не мог понять слов ее.
Несколько времени спустя, явился снова посланный и вызвал старика Честного. Он вошел к нему в дом со словами: "Тебе приказано быть готовым в седьмую ночь от нынешней, дабы предстать пред твоим Господом в дом Отца его. И вот доказательство того что говорю: "Замолкнут дщери пения". Честный собрал друзей и сказал им: "Я умираю, но не пишу завещание. Честность моя пойдет со мной. Да будет это известно тому, кто последует за мной". Когда настала назначенная ночь, он отправился к реке. В это время было такое полноводие, что вода заливала берега. Но Честный еще при жизни уговорился с неким Чистая Совесть придти к нему навстречу в водах. Тот исполнил свое обещание, протянул ему руку помощи и помог ему спокойно перейти реку. Последние слова старика Честного были: "Да здравствует благодать!" И он покинул мир.
После того прошел слух в городе, что посланный пришел к Доблестному за Истину. Он дал ему в доказательство, что появление его верно, сказав: "Его кувшин разбился у источника" (Еккл. 12:6).
И он собрал всех своих друзей вокруг себя и сказал: "Я иду к Отцу моему, и хотя с великим трудом дошел сюда, не сожалею, что вынес столько горя, дабы быть там, куда иду. Меч мой отдам тому, кто мне последует в моем звании, а умение владеть им тому, кто этого добьется сам. Шрамы и знаки боевые беру с собой в свидетельство того, что я сражался за Него, который отныне желает быть моей наградой". В день его отхода многие проводили его до берега реки, в которую он вошел со словами: "Смерть, где твое жало?" и, войдя глубже в воду, он еще воскликнул: "Ад! где твоя победа?" Так перешел он реку, и громкий трубный звук раздался на том берегу реки, когда он вышел из воды, чтобы укатить на небесной колеснице.
Спустя несколько времени, явился посланный за пилигримом Стой-твердо. Послание письменное было вложено ему в руку с следующим содержанием: "Ты должен приготовиться к изменению в жизни, ибо твой Господь не желает, чтобы ты долее оставался так далеко от него. Не сомневайтесь в истине сего послания, сказал посланный, — вот и доказательство: "Твое колесо обрушилось над колодезем" (Еккл. 12:6). Он призвал к себе проводника Духа Твердости и сказал ему: "Мне суждено было наслаждаться долгое время вашим обществом во время моего пилигримства, но с тех пор, как я вас узнал, вы мне были очень полезны. Когда я покинул свою родину, я в ней оставил жену и пятерых маленьких детей. Умоляю вас, когда вы вернетесь (ибо я знаю, что вы возвращаетесь в дом Господа с надеждою служить снова проводником многим святым пилигримам), пойдите к моему семейству и дайте им знать о всем случившемся и о том, что мне предстоит. Скажите им, что я счастливо дошел до Небесного Града, и что я ныне в блаженном состоянии. Расскажите им также о Христианине и Христиане, жене его, и как она с детьми последовала мужу своему. Передайте им, какой был у нее чудный конец и где она ныне. Я почти что ничего не имею передать моему семейству, кроме молитв и слез моих о них. Если вы им их передадите, быть может, это на них подействует с пользой".
Когда Стой-твердо выразил все свои последние желания, он заметил, что ему следует спешить, и потому скорым шагом направился к реке. В этот день вода была совершенно спокойна.
Дойдя до середины реки, Стой-твердо остановился и обратился в последний раз к стоявшим на берегу друзьям своим: "Эта река, — воскликнул он, — служила для многих предметом ужаса. Что я о ней воображал — нередко смущало и меня. Теперь, как мне кажется, я стою спокойно: ноги мои утверждены на том, на чем стояли ноги левитов, носивших Ковчег Завета, когда Израильтяне перешли Иордан. Конечно, воды эти горьки для уст и холодны для плоти, зато мысль о том, куда я иду и что меня ожидает, согревает сердце мое как горячий уголь. Теперь, окончив путь свой, я вижу ясно, что кончены также и трудовые дни мои. Я иду узреть Главу, венчанную тернием, и Лик оплеванный ради меня. Прежде я жил понаслышке и по вере. Ныне иду туда, где буду жить видением и буду с Ним, в обществе которого моя радость. Я любил слушать, когда говорили о Господе моем, и там, где я встречал следы ног Его на земле, я жаждал поставить на них и мои. Имя Его было для меня как благоуханный ящик и слаще даже всяких благоуханий. Голос Его был для меня отраден, и я жаждал видеть Его более, чем многие, которые вздыхают, ожидая свет солнца. Я собирал Его слова, и они служили мне дневной пищей и оживлением в припадках слабости. Он подкреплял меня и удерживал от зла, и он утвердил стези мои на его пути".
Пока он держал эту речь, вся его личность изменилась, сильная природа его в нем сломилась, и он воскликнул: "Прими меня, ибо я иду к Тебе!" И друзья более не видали его. Но чудное было зрелище, когда вся поверхность Небесная покрылась крылатыми конями, запряженными в колесницах, при звуках трубных и флейтах, с певцами и музыкантами на разных инструментах. Все Небесное воинство вышло встречать пилигримов, которые с ними подымались и один за другим входили в Светлые Ворота Небесного града.
Я не оставался до того времени, когда сыновья Христианы с своими женами и детьми перешли реку и даже слышал, что они еще в живых. Да будет так для умножения Церкви в том месте, где они обитают.
Если бы мне случилось еще раз посетить эти места, я бы мог передать желающим меня слушать кое-что, о чем теперь умолкаю. Пока прошу моих друзей принять мой привет.
Оканчивая книгу, позвольте мне, друзья, обратиться к вам с вопросом: Что вы думаете о жизни и о смерти пилигрима? Жизнь его начинается познанием Христа, а кончается смертью в Нем и вечным наслаждением Его присутствия. И в течение всей своей жизни пилигрим помышляет об одном — жить по воле и учению Христа уповать на Его обетование, благословлять Его за Искупление.
На каком пути стоите вы, друзья? Христос есть ли жизнь ваша? Слава души вашей? Если так, вы можете рассчитывать на Его спасение, и вы почувствуете ненависть ко греху, который ненавистен Ему. И если вы веруете, что вы освобождены и искуплены от всякого осуждения за грех кровию нашего Спасителя, вы познаете также, что вы себе и миру более не принадлежите, потому что куплены для Бога дорогой ценой. И никто хвалиться не может, что содействовал своему спасению добрыми делами. Мы спасены благодатью, и если сердцем уверуете в сию благодать, то не станете вести жизнь бесплодную, а тем менее порочную, но будете жить в Нем и Им, т. е. действовать в Его духе. Его силой. Так ли уверовали вы? Если да, то блажены вы, ибо вы родились свыше, и Господь будет с вами.