Миша зашел в ванную комнату, присел на краешек ванны.
— Ну что ты так? Ну, успокойся, прошу тебя… Не могу слушать, как ты плачешь… нельзя так… Что он тебе сказал? Ты вернулась бледная, сама не своя…
— А как ты думаешь, что он мог мне сказать?
Михаил схватился за голову:
— Понятия не имею…
— Он сказал, что любит меня… Что счастлив, что я назвала сына его именем…
— Да?! Это как же… так… — Он смотрел на нее и ничего не понимал.
— Я устала, Миша, понимаешь? Устала бояться…
— Ты сказала, что назвала сына его именем…
— Вот именно! Это не он… не он. Этого мужчину зовут Сергей, и он спутал меня с какой-то другой Катей, которая на меня похожа… Представляешь? И роман у него с ней был тоже пять лет тому назад. Может, у него тоже чувство вины… Может, он бросил ее беременную, исчез, а теперь вот, спустя пять лет, встретил… И ведь он был уверен, что разговаривает со своей Катей…
Михаил вышел из ванной комнаты. Сел на кровать. Подумал, что был всего в одном мгновении от разоблачения, от правды…
Правда. И простит ли его Катя, если узнает настоящую правду о том дне, обо всем том, что произошло в их квартире после того, как она ударила Ивана вазой по голове?… Поверит ли в стечение обстоятельств?
7 Сентябрь 2003 года Москва
— Вы все адвокаты — твари. Любите загребать жар чужими руками… Но я записал весь наш вчерашний разговор на диктофон… Думаю, ты знаешь, насколько все это серьезно… Причем это будет касаться не только тебя (а ведь ты сразу потеряешь практику как адвокат, которому нельзя довериться), но и Воробьева, того судьи, которому ты собираешься передать эти деньги…
Он стоял перед ним, высокий, плотный мужчина с рожей бандита, изо рта его воняло, а лицо его, обросшее желтоватыми угрями, вызывало отвращение… А ведь речь шла о том, чтобы вызволить из тюрьмы, вернее, из камеры предварительного заключения, его родного брата Дениса, томящегося там уже месяц… И деньги эти, которые он принес Михаилу, адвокату, который вел дело об убийстве молодой женщины, принадлежали подозреваемому, как раз его брату, Денису.
Вчера (при включенном диктофоне, как оказалось) они обговаривали детали, а сегодня этот мерзавец Юра принес только половину денег (причем речь шла о крупной сумме) и сказал, шантажируя его разоблачением, что вернет пленку с компрометирующим разговором о взятке Воробьеву, если Михаил, когда выйдет Денис, подтвердит, что он получил от Юры всю сумму — сорок тысяч долларов.
Да, он виноват, Михаил, виноват, что он согласился на это грязное дело, но взятку никому давать не собирался — он владел ценнейшей информацией, свидетельствовавшей о том, что подсудимый, то есть Денис, не виновен и что дело сфабриковано прокуратурой и развалится в зале суда… Он был в хороших отношениях с судьей и заранее знал исход дела… Он хотел присвоить эти деньги себе. Вот так. Ради Кати, ради них обоих… И никому бы от этого не было плохо: обвиняемого освободили бы в зале суда, и все его близкие и дружки знали бы, что сработала взятка… И какое им потом дело до нравственной стороны того вопроса?! Они и про судью бы потом забыли, как и о многом другом… Что же касается того, что он был неосторожен и допустил, что его разговор записали, так это сработал очевидный фактор: в глубине душе он же знал, что не совершает никакого преступления, что никогда не отдаст эти деньги Воробьеву, вот и расслабился в предвкушении хорошего куша… Может, и прав был этот… Юрий… Что все адвокаты — твари… Юрий… Да, его звали Юрием — брата Дениса.
Разговор происходил в кафе. Юрий требовал, шипя ему в ухо и смердя своими гнилыми зубами, чтобы в случае, если Дениса отпустят, тот знал, что судье дали не двадцать тысяч долларов, а сорок. Он повторял это много раз, словно Михаил был идиотом и не мог никак уяснить, что же от него хотят…
Деньги находились в пакете, Юрий даже показал их Михаилу, мол, с деньгами все в порядке.
— Я должен проверить эти деньги… — вдруг осенило Михаила.
— Не вопрос! Сейчас пойдем в любой банк и проверишь, — сказал с ухмылкой Юрий.
— Двадцать тысяч зеленых? И ты думаешь, что эта процедура не привлечет внимания работников банка? И вообще… Я договорился с судьей на сорок тысяч, — сочинял он на ходу, оттягивая время, чтобы принять правильное решение. — Как же я могу после этого требовать от него результата? И, тем более, как я потом посмотрю в глаза Денису? Ведь он, если останется за решеткой, вызовет меня к себе, чтобы посмотреть мне в глаза и спросить: передал ли я судье деньги? И что я ему скажу: что половину отдал его родному братцу?
— Меня это уже не волнует… Я принес двадцать, а ты скажешь, что передал сорок. И пусть он потом разбирается с судьей… Они и так все в шоколаде… Мне деньги нужны, понял? Мы с Деном вместе начинали наш бизнес… И я не виноват, что он один так быстро поднялся и стал крутым… И он сам виноват, что эту бабу завалил… А сейчас у меня появился шанс тоже… немного подняться, купить себе тачку… надоело на своем «пельмене» ездить…
Михаил знал, что к убийству женщины Денис не имеет никакого отношения, он просто подвез ее на своей машине, а убил ее, по всей видимости, ее сожитель… Но это уже другое дело.
Он понимал, что попал в сложную ситуацию. Если он сейчас возьмет двадцать тысяч и согласится сказать Денису, что Юрий дал ему сорок, а Юрий возьмет двадцать, то эта правда рано или поздно вылезет. Денис его найдет и спросит, сколько же денег на самом деле привез ему Юрий. А спросит потому, что Юрий, этот идиот, купит себе машину, и Денис сразу все поймет… И получится, что он покрыл вора. А этот вор к тому же еще наверняка придумает байку вроде того, что они поделились… Денис — такой же бандит, как его братец, и весь их бизнес — ворованные автозапчасти — всего лишь прикрытие, а промышляют они совершенно другим ремеслом — содержат притон, воруют машины… Ему надо бы договориться с Юрием, объяснить: то, что он затеял, — опасно прежде всего для него, для Юрия….
— Покажи диктофон… — потребовал Михаил. — Тогда, может, и договоримся…
— У меня только пленка. Диктофона нет. Я у кореша брал, на один день…
— Тогда поехали ко мне, я проверю, та это пленка или нет… Надеюсь, у тебя нет копии? Ты пойми, ведь у меня тоже могут быть связи… К тому же не забывай — я все-таки адвокат твоего брата…
И они поехали. Он думал, что бы такое предпринять, что бы такое придумать, чтобы Юрию не достались деньги, чтобы он принес оставшуюся сумму — двадцать тысяч долларов… Ведь он все равно не выдержит, проговорится брату, и разбираться Денис будет уже с ним, с Михаилом… Такие, как он, особо не церемонятся…
А тут еще этот странный звонок Кати. Она так нервничала, у нее голос был такой странный…
Он наплел ей что-то про клиента…
«— Миша, где ты встречаешься со своим клиентом?
— В кафе «Лагуна», ты знаешь, недалеко от городского парка…