— Думаю, не повредит! — ухмыльнулся Сергей. — Я так долго жил застегнутым на все пуговицы, что они в один прекрасный момент взяли и лопнули.
— Но с чего вдруг ты оказался в артели рыбаков? Скрывался от своих врагов?
— Я со своими врагами воюю с открытым забралом. И побеждаю, — жестко произнес Сергей. — Но нашлись подонки, пытались ударить меня в спину. Теперь они уже не опасны! Так что успокойся! А что касается артели, в ней когда-то работал мой отец. И я еще мальчишкой ходил с ним в море на разбитой фелюге. Отец умер пять лет назад, мать тремя годами раньше. Я сто лет не был в тех местах, приехал на могилки родителей, увидел друзей отца, их разбитый баркас… Понимаешь, эти запахи, разговоры… Море, старые дома… У меня защемило сердце, ей-богу! Деньги, карьера, удача — это все эфемерно, это как дым, как песок сквозь пальцы… А там ничего не меняется. Так же чайки кричат, так же уключины на шлюпке скрипят, торговки ругаются, бригадир матерится. Ничего не изменилось… И мне захотелось снова в детство, в юность свою малахольную… Ты понимаешь меня?
— Понимаю, — тихо ответила Лика. — Ты тогда потому на меня и набросился, что побоялся огласки?
— Это машинально вышло. Я — не публичный человек. Если иногда и мелькаю в прессе, то в сугубо профессиональных изданиях. А тут вдруг какая-то лохматая девчонка со своей камерой. Вот меня и понесло!
— Лахудра? — покосилась на него Лика.
— Запомнила? — рассмеялся в ответ Сергей. — Только я отходчивый. Помнишь, ты поднялась на парапет и оттуда покрутила пальцем у виска? Растрепанная, красная от злости! И у меня в голове словно щелкнуло! Точно разряд проскочил и что-то там замкнуло. Прости, но я нанял двух мальчишек, и они целый день караулили тебя возле дома. А потом проводили до кафе и мне позвонили и сказали, где ты находишься. Я махнул туда, увидел тебя, такую обиженную, одинокую, и понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно!
— Мошенник! А еще честным банкиром прикидываешься! — Лика покачала головой. — Мальчишка!
— Да уж! Я за собой подобного лет пятнадцать не замечал. — Сергей удрученно посмотрел на нее. — Ты так и не ответила, идешь за меня замуж?
— Кажется, иду! — вздохнула Лика. — Обратной дороги нет. Ты ж такой тарарам на выставке устроил!
— Ничего, с госпожой Медянской как-нибудь разберемся! — улыбнулся Сергей. — Мы с ее мужем когда-то вместе начинали.
— Фельдшерами в армии? — съязвила Лика.
— Нет, чуть позже. После академии. А фельдшером я и вправду работал. И в мединститут пытался поступить, и рыбаком полгода отпахал после армии. Только меня батин брат нашел и в Финансовую академию протолкнул. Он тогда в Министерстве сельского хозяйства важный пост занимал. Так что я тебя не во всем обманывал.
— Ладно, я тебя простила, — улыбнулась Лика и коснулась его щеки. — Только Альбина меня съест, если я не возьму ее в свидетельницы.
— Не съест. Кстати, она окажется у загса раньше, чем мы туда подоспеем. Мои орлы об этом позаботятся. Мы же сначала заедем в салон подобрать тебе свадебное платье. Я договорился: тебе на месте его подгонят, если что-то будет не так.
— Ты все распланировал, как военную операцию, — изумилась Лика. — Долго думал?
— Долго, — Сергей обнял ее, — больше месяца. Но у меня осталась пара недель от отпуска, и мы непременно махнем после свадьбы куда-нибудь далеко-далеко.
— На яхте? — спросила Лика.
— На яхте, — ответил Сергей. — Я научу тебя ловить рыбу. Ты не представляешь, какое это увлекательное занятие. А еще мы станцуем танго. Где-нибудь на атолле. На белом-белом песке. Ведь мы не дотанцевали его когда-то. А я любое дело довожу до конца.
— Да уж, — вздохнула Лика и прижалась к его груди. — Представь себе, я это уже заметила.
Лимузин мягко катил по дороге. Солнце зависло над вершинами башен-новостроек, а на горизонте клубились облака. И казалось, что это эскадра парусников плывет по безбрежному голубому морю в заповедную даль, где на неведомом атолле под сенью пальм им предстоит станцевать танго, которое не слишком удобно танцевать на песке. Но ведь если сильно захотеть, то все обязательно получится!
Женька вдруг замолчала на середине фразы, хмуро глядя перед собой, а потом буркнула:
— Опять этот тип.
Я повернула голову, пытаясь понять, кто действует на подругу столь раздражающе, и никого не увидела. Никого примечательного, я имею в виду.
Мы сидели в кафе. По причине жары два окна были распахнуты настежь, с десяток столиков вынесли на тротуар, там народ и предпочитал устраиваться, так что в небольшом зале было малолюдно: компания из шести девушек, им, как и нам, не досталось места на улице, и парень. Он устроился напротив барной стойки, сидел и смотрел в пространство, точно у него большое горе. На вид ему было лет двадцать пять, темные волосы, узкое лицо с довольно длинным носом и пухлые губы. На первый взгляд ничего особенного. Впрочем, как и на второй. Непонятно, чем он мог заинтересовать Женьку.
— Что за тип? — проявила я любопытство.
— Кто его знает. Пятый день мне глаза мозолит.
— Он что, преследует тебя? — забеспокоилась я. Теперь внешность парня казалась мне подозрительной и даже зловещей.
— Не смеши. Просто сидит здесь каждый день. Я на него внимание обратила еще на прошлой неделе.
— Ну и что? — нахмурилась я. — Нравится здесь человеку, вот и сидит. Ты сама сюда каждый день заходишь.
— Правильно. Вон напротив офис родной газеты, перешел дорогу — и тут. Очень удобное место для встреч.
— Так, может, и он где-то рядом работает. Или живет.
— Живет — вряд ли. Где ты здесь видишь жилые дома? А работает… может, и работает. Только не похоже. Сидит по полдня совершенно один, с чашкой кофе. Это нормально?
Я пожала плечами.
— Допустим, он просто бездельник, ну и что?
— Ничего, — отмахнулась Женька. — Он садится всегда напротив бара и смотрит перед собой. Может, надумал Михалыча ограбить?
Михалычем звали хозяина кафе, то есть звали его Сергеем Михайловичем, но постоянные посетители предпочитали обходиться без имени, на что он никогда не обижался. Среднего роста, худой, подвижный, всегда улыбчивый старик у посетителей вызывал ответную улыбку, любил с ними поболтать, стоя за барной стойкой, сам их обслуживал и всех помнил по именам. Кроме него были еще три официантки, и взять на работу бармена Михалыч мог себе позволить, но не хотел. И правильно. Его присутствие, безусловно, шло заведению на пользу. Вокруг пруд пруди всяких кафе, но только здесь практически всегда был аншлаг.
— Не болтай глупости, — призвала я Женьку к порядку. — Собираясь кого-то ограбить, ведут себя иначе.
— Ага, — хмыкнула она. — Ты у нас большой знаток.