Правоохранительные органы США, в свою очередь, позволили «Кобыле из Майданека» Гермине Райен-Браунштайнер почти десять лет бороться в суде против экстрадиции в ФРГ. Ее выдали только в 1972 году.
Людвиг Хан был приговорен к пожизненному заключению. Такое же наказание получили Генрих Эрен и несколько других преступников, чьими делами Визенталь занимался. Время от времени нацистские преступники приговаривались также к более коротким срокам заключения или против них возбуждались новые дела, причем некоторые из них имели отношение к преступлениям, о которых не было известно вообще, пока Визенталь не довел информацию о них до сведения властей: в частности, он обнаружил неизвестный ранее комплекс, где проводились «умерщвления из милосердия». Кроме того, Визенталь предал огласке целый ряд имен преступников, о которых власти тоже ничего не знали. Иногда – хоть и не часто – ему удавалось раздобыть адреса этих преступников, и некоторые из них даже были арестованы. Наконец, он брал все новые и новые показания у выживших, что позволило предъявить несколько обвинений и помогло прокурорам на проходивших тогда судебных процессах. Однако в первой половине семидесятых годов Визенталя в основном преследовали неудачи и он очень нуждался в успехе.
Весной 1971-го к Визенталю пришел человек, который уже получил известность как журналист и которому вскоре предстояло прославиться также как автору политического триллера «День шакала». Фредерик Форсайт был корреспондентом информационных агентств Рейтер и Би-би-си, а до того – летчиком британских королевских военно-воздушных сил. Его первый триллер рассказывал о заговоре с целью убийства президента Франции Шарля де Голля, но еще до публикации этой книги Форсайт задумал новую. К Визенталю он пришел за информацией об организации «ОДЕССА».
К тому времени Форсайт уже воспоминания Визенталя прочел, но Визенталь еще Форсайта не читал. После успеха мемуаров и публикации книги «Подсолнух» Визенталь теперь часто общался с известными писателями. Встретиться с ним захотел в том числе Леон Юрис. Визенталь собрал для него папку документов, связанных со шведским дипломатом Раулем Валленбергом, спасавшим евреев и сгинувшим в советской тюрьме, и попытался уговорить Юриса использовать эту историю в одной из его книг. Однако с Форсайтом он согласился сотрудничать не без колебаний.
Почти через тридцать лет после того, как он впервые услышал об организации «ОДЕССА» (рассказ о которой стал одной из причин его популярности), у него были убедительные основания опасаться, что Форсайт у него эту историю «отберет» и превратит ее в художественное произведение, после чего никто больше не поверит, что такая организация существовала на самом деле. Однако Визенталь не имел привычки оставлять журналистов с пустыми руками, а кроме того, Форсайт пришел с увлекательным сюжетом, отвергнуть который было трудно. Визенталь попросил дать ему на раздумья ночь: он хотел придумать способ, как не скомпрометировать историю об организации «ОДЕССА» и не подорвать собственную репутацию. На следующий день он предложил Форсайту использовать в сюжете настоящего нацистского преступника. Он порылся в своих железных шкафах и вынул папку с делом Эдуарда Рошмана по прозвищу Мясник из Риги.
Форсайт выразил опасение, что настоящий преступник может подать в суд за клевету, однако Визенталь его успокоил, сказав, что для этого тому придется явиться в суд, но как только он вылезет из своего логова, то будет арестован. Форсайт также выразил сомнение, что Рошман – кандидатура достаточно удачная. «Ведь про Ригу, – сказал он, – никто не слышал». Но Визенталю удалось убедить его, что речь идет о совершенно чудовищной истории: в Риге были убиты десятки тысяч евреев, и многих из них Рошман убил собственными руками. По словам Визенталя, преступник скрывался в Аргентине и жил там под вымышленным именем. «Тут у меня есть всё!» – воскликнул он и добавил аргумент, на который Форсайту было возразить сложно. «Мы знаем, – сказал Визенталь, – что в середине 50-х годов Рошман вернулся в Европу. Его первая жена думала, что он хранит ей верность, но узнала, что он женился на своей секретарше и стал двоеженцем».
Форсайт тоже попросил ночь на раздумья и на следующий день сказал: «Это грандиозно! Намного лучше любого выдуманного чудовища». Одним из героев триллера он решил сделать самого Визенталя. Так биография последнего стала частью постмодернистской культуры, в которой размыты границы между реальностью и воображением, историей и индустрией развлечений, религией и культом звезд.
Визенталь очень воодушевился: ведь книга могла привести к поимке Рошмана. О Рошмане он впервые услышал в 1946 году. Именно в тот год Орсон Уэллс снял фильм «Чужестранец», ставший своего рода «матрицей», на основе которой впоследствии штамповались произведения, рассказывавшие о разоблачении скрывавшихся от закона нацистских преступников. Наряду с другими книгами и фильмами, «Досье “ОДЕССА”» тоже внесло свой вклад в превращение Холокоста в элемент поп-культуры.
Уроженец австрийского города Граца, Рошман являлся вторым комендантом Рижского гетто и, по подсчетам Визенталя, был виновен в смерти тридцати пяти тысяч человек. После войны он вернулся в Грац, и его арестовали по подозрению к принадлежности к неонацистской организации. В то время Грац находился под контролем англичан. Визенталь сообщил об аресте американцам, и те попросили выдать Рошмана им. Англичане посадили Рошмана на поезд, чтобы отвезти в Дахау, где в то время американцы судили нацистских преступников, но по дороге он попросился в туалет и сбежал через окно.
По утверждению Визенталя, до Аргентины Рошману помогла добраться «ОДЕССА». Она тайно переправила его в Италию, а там ему помог епископ Алоис Гудал. Хранящаяся в архиве Визенталя папка Рошмана показывает, что время от времени он получал о нем свежую информацию, но в течение тридцати лет, предшествовавших приходу Форсайта, в отчетах о деятельности Центра документации ни разу о Рошмане не упоминал. Однако если верить Форсайту, Визенталь утверждал, что Рошман числился в списке пятидесяти главных разыскиваемых им преступников.
Форсайт был младше Визенталя на тридцать лет и вскоре после их знакомства приобрел гораздо большую известность. Его книга «День шакала» стала всемирным бестселлером, а поставленный по ней фильм выдвинули на премию «Оскар».
Работая над сюжетом книги «Досье “ОДЕССА”», Визенталь и Форсайт часто встречались и переписывались – как по-английски, так и по-немецки. Форсайт называл Визенталя «Саймон» и подписывался «Фредди», а Визенталь обращался к нему «дорогой друг». Чтобы помочь Форсайту, он буквально «встал на уши»: снабдил его большим количеством материалов, связал его с сотрудниками архива немецкой газеты «Бильд», устроил ему встречу с несколькими уцелевшими евреями Риги – и в конце концов каждый из них даже начал перенимать профессиональные навыки другого. Форсайт стал пробовать свои силы как детектив-любитель, а Визенталь пытался корректировать сюжет книги Форсайта.
«Недавно мы получили информацию, показавшуюся нам довольно странной», – писал Визенталь Форсайту через несколько месяцев после их знакомства. По его словам, американский студент по фамилии Труитт получил предложение передать письмо из Испании в Лондон, за что ему было обещано 800 долларов. Визенталь полагал, что письмо было частью переписки скрывавшихся от наказания немцев, и послал его копию Форсайту – то ли чтобы его позабавить, то ли чтобы использовать его способности и связи, подобно тому, как он использовал для продвижения своих расследований других журналистов. На письме значился лондонский адрес. Визенталь взял с Форсайта клятву хранить это дело в строгой тайне, дабы не подвергать жизнь Труитта опасности.