Начальница моргнула:
– Ты?
Я утвердительно кивнула и, старательно изображая раскаяние, зачастила:
– Я нечаянно. Не хотела. Не понимаю, как это вышло.
Варвара уперла руки в бока.
– Плевать мне на твои оправдания. У нас правило: если разбила три тарелки, вылетаешь вон без предупреждения и оплаты. Компренэ?
– Нет-нет, – поспешила я с ответом, – больше никогда!
– Убрать, молчать, работать! – отчеканила Варя и испарилась.
Максим наклонился, собрал осколки и пробормотал:
– Спасибо. Но больше так не делай, уволят.
– Ерунда, – легкомысленно ответила я, – не планирую всю жизнь возиться в мыльной воде в «Шпикачке», это всего лишь временная остановка перед лестницей, ведущей вверх.
– Все так говорят, – горько протянул Максим, – а потом до конца дней объедки собирают.
– Это не мой вариант, – парировала я, – а ты почему здесь?
– Так карта легла, – не стал откровенничать коллега.
– У тебя больная жена? – с сочувствием спросила я. – Много детей?
Максим кивнул, повернулся к мойке, нагнулся и вдруг сказал:
– Я ехал сюда в надежде на лучшую жизнь, в Питере у меня карьера не сложилась. В результате очутился здесь.
Я попыталась утешить неудачника:
– Все наладится. Жизнь полосатая, извини за банальность, но это правда.
– Что-то у меня в последнее время одна чернота, – устало ответил Макс.
– Варя, дай скорей валокордин! – закричал Петр, врываясь на кухню. – Человеку плохо!
Распорядительница метнулась к шкафчику в простенке, народ на кухне замер.
– Сюда, сюда скорей! – завизжала из коридора мать хозяина.
Несколько человек кинулись на зов. Я, забыв стянуть с рук резиновые перчатки, тоже выбежала в зал ресторана. Вопль Вероники Григорьевны всколыхнул гостей, они выбежали в холл, где на полу, раскинув ноги, лежал мужчина. Около него, закрывая лицо упавшего, сидела на корточках женщина в красном брючном костюме.
– Что с ним, Анна Ильинична? – заголосила Вероника. – Напугал меня до полусмерти. Вошел, икнул и упал.
Дама в красном выпрямилась.
– Он умер.
Я увидела лицо пострадавшего и воскликнула:
– Роберт!
Хорошо, что мое восклицание потонуло в хоре испуганных криков присутствующих.
– Скончался! – завопила старуха. – В нашем заведении!
– Да, – подтвердила Анна Ильинична, – надо вызвать полицию.
– Как он посмел прийти в ресторан моего сына и отбросить копыта? – орала Вероника Григорьевна. – У нас начнутся проблемы. Какая полиция? Она не нужна!
– Внезапная смерть требует обращения к следователю, – заявила Анна Ильинична. – Роберт был вполне здоров, он долгое время являлся моим пациентом, никаких проблем с сердцем у него не было, поэтому можно предположить все что угодно. Отравление, например.
Толпа гостей ринулась к гардеробу, доктор вытащила мобильный, старуха поносила Роберта, который посмел умереть в ресторане Азабекова. А я не знала, как мне поступить. Немедленно сообщить Ольге о смерти супруга? Уйти из ресторана? Полицейские во всем мире одинаковы, сейчас сюда приедет человек, похожий на Шумакова, первым делом он начнет опрашивать свидетелей и сотрудников. Мне придется назвать свое настоящее имя, показать российский паспорт, и уже вечерние выпуски газет появятся с громкими заголовками: «Писательница из Москвы подрабатывает на кухне «Шпикачки», «Арина Виолова устроилась на кухню, чтобы отравить своего издателя».
С другой стороны, сомневаюсь, что у парней в форме возникнут ко мне претензии, я не отходила от раковины, что подтвердит толпа свидетелей. Макс, Лариса, Варвара – все скажут, что я никуда не отлучалась. Но у прессы свои законы. Наверное, надо потихонечку смыться.
– Немедленно заприте все двери! – завизжала Вероника Григорьевна. – Здесь убийца! Он среди нас! Жестокий и беспощадный! Найти мерзавца, который посмел беспредельничать в заведении Гриши! Отправить его в мой кабинет! Вызвать родителей! Обсудить на педсовете!
Я не сводила глаз со старухи: похоже, в прежней жизни она была директором школы.
Анна Ильинична засунула сотовый в свою сумку.
– Скоро приедет полиция. Сейчас всем нужно вернуться на рабочие места или занять свои столики в зале. Толпа на месте преступления осложнит работу специалистов.
Но никто не слушал разумных предложений доктора. Клиенты продолжали спешить к выходу, они нервно отталкивали Гришу, который пытался выполнить приказ бабки закрыть ресторан.
– Убийца убегает! – орала Вероника Григорьевна.
Анна Ильинична попыталась ее вразумить:
– Если вы утверждаете, что Роберт вошел с улицы и сразу упал, то посетители не имеют никакого отношения к его кончине. Они сидели в зале и не пересекались с несчастным. Возможно, у него случился инфаркт или оторвался тромб. Я погорячилась, сказав о преступлении.
– Нет, его отравил Филипп Бойко! – Старуха добавила децибел в голос. – Он мечтает Гришенькин бизнес угробить, специально моего сына в покер обыгрывает, хочет ресторан заполучить! Фигу ему с маслом! Это Филипп задумал убийство, чтоб «Шпикачку» разорить!
Издалека послышался вой сирен, я решила действовать оперативно. Через парадный вход мне не выбраться, там стоит внук гарпии и толпятся гости. Но ведь есть черный ход!
Бочком я отступила в служебный коридор, прошмыгнула в раздевалку для персонала, открыла шкаф, куда повесила свою куртку, схватила купленный позавчера на распродаже пуховичок и услышала вкрадчивый голос Варвары:
– Я сразу поняла, что ты стриттер!
Мысленно ругая себя за то, что согласилась сотрудничать с Нуди, я попыталась улыбнуться:
– Простите, не понимаю, о чем речь?
Варвара повела себя неожиданно, она сменила начальственный тон на дружеский:
– Куда торопишься? Домой?
– Нет, – соврала я, – нам велели остаться и ждать полицию.
– Но ты хотела удрать? – не успокаивалась Варвара.
– Никогда! – горячо заверила я.
– Зачем тогда полезла за верхней одеждой? – продолжала надзирательница.
– Сигареты взять, – нашла я подходящий повод.
– Бери, – милостиво разрешила она, – ну, доставай! Почему застыла? Дай-ка, я посмотрю. – Варя быстро похлопала по куртке руками. – Нет ни пачки, ни зажигалки! Ты не куришь! У меня очень чуткий нос, я сразу распознаю человека-пепельницу. Правда странно? Один из присутствовавших при внезапной кончине вроде здорового мужчины пытается смазать пятки салом в ту секунду, когда приближается полиция?