Словно по заказу, именно на этой фразе дверь распахнулась, и я увидела коренастого мужчину, смахивающего на колобка.
– Паша, йод принес? – спросил Вальтер. – Посмотри, что у Вилки с коленкой, и обработай.
– Мне надо снять джинсы? – смутилась я.
– Я отвернусь к стене, – пообещал Вальтер.
– Не стоит стесняться, – заворковал Павел и… пошел по периметру комнаты, держа в руках какой-то предмет, похожий на пульт телевизора, – вот так, хорошо. Не нужно волноваться, сущая ерунда, крови нет, вы даже кожу не повредили, антисептиком обработаем, так, чуть-чуть покорябали. Ничего страшного нет, будете жить.
Можно было бы изумиться поведению Павла, который говорил о ранке, даже не приблизившись к пациентке, но я уже поняла, что затеял Вальтер, поэтому сидела молча.
– Ничего нет! – повторил Павел.
– Уверен? – с хорошо читаемым облегчением уточнил Вальтер.
Павел прижал руку к груди:
– Чтоб мне никогда не попробовать суфле из шампиньонов, которое готовит твоя жена.
– Фу, – выдохнул начальник полиции, – мне и в голову не могло прийти, что здесь «жучки» установлены, но потом я насторожился. Проверь под столом!
Павел полез под полированную доску.
– Почему ты внезапно решил проверить помещение на предмет электроники? – полюбопытствовала я.
– Я ни о чем не подозревал, пока ты на коленку не пожаловалась, – объяснил шеф полицейских.
– При чем тут моя нога? – удивилась я.
Павел вылез из-под стола.
– Старая конструкция, небольшое устройство размером с ноготь пальца, крепится неподалеку от стула, куда должен сесть человек, чьи разговоры хотят подслушать. Естественно, удобнее всего приладить его под столом. Редко кто из клиентов нагибается и рассматривает столешницу с тыльной стороны. Примитивная модель, дешевка, сейчас используют устройства нового поколения, но и дедушка прослушки срабатывает. Одна беда, когда хочешь отодрать подобный «жучок» от мебели, он часто отходит вместе с куском шпона. Так, похоже, случилось и здесь. «Кнопку» оторвали, и вы оцарапались о фанеру.
– Знаю об этом эффекте, – подтвердил Вальтер, – стол тут накрыт скатертью, но она к ножкам не спускается. Столешница полированная, на что угодно готов спорить, что производители побеспокоились о комфорте для тех, кто сядет трапезничать. Изнанка ее тщательно обработана, покрыта лаком. Когда ты ойкнула и сказала, что оцарапалась, я сразу прикинул: тут мог быть прослушивающий «жучок». Паша, есть еще соображения?
– Статуэтка, изображающая замок, – сказал эксперт, – вот она, на верху буфета, идеальное место для видеокамеры. Пардоньте, господа!
Колобок огляделся по сторонам и обрадовался, как ребенок:
– Вальтер, догадайся, что здесь делает вот эта деревянная лесенка для библиотеки? Если желаешь достать книжку с самой верхней полки, подобная штуковина – незаменимый помощник. Но зачем она в вип-комнате ресторана?
Паша неожиданно подхватил стремянку, влез на нее, осторожно снял замок и спустился.
– Ну, что я вам говорил? – торжествующе заявил он. – Дядя Павел всегда прав! Ей-богу, сам себя побаиваюсь! Какой же я умный! Самому страшно!
– Верно, – не стал спорить Вальтер, – ты настолько эрудирован, что весь ум в голове не уместился, часть стекла в живот.
– Там видеоаппаратура? – влезла я с вопросом.
– Сейчас нет, но явно была, – сказал Паша. – Замок выполнен из дешевого фаянса, смотрится дорого, но на поверку барахло. Видите потертости на внутренней поверхности?
– Да, – кивнула я, – они образуют треугольник.
– Камеру на крохотном штативе помещали в замок, под столом сидел жучок-паучок, – потер ладоши Вальтер. – Спасибо, Паша.
– Это было не больно, а даже приятно, – с самым серьезным видом сказал Павел и ушел.
– Версия с шантажисткой принимает вполне четкие контуры, – заявил Вальтер, – объект приводят в вип-комнату, делают соответствующие записи и качают денежки. Необходимо выяснить: кто это придумал?
– Григорий Азабеков-старший, – без долгих размышлений ответила я.
– Не факт, – процедил Вальтер, – он тут очень редко бывает, постоянно в разъездах, катается в разные места.
Я не справилась с любопытством и спросила:
– Куда?
– Его паспорт в порядке, нарушений Григорий не допускает, остальное меня не касается, – отрезал Вальтер, – мы не в полицейском государстве живем, а в демократической стране. О «Шпикачке» дурных слухов не ходит, это обычный ресторан средней руки. Охота Азабекову по городам колесить, запретить ему это я не имею права.
– И кто тут в его отсутствие главный? – спросила я. – Кому доверено принимать решения?
Вальтер развел руками:
– Я не интересовался. Вилка!
Я вздрогнула.
– Да?
– Есть лишь один шанс разобраться в происходящем – остаться тебе на кухне! – ответил Вальтер. – Шантажист здесь! Смерть Роберта явно не планировалась, она не с руки преступникам, им требуются деньги, а с умершего клиента ни копейки не получишь. Сейчас мерзавцы на время притихнут, а потом успокоятся и начнут дело по новой.
– А мне мыть тарелки? – возмутилась я. – Нерадужная перспектива.
– Ну пожалуйста, помоги, – попросил Вальтер, – Ольга, Борис и Роберт замечательные люди, умудрились сами вылезти из болота и вытащили многих людей. Нужно найти вымогателя и отобрать у него материалы на Волкова. Мне элементарно жаль Олю! Представь, умер супруг, а через короткое время приходят снимки, свидетельствующие, что ты у него была не единственной. Мои сотрудники всем известны, в полиции Бургштайна мало женщин, в трактир нельзя никого пристроить, а ты человек новый.
– Ага, и живу в поместье Волковых, – хмыкнула я, – проследить, куда возвращается после службы посудомойка, элементарно.
– Ерунда! – оживился Вальтер. – Оля вечно помогает выходцам из России, в Бургштайне три четверти населения выходцы из Москвы, Питера, Твери и прочих городов. Оля селит людей в большом общежитии, оно находится у леса, за ее домом.
– Здание из темно-красного кирпича? – предположила я. – Видела его, когда прогуливалась по окрестностям.
– Верно, – подтвердил Вальтер, – я сам там некоторое время провел и буду благодарен Оле всю оставшуюся жизнь. Если за тобой проследят, то решат, что ты идешь в общагу.
– Я считала тебя немцем, – удивилась я, – имя и внешность соответствующие, жену зовут Элиза. И ты шеф полиции. Разве на ответственную работу берут эмигрантов?
Вальтер отвернулся к окну.
– Моя мать урожденная Вестфален, дед с бабкой каким-то образом очутились в Москве, они никогда не рассказывали, что занесло их из Германии в СССР, это семейная тайна. Я по крови наполовину немец, что с отцом, не знаю, мама не хотела его вспоминать, называла его «моя роковая ошибка», но тут же поправлялась: «…и мое самое большое счастье: если б не короткое замужество, не видать бы мне лучшего сына в мире». Мама так мечтала увидеть городок, где когда-то появился на свет ее отец. Ман, он тут неподалеку, десять минут на электричке. Она постоянно говорила об огромном доме, в котором он жил, и про сад. Короче, мы поднатужились и поехали. Помню, стоим в Шереметьеве, мама счастлива! Улыбается, смеется, ну прямо девочка накануне дня рождения, а я гляжу на чемоданы и думаю: «Ладно, если не понравится, всегда есть шанс вернуться». А потом, уже в самолете, меня вдруг осенило: нету шанса-то! Мосты сожжены, канаты обрублены. Квартира, мебель, дача – все продано. – Вальтер вздернул подбородок. – И кто бывшего советского человека назад пустит! Мать умерла через три дня после приезда, и я растерялся. Сбережения таяли, словно мороженое под солнцем, на работу не берут. Я с детства говорил на четырех языках – мать настояла, чтобы я выучил немецкий, английский, французский, – поэтому довольно бегло шпрехал, спикал и парлекал. И тут на помощь пришла Оля. Она лишних вопросов не задавала, дала мне крышу над головой, работу, я пачки с книгами на складе таскал. Ну а далее началась полоса успеха. Встретил Элизу, женился, получил гражданство, окончил полицейское училище, подружился с Волковыми и Борисом. Они удивительные люди, готовы всем на помощь бежать. Вечно кого-то опекают, встречают, одевают, пристраивают. Посмотри на себя. Назови хоть одного издателя, который поселит в своем доме иностранного автора. Извини, но ты не Джоан Роулинг! Только без обиды. Пишешь хорошие детективы, я два прочел, мне понравилось. Но пока мировой славы ты не заслужила. Вот такая она, Оля! Живет по принципу: надо устраивать человеку праздник! Тебе могли зарезервировать гостиницу, организовать встречи на ярмарке – и прощайте, милая Арина Виолова, гоу хоум. Ну, может быть, в качестве особого жеста провезли бы по окрестностям с обзорной экскурсией. А что сделала Ольга? Она устроила тебе, практически незнакомой женщине, каникулы, отпуск на всем готовом за свой счет. Неужели ты не поможешь избавить ее от стресса? Она считает Роберта ангелом. Представляешь горькое разочарование Волковой, если ей в руки попадут снимки шантажиста?