– Хочу, – ответила я.
– Разве это правильная добавка к кофе? – бросился в бой Нуди. – Синяя вода!
Я перевела дух. Слава богу, критик оседлал любимого конька и сейчас примется поносить угощение. Но это лучше, чем рассуждения про ад и вечную жизнь.
– Масло никудышное, – морщась от боли в желудке, вещал Нуди, – и мармелад позорный.
– Некоторых людей следует навсегда запереть в аду без права перехода в рай, – неожиданно произнесла Надя, – встречаются же подлюки!
– Сегодня идет снег! – засуетилась я. – Смотрите, большие хлопья, как красиво. Надеюсь, будет настоящее Рождество.
– Хочется сугробов, – подхватил Борис, – как в детстве. Выйти во двор с лопаткой и санками! Слепить снежную бабу! Построить крепость!
– В городе случится коллапс, – немедленно добавил ложку дегтя в наш восторг критик, – машины встанут, в магазины вовремя не поставят продукты, рестораны не откроются. Хотя последнее только во благо: харчевни Бургштайна ужасны!
– Робби попадет в ад? – звонко спросила Зина.
Я вздрогнула: младшая сестра Нади молчунья, от нее даже «да» – «нет» не услышишь, а тут целая фраза!
– Это невозможно, дорогая, – поспешил успокоить ее Борис. – Робби был святым человеком, он никому никогда не сделал зла.
Нуди взял сливочник, понюхал содержимое, прошипел:
– Гадость, – и с размаха поставил его возле моей тарелки.
Над белым кувшинчиком взметнулся фонтанчик и упал прямо на мою руку. Я схватила полотняную салфетку, уронила ее и нагнулась, чтобы подобрать, а Борис продолжал:
– Робби соблюдал Божьи заповеди, не убивал, не крал, не прелюбодействовал. И, слава богу, никогда не писал стихов. Вот поэты точно попадают в ад за свои скандальные характеры. Зина, к тебе мои слова не относятся, ты же теперь не поэт, а драматург! Люди, ваяющие пьесы, на редкость интеллигентны.
Зина вскочила и с криком:
– Перестаньте! – убежала из столовой.
– Все психи! – резюмировал Нуди и поспешил прочь. – От ваших бесед у меня желудок скрутило!
Надя посмотрела на издателя:
– Боря! Ты же знаешь!
– Ей-богу, Наденька, – виновато протянул тот, – я не имел ничего плохого в виду! Неужели ты полагаешь, что я способен делать гнусные намеки?
Надежда встала.
– Я стараюсь вернуть Зине душевное равновесие!
– Знаю, милая, ты лучшая сестра на свете, – поспешил сказать Борис.
– А потом чье-то не к месту сказанное слово – и мои усилия коту под хвост! – топнула ногой Надя и выбежала в коридор.
Щеки и лоб Бориса покрылись красными пятнами.
– Налить тебе чаю? – засуетилась я. – Или предпочитаешь какао?
Издатель кивнул. Я не поняла, что он выбрал, но решила не уточнять, взяла чайник и сказала:
– Нуди плохо воспитан, у него менталитет пятилетнего капризного ребенка, Зина излишне эмоциональна, а Надя беспокойна. Не обращай на них внимания.
Борис взял серебряную ложечку, согнул ее и почему-то покраснел.
– Зинаида постоянно на взводе. Помню, как, будучи подростком, она лила слезы и устраивала истерики: «Я влюбилась, а он меня не замечает». Оксана изо всех сил пыталась помочь дочери, покупала модную одежду, косметику, устраивала вечеринки и приглашала выбранного Зиной мальчика. В конце концов объект обожания начинал поглядывать в сторону потерявшей голову девицы, и тут события принимали странный оборот! Едва Зина понимала, что одноклассник готов позвать ее на свидание, – всё! Он ей становился не нужен!
Когда Зиночка так отреагировала первый раз, Оксана решила, что девочка мала для сильных чувств, она придумала себе любовь, чтобы не отличаться от подруг. Но потом ситуация стала повторяться: влюбленность, истерика, отчаяние, борьба за кавалера и мигом угасающий костер, если паренек отвечал ей взаимностью.
Пока Зина училась в школе, Оксана не беспокоилась, все девочки класса с шестого говорят и думают о любви. Мать даже радовало, что Зиночка не хочет развития отношений с противоположным полом, ведь секс в юном возрасте не принесет ничего хорошего, все должно быть в свое время. Но когда Зина училась на пятом курсе института, Оксана забеспокоилась и спросила у Нади:
– Твоя сестра девушка?
– Отличный вопрос, – засмеялась Надежда, – только не говори, что до сего дня считала ее юношей и лишь сейчас определила пол дочери.
– Зина спит с кем-нибудь? – в лоб спросила Оксана.
Надя нахмурилась:
– А тебе зачем?
– Если Зина до сих пор не потеряла невинность, это странно. Может, у нее проблемы? Что-то со здоровьем? – начала допытываться Оксана.
Надя стала отшучиваться, но затем буркнула:
– Физически Зина в порядке, а вот с головой у нее напряг. Ей мужчины не нужны.
– Боже! – испугалась мать. – Она лесбиянка!
Надя захихикала:
– Прогресс добрался до Хацапетовки! Ты знаешь про однополую любовь! Надо же! Успокойся! Бабы ее тоже не интересуют. Зина другим увлечена.
– Чем или кем? – в ужасе спросила Оксана.
Надя нехотя решилась на откровенность:
– У Зинки в голове одни стихи. Ей необходимо вдохновение, которое накатывает на нее только от страсти, поэтому она выбирает себе объект любви, начинает страдать, плакать. Тут же появляются рифмы. Но если любовь становится взаимной, то чертова муза отваливает прочь, она дергает исключительно за тоскующую лиру!
– И давно это происходит? – растерялась Оксана.
– Всегда, – отмахнулась Надя, – с детства. Всякий раз, когда ты ей мальчиков подманивала, я хотела сказать: «Не старайся, будет хуже». Зина думает только о стихах, а поэты – все долбанутые. Думаешь, по какой причине Петрарка строчил стансы для Лауры и никогда не пытался ее трахнуть? Он родной брат Зины.
– Что мне делать? – испугалась Оксана.
– А ты тут при чем? – удивилась Надя. – Лучше не вмешивайся.
– Вот родишь своих детей, тогда и побеседуем! – разозлилась мачеха и, не послушав совета падчерицы, взялась устраивать счастье младшей девочки.
Оксана отличалась бешеной активностью, Зина же была пассивна и больше всего на свете обожала сидеть на диване с задумчивым видом. Если в этот момент Зинаиду потрясти и спросить:
– Ты спишь с закрытыми глазами?
То в ответ услышишь:
– Отстань, я сочиняю!
Мать задумала в корне изменить жизнь дочери и начала таскать ее на всевозможные вечеринки, презентации, светские мероприятия. Зинаида в отличие от Нади, с восторгом носившейся по тусовкам, ни малейшего удовольствия от этих походов не испытывала, но отказать маме не могла. Оксана подошла к делу творчески. Каждую пятницу она открывала блокнот и составляла план на следующую неделю: