Когда сирота вернулась в Бургштайн, Раиса принесла ей денег, но девушка строго сказала:
– Спасибо, больше не хочу тебя грабить, буду жить на свои заработки.
Как Раиса ни уговаривала девушку, та упорно твердила:
– Сама справлюсь.
И действительно, она открыла ателье. Где Рика раздобыла средства, Раиса не знала. Увы, пошивочное предприятие прогорело в два счета. Но Рика не впала в отчаяние, спустя короткое время она начала шить сумки.
Роберт беспокоился о дочери, подсылал к ней экономку, но дизайнер говорила:
– У меня все о’кей!
Незадолго до кончины Волкова Рика позвонила Рае и заплакала:
– Тетя, я попала в беду, давай встретимся!
Экономка бросилась на зов. Едва она вошла в прихожую Рики, как та кинулась ей на шею со словами:
– Меня хотят выселить из дома, отнять его, могут даже убить.
– Кто это затеял? – спросила экономка.
Рика провела ее в гостиную и рассказала правду.
Девушке очень хотелось самостоятельности. Поэтому она обратилась к Арине Федосеевой, пронырливой бабенке, которая давала деньги в долг под проценты. Барыга охотно ссудила Рике большую сумму, девушка занялась одеждой, но дело не пошло. Дурочка во второй раз поехала к ушлой бабенке, та согласилась снова субсидировать неудачливую бизнесвумен, но предупредила:
– Сумму со всеми процентами вернешь в декабре.
Рика пообещала расплатиться и начала шить сумки, которые на удивление хорошо продавались.
Первого декабря Арина позвонила должнице и поинтересовалась:
– Как наши дела?
– Здорово! – воскликнула Рика. – Мне предложили сделать подиумную коллекцию.
– Значит, ты расплатишься? – спросила Федосеева. – Напоминаю: за тобой миллион долларов.
Арина не поверила своим ушам:
– Не может быть! Я брала намного меньше!
– Ну почему всегда одно и то же? – процедила Арина. – Вечно люди забывают о процентах.
– У меня столько нет, – сказала Рика.
– Не моя печаль, – отрезала Федосеева, – если не вернешь долг в срок, к тебе приедут парни, перепишешь на меня свой дом.
Девушка начала ее умолять, но «черная» банкирша не дрогнула. Похоже, она давно привыкла к чужим слезам, поэтому объявила:
– Двадцать третье декабря – последний срок. Ищи бабки, или встретишь Рождество на улице.
Рая так перепугалась, что не отругала Рику за глупость, а воскликнула:
– Успокойся, я все улажу!
– У тебя есть свободный миллион? – мрачно улыбнулась Рика.
– Нет, но я знаю, где его взять! – пообещала экономка и полетела к Роберту.
Почти все мужчины имеют заначку. У издателя тоже был счет, о котором ничего не знала жена. Робби действовал быстро. Он узнал паспортные данные Федосеевой и открыл на ее имя счет.
– Завтра передам тебе кредитку, отнесешь Рике, – сказал он Раисе, – та вручит ее гадюке и вздохнет с облегчением.
Экономка рискнула дать ему совет:
– Неразумно оформлять операцию через банк. Вдруг кто заинтересуется, почему вы отдали огромную сумму Арине?
Волков возразил:
– Наоборот! Очень неразумно отдавать мерзавке наличные. Она потом скажет, что ничего не получала. А так у Рики на руках будут документы. И, знаешь, мне все надоело!
– Что? – удивилась Рая.
Хозяин тяжело вздохнул:
– Забудь. Депрессия накатила, я задумался о возрасте. Совсем старым стал! Иди, занимайся своими делами.
Рая ушла в недоумении. Роберт никогда не отличался меланхолическим нравом. Наоборот, он всегда был в тонусе, несмотря на возраст, назвать Робби пожилым человеком язык ни у кого не поворачивался. В последний год издатель стал очень следить за собой, сел на диету, регулярно занимался фитнесом, сбросил вес и помолодел лет на пятнадцать.
На следующий день Волков уехал в банк, но назад не вернулся, умер на пороге ресторана.
– Издатель знал, что к дому Рики можно пройти через «Шпикачку»? – спросила я.
– Да, – кивнула экономка, – я рассказывала ему про любезность управляющего ресторана. Похоже, Григорию нравится Рика, раз он позволил ей пользоваться коридором. Очень уж неприятный район расположен в квартале за рестораном. Я всякий раз, когда там бывала, ощущала спиной недобрые взгляды его жителей. Спасибо Грише, благодаря ему Рика не ходила каждый день мимо подростков-бандитов.
– Похоже, вы не знаете о покупке нового холодильника, который установила Вероника Григорьевна, – вздохнула я.
– Зачем мне это знать? – не поняла Рая.
– Почему Роберт решил сам отдать дочери кредитку? – задал вопрос Вальтер. – Он хранил тайну ее рождения, неужели решил открыться Рике?
– Наверное, – прошептала Рая, – не знаю.
Шеф полиции ткнул в нее пальцем.
– Ты должна была мне все рассказать!
– Это не моя тайна, – всхлипнула Раиса, – и ты обязан молчать! Нельзя, чтобы до Ольги дошла правда. Роберт ее оберегал, он ни слова не сказал жене о болезни, которой страдал в последнее время.
– Но ты знала о недуге хозяина? – скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.
Раиса съежилась:
– У Роберта появились язвы на ногах. Он простыни пачкал, и я заподозрила неладное. Затем нашла у хозяина в ванной антибиотики, болеутоляющее, пустой стерильный контейнер для сдачи мочи и поняла… ну… догадалась… Роберт подцепил от какой-то шлюхи заразу. Кстати, он завел себе отдельные тарелку, чашку с ложкой, пояснив:
– Вот, стал брезгливым. Хочу пользоваться исключительно своей посудой.
Борис и Оля над ним подшучивали, но я поняла, что к чему.
– Язвы! – осенило меня. – Вероятно, Роберт заклеивал их пластырем?
– Похоже на то, – подтвердила Рая, – у него в мусоре в последнее время лежали пустые упаковки от него.
– Ты сама убираешь в доме? – запоздало удивилась я. – А чем занимается горничная?
– Я забочусь о комнатах Оли и Роберта, девчонка моет спальню Бориса, гостевые и прочие помещения, – пояснила экономка.
– Старый дом использовал Робби! – воскликнула я. – На полу, около унитаза, я заметила кусок окровавленного пластыря. Наверное, он хотел его выбросить, да промахнулся. Издатель имел любовницу, встречался с ней тайно. Изменил своему правилу искать проституток за пределами города. Хотя что-то не складывается. Роберт полагал, что подцепил венерическое заболевание, странную разновидность сифилиса. Неужели он продолжал спать с женщиной?