Духота в вагоне стояла невыносимая. В купе, где обнаружили труп пожилой женщины, было прохладнее, в открытое окно с улицы тянуло весенней свежестью, и запах смерти здесь ощущался не так остро, как в купе Холмогорова.
– Что-то я ничего не понимаю. – Палыч оторвался от осмотра трупа старушки и озадаченно обернулся к Елене Петровне. – Не похоже на криминальный труп, вот что я тебе скажу.
– Может, придушили? Подушкой? – предположила Елена Петровна. – Или отравили? Стакан на полу разбитый, она, возможно, из него пила.
– На удушение не похоже, – возразил эксперт. – На отравление тоже. Могу голову на отсечение дать, что тут смерть от естественных причин.
– Ни фига себе! – влез Владимир.
– Ты меня достал уже своим «ни фига себе»! Русский язык исковеркали, бл… Иди отсюда на х… Не мешай работать, – разозлился судмедэксперт.
– Это кто еще кому мешает! – возмутился Рыжов. – Леночка Петровна, вы слышали? Он меня послал!
– Работай, Вова, работай, – миролюбиво попросила Елена Петровна и обернулась к эксперту: – Палыч, ну ты что?
– Извините, – пробурчал эксперт. – Это магнитная буря на меня так действует. С утра сам не свой. Не выспался еще. Всю ночь мне распятая девочка снилась.
– Хм, мне будто бы не снилась! Я же из-за этого на людей не кидаюсь, – в очередной раз возмутился Владимир и присел рядом с дверью в купе. – Гляньте на дверь, Леночка Петровна. Стреляли со стороны коридора, метили в замок на двери, чтобы дверь открыть и в купе войти. Я охрене… – Владимир покосился на Палыча. – Я ошеломлен данным фактом, – выдал Вова. – Что за терминатор тут побывал? Бедная бабка, видно, она была случайным свидетелем убийства Холмогорова. Бросилась к себе в купе, заперлась изнутри, но сосед дверь сломал, бабка испугалась и с перепугу померла.
– М-да… – крякнула Зотова, – а перед тем, как помереть, разделась и легла в постель.
– Притворилась, что ничего не видела и не слышала, – настаивал Владимир. – Легла в постель, и тут у нее случился разрыв сердца. Раздеться она могла раньше. А сосед не знал, что она испугалась и умерла, ворвался в номер и…
– Увидел, что бабка сама померла, без его участия, расстроился, сошел с ума и выпрыгнул в окно, решив покончить жизнь самоубийством, – съязвил Палыч и нервно хихикнул.
– При чем тут самоубийство! Все же понятно, – обиделся Владимир. – Он шмякнул Холмогорова, потом решил избавиться от свидетельницы, не предполагая, что она умерла, увидел, что бабуся уже не представляет опасности, и спокойно слинял через окно, чтобы его за убийство не прихватили.
– Не понимаю, – вздохнула Елена Петровна. – Глупо! Идиотизм! Убийство Холмогорова, по словам Палыча, случилось между пятью и шестью часами утра. Трупы обнаружили за сорок минут до прибытия в Москву, ближе к полудню, потому что убийца повесил на двери табличку «Не беспокоить». Откуда взялись, кстати, эти таблички? Никогда не видела в поездах подобных вывесок?
– Они во всех купе, эти таблички, – сообщил криминалист. – Не пойму, что вас смущает?
– Идиотизм меня смущает. Зачем он выпрыгнул в окно? Кстати, ты точно уверен, что он в окно выпрыгнул? Может, просто открыл его? Выкинул что-то, например пистолет и прочие улики. Или ввел нас в заблуждение, а сам благополучно сошел на ближайшей станции. Или в Москве на вокзале. Перешел в другой вагон и…
– Выкинул он что-нибудь или нет – не знаю. Но потом сам выкинулся, сто пудов, – перебил Рыжов. – Леночка Петровна, вы меня за лоха не держите, хорошо? На окне отпечатки. По ним видно, что он вылез из окна, на руках повис и соскочил. Профи!
– Я же просто спросила. Конечно, ты профи, – примирительно сказала Зотова.
– Да не про себя я. Про гоблина этого. Он профессионально из окна вылез. Так что исключать заказуху я бы не стал. Выстрел в лоб, опять же. Пистоль с глушаком.
– Сомневаюсь, что тут работал киллер. – Елена Петровна осмотрела дверь в соседнее купе. Осторожно провела пальцем по противоположной стене вагона, напротив двери. – Слишком он нервный для профессионала. Как ты, к примеру, можешь объяснить тот факт, что стреляли из купе Холмогорова через дверь?
– А фиг его знает, – пожал плечами Владимир. – Может, бабка услышала шум, метнулась в купе Холмогорова, открыла дверь, увидела момент убийства, дверь захлопнула и помчалась к себе. В этот момент и был произведен выстрел. Убийца хотел ее сразу пришить, но промахнулся.
– Ерунда какая-то. – Елена Петровна скривилась.
– Ну! – подтвердил Палыч. – Больно шустрая бабушка оказалась.
– Жить захочешь, еще не так забегаешь.
– Все, хватит паясничать! Не в цирке же, – не сдержалась Елена Петровна, ничего смешного она в происшествии не видела. Два трупа в одном поезде, убийство известного тележурналиста, главного подозреваемого по делу о распятии девушки в деревне Петрушево, и старухи. О происшествии очень скоро раструбят газеты и телевидение, спокойной жизни не жди. Какая неприятность, однако! Елена Петровна вздохнула. – А с отпечатками что? Можешь мне четко сказать, открывала дверь старуха в купе Холмогорова или нет?
– Не могу, – гоготнул Владимир. – На одной ручке все стерто. На других пальцы смазаны, и тут их так много, что хрен разберешь, чьи они. Бесполезно, короче. Наляпали все, кому не лень. Есть одни четкие, но, думаю, это пальчики проводницы. Она дверь последней открывала.
– Это мои, – подал голос лейтенант. – Проводница так вопила, что я не сразу понял, что произошло. Подумал сначала – драка.
– Молодец! – гоготнул Владимир. – Драка в двух купе одновременно!
– Второе я уже с платком открыл, – нахмурился молодой человек.
– Флаг тебе за это в руки! Вот кто, оказывается, отпечатки стер.
– Лейтенант, – подключилась Зотова. – А одежду старухи кто-нибудь трогал? – Милиционер отрицательно мотнул головой.
– Странно, куда же одежда убитой делась? И где ее вещи?
– Не знаю, я ничего не трогал, – залепетал лейтенант.
– Кроме дверной ручки, – ехидно поддел Владимир.
– Ладно вам, я ж не знал.
– Отстань от человека, – вступился Палыч. – Правда, куда вещи убитой делись?
И тут Зотову осенило.
– Слушайте, он ее надел! – возбужденно воскликнула она.
– Что? – оторопел Палыч.
– Одежду старухи. Убийца надел одежду старухи, переоделся, чтобы его не узнали, и покинул поезд через окно!
– Точно! Какая ты умная, Лена! – кивнул с уважением Палыч.
Криминалист тоже с жаром закивал и посмотрел на Елену Петровну с восхищением, но Зотова на комплимент не обратила внимания: в данную минуту следователя мало волновало восхищение коллег, что-то ее сильно беспокоило, а что, она никак не могла понять. Вроде бы версия выглядела убедительно. Убийца садится в поезд вместе с Холмогоровым, дожидается, пока все пассажиры уснут, пробирается в его купе, чтобы тихо его убить, вернуться к себе, выкинуть все улики в окошко и лечь спать. Но вдруг случается неприятность: кто-то открывает дверь в купе Холмогорова и застает его на месте преступления. Выход один – избавиться от свидетеля. Он стреляет, но промахивается. Старушка в состоянии шока бежит к себе, закрывает дверь, ложится на койку и притворяется спящей в надежде, что преступник ее не видел. Тут убийца начинает ломиться в закрытую дверь, старуха понимает, что ей конец, и у нее случается сердечный приступ. История покруче мексиканского «мыла» будет! Убийца входит в купе, видит, что старуха умерла или при смерти. Что делать? Дырки в дверях, труп в его купе. Он понимает, что наделал массу ошибок и теперь менты его будут трясти, как грушу, выйти чистеньким из воды не получится, – остается только бежать. Он переодевается в старухину одежду, чтобы неузнанным покинуть поезд, берет ее чемодан, и поминай, что называется, как звали. Но зачем он в окно выпрыгнул? Мог бы легко в одежде покойной выйти на ближайшей станции. Почему бросил свой чемодан? Псих какой-то. Шизофрения продолжается! Какая связь между двумя убийствами, кроме того, что убийца – однозначно больной на всю голову? А что, если она ошиблась и Холмогоров не убивал девушку? Ее убил человек, который ехал со старухой в одном купе, а Холмогорова устранили как свидетеля убийства в Петрушеве? Или убийство тележурналиста – это отдельная история? Случайное стечение обстоятельств?