– Я тебе куплю сто тысяч шоколадок, – хвастливо заявил Клим.
– Ловлю тебя на слове, – хихикнула Алевтина.
– При одном условии, – выпалил Клим, – ты согласишься стать моей женой!
Он и сам не понял, как с языка слетели эти слова. От неожиданности он чуть не выронил лопату из рук. В трубке стояла тишина. Клим посмотрел на дисплей, Алевтина отключилась. Неожиданно на него накатила волна легкого сумасшествия. Он сунул телефон в карман, встал на колени, склонился над ямой и проорал:
– Ты выйдешь за меня замуж, я тебя спрашиваю?
– Ага, считай она согласная, некрофил поганый, – пробасил кто-то за его спиной. Он обернулся, в нескольких шагах от него стояли два мужика.
– Вы кто? – растерянно спросил он, пытаясь разглядеть в темноте их лица.
– Священники, – громко заржал один, в руках его что-то блеснуло и с силой обрушилось на голову. «Лопата», – мелькнуло у него в мозгу, а дальше наступила темнота…
– Серый, ты посмотри, это же сегодняшний клиент! – ошалел Колян, склонившись над бесчувственным телом Клима и вглядываясь ему в лицо. – Во дела! Значит, никакой он не извращенец, а в шоке просто. Видать, совсем башню с горя сорвало. Надо бы его в чувство привести и вразумить.
– Я его уже вразумил лопатой по репе, – хмуро отреагировал напарник. – Сваливаем отсюда, пока он не очухался. Ты видел, как с ним директриса носилась? Важная птица этот чувак! Мне еще во время похорон показалось, что я его рожу видел в средствах массовой дезинформации, то ли по телику, то ли в газете.
– Неужто? – возбужденно подпрыгнул Колян. Никогда прежде ему не приходилось видеть известных людей так близко, но всегда страсть как хотелось прикоснуться к великому. Например, к груди Памелы Андерсен или к пиджаку Путина. Конечно, мужик, что лежал у его ног, раскинув руки в разные стороны, не был ни Памелой, ни Путиным, но все же он был чем-то знаменит, и на душе у Коляна стало как-то тепло и трепетно.
– Вспомнил! – заявил Серый. – Я его у Маньки в бабском журнале видел. Он с какой-то бабой офигительной в обнимку стоял. А журнал тот вроде про личную жизнь богатеев вещает.
– И че? – душа Коляна требовала продолжения.
– Ниче. Пошли отсюда быстро.
– А могила как же? Надо ее в порядок привести?
– Я сказал, пошли. Не наше это дело, будем надеяться, что он не видел, кто бил его лопатой по башке. А если и видел, то наверняка забыл, потому что приложил я его достаточно сильно. Он шумиху поднимать не станет. Даже если не забыл… К чему ему лишние разговоры? Но и мы будем держать язык за зубами – ничего не видели и не знаем. Если спросят, говори, что на работу ты пришел с утра, – проинструктировал напарника Серый и направился к выходу. Колян пожал плечами, положил на плечо лопату и потрусил следом.
Алевтина напряженно прислушалась: незнакомые голоса наверху утихли. Кто это мог быть? Убийца с сообщником? Милиция? Случайный свидетель? На уши давила тишина, прерывающаяся глухими ударами сердца. Что случилось? Куда делся Клим? Почему он не откапывает ее? Она подождала еще некоторое время, нащупала мобильный телефон, попыталась набрать номер Клима, но телефон издал жалобный писк, и дисплей потух. Сердце в ее груди подпрыгнуло до самого подбородка. Благодаря телефону она продержалась несколько часов под землей, но теперь у нее не было связи с внешним миром. Она осталась одна – наедине с собственным паническим ужасом, который жил с ней рядом все это время и дышал ей в лицо могильным холодом. Она тряхнула головой, чтобы сосредоточиться и не впасть в панику, и тихонько позвала Клима. Ответом ей была тишина. Она позвала громче, еще громче, заметалась, заколотила ногами и руками в крышку гроба, ногтями стала рвать шелковую обивку, поранила руку о гвоздь, но боли даже не почувствовала. До ее слуха долетел металлический скрежет лопаты, царапнувшей по крышке гроба. По крышке забарабанили капли дождя. В нос ударила струя чистого воздуха. Закружилась голова. Навалилась усталость. Невыносимо захотелось спать. Она закрыла глаза – сил, чтобы продолжать жить, у нее больше не осталось.
– Аля, почему ты молчишь?! – Клим пытался открыть непослушную крышку, подцепив ее за ручку крюком, который специально прихватил с собой, потому что гроб вытащить на поверхность в одиночку было невозможно. Сколько провалялся он без сознания, Клим не знал. Дождь привел его в чувство – сильный дождь, ливень. Он вымок насквозь, рубашка прилипла к спине, в кроссовках хлюпала вода.
Наконец крышка поддалась, он потянул ее на себя.
– Аля? – глухо позвал он, но ответа не услышал. Он нащупал в кармане маленький фонарик, мокрой рукой включил, посветил и, приглушенно вскрикнув, выронил его из рук. Фонарь с глухим стуком упал на светлую шелковую обивку гроба – гроб был пуст. Алевтина исчезла.
С волос тонкими ледяными струйками стекала вода, неприятно струясь за ворот рубашки. Клим поежился, подул на грязные, вымазанные в глине ладони, пытаясь согреть дыханием озябшие руки, вытер их о штаны, тоже грязные. В липкой глине он был вымазан с ног до головы.
Дождь понемногу стихал. Небо светлело. Сквозь рваные дыры торопливых грозовых туч мерцали мутные звезды. Голова раскалывалась. Навалилось состояние легкого отупения. Что делать дальше и куда делась Алевтина, он не представлял. Клим встал на четвереньки и, как собака-ищейка, внимательно осмотрел следы рядом с могилой. Было такое ощущение, что, пока он был в отключке, здесь побывало несколько человек. Это помимо тех двоих добрых дядей, которые треснули его лопатой по лбу. Клим нервно рассмеялся, представив себе, какую картинку нарисовало их воображение, когда он нагнулся над могилой и спросил, выйдет ли Аля за него замуж. Ай, молодцы! Приняли его за некрофила. Клим опять расхохотался, радуясь в глубине души, что его попросту не убили за такие дела. Мелькнула мысль, что именно землекопы, огревшие его лопатой, помогли Алевтине выбраться из гроба. Но вскоре он отверг эту версию, так как рядом со следами ее остроносых туфелек с маленькими каблучками нашел несколько следов от мужских ботинок. По рельефу подошвы он насчитал еще трех человек. Выходило, что Алевтину забрали с собой именно три этих мужика. Кто они такие? Не менты и не врачи определенно – иначе его не бросили бы одного на кладбище в бессознательном состоянии. Кто же тогда?
За спиной послышались торопливые тяжелые шаги, кто-то шел в его сторону, расплескивая ботинками лужи. Клим с трудом поднялся на ноги, подхватил с земли лопату и поднял ее над головой. В конце концов, ему уже порядком надоело, что все, кому не лень, лупят его по башке подручными предметами. На него решительно надвигалась объемная плащ-палатка. Клим напрягся, сжал черенок лопаты сильнее и приготовился к обороне – но, к счастью, обороняться не пришлось.
– Очухался? – весело поинтересовался знакомый голос – принадлежал он охраннику Ивана Аркадьевича.
– Где девушка? – хмуро спросил Клим.
– Решили подстраховать тебя, – хмыкнул охранник. – С девушкой все в порядке. Ее повезли на базу, а я вот за тобой вернулся.