— Бедняга, как плохо выглядит! Такое старое ведро на голове, и весь пиджак промок. Просто хочется плакать, глядя на него.
И тут все птицы увидели: осеннее пугало-то совсем-совсем не страшное, а нелепое просто.
Пришла зима. Пышные хлопья полетели на землю. И всё стало кругом праздничным.
И лишь пугало, старое пугало по-прежнему грустило:
— Такое кругом всё нарядное, а я такое смешное и нелепое.
Оно совсем отчаялось. И вдруг услышало:
— Какой прекрасный снеговик, взгляните только.
Пугало тоже открыло глаза, чтобы взглянуть на прекрасного снеговика, и… увидело напротив мальчика. Мальчик улыбался и кивал. И пугало всё поняло.
Прекрасным снеговиком был он сам, нелепое страшило. И хотя снеговики и пугалы не умеют вздыхать, но тут единственный раз в жизни пугало вздохнуло и прошептало:
— Спасибо, зима… Ты добрая.
Вот и вся сказка. А может, и не сказка. Ведь когда приходит пушистая зима, всё грустное и нелепое становится однажды красивым.
Одного ослика уволили из цирка. Стал стар. Но чтобы не скучать, решил ослик опять быть маленьким и потому пошёл к игрушечнику.
А игрушечник сказал:
— Есть у меня только пушистый длинный хвост. Но подойдёт ли он тебе?
— А всё равно, — улыбнулся ослик, — лишь бы было весело.
Он привязал к своему ещё и пушистый хвостик. Стал им махать и любоваться.
Увидел это заяц и очень удивился:
— Что с тобой?
Стыдно стало ослику, что он любуется своим хвостом, и потому он сказал:
— Я… я гоню вон те облака.
— Да и в самом деле, — отвечал заяц. — А я всё думаю, почему это облака плывут, не сами же по себе?
— Конечно, нет, — улыбнулся ослик и вновь взмахнул хвостом.
Так он махал хвостом. А заяц… заяц разносил по лесу весть об удивительной силе старого ослика.
— Не может быть, — сказал лев и пошёл посмотреть.
Посмотрел. И правда. Лежит ослик на лужайке, машет хвостом. А над ним тяжёлые облака плывут. Вздохнул лев и даже сморщился. И все-все в лесу сморщились, узнав про это. Лишь подымет ослик хвост, а звери уже в кусты прячутся. Вначале ослик очень удивлялся. А потом решил: «Ну что же, пожалуй, опять в цирк можно».
И уже на другой день на всех заборах, на всех стенках, на всех столбах появились афиши:
«НАИХРАБРЕЙШИЙ УКРОТИТЕЛЬ СЕРЫЙ ОСЛИК».
И вот началось небывалое чудо: другие дрессировщики выходили на сцену с пистолетами, саблями, пиками. Да ещё кругом обязательно стояли пожарники, держали шланги. А тут просто выходил серый ослик под тихую музыку, взмахивал хвостом, и все сразу ему подчинялись.
Но однажды случилась беда. Встретил как-то ослик маленького цыплёнка. Взмахнул хвостом. А цыплёнок даже не вздрогнул. Ещё раз взмахнул ослик — ничего.
— Да ты что? — закричал он. — Почему ты не боишься, разве ты не знаешь, что у меня самый грозный хвост?
— Нет, — сказал цыплёнок, — вы меня простите, но я только вчера из яйца вылупился. А ваш хвост мне кажется просто прекрасным. Сейчас жара, а он несёт мне ветер. Спасибо вам.
— Пожалуйста, — ответил ослик.
Но сам приуныл. Ведь если грозные львы узнают, что его хвоста не испугался маленький цыплёнок, они просто разорвут его.
Тем временем грозные львы пришли к мудрому слону за советом. Как же так: они боятся ослика, а маленький цыплёнок нет. Быть может, это просто ослик их обманывает и совсем он не грозный?
Но умный слон сказал:
— Нет, сердитые львы, всё правильно. По-настоящему сильный всегда жалеет маленьких и слабых.
Ну и удивительный же этот лягушонок!
В тот день он съел
Раз
Два
Три
Четыре
Пять
Да, да. Пять больших арбузов. У него заболел живот, он сел на пенёк и заплакал:
Бо
Бо
Бо
Бо
Бо
Шёл мимо глупый бык, насупился:
— Ты что кричишь: бо-бо? Бодаться, что ли, хочешь?
— Да нет.
— Так, может быть, тебя кто-нибудь боднул нечаянно?
— Да нет, нет. Я ужинал.
— М-да. Ужинал. Понимаю. Ты, значит, что-то съел, и оно в животе бодается.
— Точно. Я съел пять арбузов. И вот они…
— Они? Быть не может. У них нет рожек. Ты, наверное, съел что-то другое.
— Другое. Рогатое, — сказал лягушонок и задумался. — Ну, конечно, вчера на лугу я видел рогатую корову. Сегодня её нет. Должно быть, я съел её. Нечаянно.
— Безусловно, — замычал глупый бык. И от страха поджал хвостик.
Ослик очень любил гулять. Но он был маленьким и потому всё время терялся.
Выйдет на улицу, а там так интересно. Вот дерево. Ослик много раз его видел, но прилетели бабочки, опустились на него, и дерево вдруг расцвело удивительными цветами.
Или, например, солнышко в прятки начнёт играть. Ослик бегает, ищет его, а солнышка нигде нет. Он даже ножками топать начнёт. Сердится. А солнышко тут и появится.
Или найдёт скорлупку от ореха и думает: «Для чего она нужна?» А потом приделает к ней листик — вот и кораблик получился. Можно в плавание отправлять. Пустит он кораблик по ручью, и сам за ним бежит. Заиграется ослик на улице, засмотрится и забудет, какая дорожка к дому ведёт. Сядет под кустиком и ждёт, пока его найдут.
Устала мама искать ослика и повесила ему на шею колокольчик. Колокольчик весело звенит и рассказывает маме, где сейчас ослик.
И хотя колокольчик висел у ослика на шее, он всё время у всех спрашивал:
— Простите, вы не знаете, где это звенит? Такая красивая музыка, будто кузнечики на скрипках играют.
Вот такой рассеянный.
Но однажды ослик, задремав, качнул головой и понял — это звенит в его сне. Так он и говорил каждому:
— У меня очень звонкие сны, с колокольчиком.
И все взрослые улыбались, а все маленькие завидовали.
Молодой петушок каждое утро встречал солнышко. Прыгнет на забор, закукарекает, и вот уже показалось над лесом золотое светило. А тут, как всегда, закукарекал, а вместо солнышка из-за леса серый туман выплыл.