– Ты Максим Троянцев? На вакансию бухгалтера по международной отчетности претендуешь? – догадался Гайворонский и снова заржал, как конь.
– Ага, – кивнул Макс и тоже заржал, но быстро умолк, со стоном схватившись за голову, – каждое движение отдавало в висках и затылке болью. Да ладно, ерунда! Голова до свадьбы заживет. Главное, никто по заднице его кувалдами бить не планирует и в гроб класть тоже.
– Скажи мне, родной, почему тебя протежирует Светлана Прохорова? Откуда ты ее знаешь? – неожиданно жестко спросил Гайворонский, и на его скулах заиграли желваки.
Макс снова напрягся. Перемена в настроении президента компании была настолько очевидной, что даже дочь ее почувствовала, выскользнула из-под лапищи папаши и спряталась за его могучую спину. «Милая, но с приветом», – дополнил образ дочурки президента Макс.
– Мы со Светой однокурсники. Учились вместе в Финансовой академии, – ответил он, решив не посвящать Яйцеголового в подробности прошлого.
– Насколько я знаю, Прохорова закончила Плешку.
– Да, но Света туда перевелась после первого курса Финансовой академии.
– Вы с ней любовники? – в лоб спросил Гайворонский.
– Нет, – выдавил из себя Троянцев и покраснел.
Странный интерес президента «Голден файерс» к их отношениям со Светланой привел его в полное недоумение. Внезапно в голову Троянцеву пришла мысль, от которой ему снова поплохело: Гайворонский прощупывает его на сей предмет, потому что сам со Светкой спит. Именно он – влиятельный спонсор бывшей подружки. Ни хрена себе! Из огня да в полымя Макс попал. Если предположение верно, то Светки ему не видать как своих ушей. Вернее, своих ушей ему не видать, если он попытается снова закрутить роман со Светкой. Настроение у Макса окончательно испортилось. «Лучше бы выпрыгнул в окно», – с тоской подумал Троянцев, потому что бодаться за женщину с таким монстром равносильно самоубийству. Но от Светланы он отказываться не намерен! Трусость отказываться от любви из-за влиятельного соперника. Нет, Макс будет бороться за Светку до конца! И погибнет от руки президента «Голден фаейрс»!
– Мы просто общаемся по-дружески, – откашлялся Макс. Пронзительный взгляд шефа Светланы сверлил ему и без того дырявый мозг.
– Занятно… – усмехнулся Артур Георгиевич и широким шагом направился к окну. Дочурка, оставшись внезапно без прикрытия, заметалась по комнате. – Даш, угомонись, пожалуйста, – мягко попросил президент, указав ей рукой на кресло, и сам уселся на подоконник, где недавно восседало его лох-несское чудовище, предупредив очередную попытку Макса совершить последний полет с шестого этажа. – Что-то доктор не торопится почтить нас своим присутствием, – посмотрел на часы Гайворонский и ворчливо добавил: – Обещался через четверть часа быть, а уже двадцать минут прошло. – Ладно, не будем терять время зря. Раз приехал на собеседование, так почему бы нам его не провести…
– Пап, ну до того ли Максиму сейчас? – заломила руки дочь, и у Троянцева перед глазами пролетели кадры из фильма «Формула любви».
– До того, до того, – усмехнулся Яйцеголовый. – У меня, собственно, всего один вопрос остался.
– Согласен ли папенька на брак? – машинально брякнул Макс.
– Что? – вылупился на него президент.
– Ой, простите! – опомнился Троянцев. – У меня чего-то… голова что-то сегодня… не того… – Макс покрутил пальцем у виска, живописуя свое состояние. – А так я… Я хороший, профпригодный во всех отношениях и активно мотивированный специалист с высокой лояльностью к вашей компании. Возьмите меня на работу, и я докажу вам… докажу вам… – Макс стянул полотенце со лба, протер им лицо, снова пристроил на голове, как чалму, и тут его понесло: – Заколебался я уже по собеседованиям ходить. Ненавижу бухгалтерию. Меня тошнит от бухгалтерии. Просто блевать тянет от вашей вонючей бухгалтерии. Я актером хотел стать, а закончил финансовый вуз. Так сложились обстоятельства. Пришлось пропахать в банке два года по контракту, чтобы обучение отработать. Год потом еще оттрубил по инерции. А когда наконец-то решился уйти и, собственно, ушел – грянул кризис. Несколько месяцев по собеседованиям бегал – везде от ворот поворот. Я уже отчаялся. Вдруг Светлана объявилась. Мы с ней много лет не общались. Рассказал ей о своих проблемах, она вызвалась помочь по-дружески, попросила резюме. Оказалось, у вас открыта вакансия бухгалтера по международной отчетности, как раз по моему профилю. Так я здесь оказался. Нет у меня никакой мотивации к работе. Лояльности тоже у меня никакой нет. Мне по фигу, в какой компании работать, просто жрать хочется и за квартиру нечем платить…
– Вообще-то меня мало интересуют твои проблемы, – перебил, не оставшись, в смысле откровенности, в долгу Гайворонский. – Ты мне лучше вот что скажи, артист. Зачем ты носки выжимал на светофоре?
– Папа! – возмутилась Дарья.
– Носки? – переспросил удивленно Макс. Но наконец-то восстановил полную картину сегодняшнего сумасшедшего дня и кисло улыбнулся: – Перед тем как на собеседование поехать, переодеться уже не успевал. Выхода другого у меня не было, а не хотелось хлюпать башмаками у вас в кабинете.
– Я же тебе говорила, что выхода не было, – прыснула Дарья.
– Никогда не носи больше желтый галстук, – назидательно сказал Гайворонский, прошел к столу и взял телефонную трубку. – Валентина, по поводу вакансии бухгалтера по международной отчетности… Кандидата я посмотрел. Объявляй новый конкурс.
«Вот и здесь пролетел», – равнодушно подумал Троянцев. Впрочем, ничего удивительного в отказе не было. Какой вменяемый руководитель возьмет на работу такого непутевого сотрудника, как он?
– Валь, не трудись, – продолжал говорить президент в трубку, – мне результаты его психологических тестов до лампочки. Я людей без ваших тестов насквозь вижу. И потом, я разве сказал, что плохой кандидат? Парнишку я себе забираю, в дирекцию, нечего ему в бухгалтерии пылиться. – Гайворонский подмигнул Максу. – Будет для начала финансовым аналитиком. Какая разница, что опыта нет? У тебя большой опыт был, когда я тебя директором по персоналу сделал? Ты до того три года заполняла табели и трудовой график составляла на шляпной фабрике, но у тебя глаза горели, поэтому я тебя и взял. У него тоже горят. – Артур Георгиевич скептически глянул на Макса и рявкнул: – Все, Валентина, не нервируй! Уволь кого-нибудь, чтобы штатное расписание не переделывать. Кризис в стране, надо экономить. Короче, через неделю место для нового сотрудника должно быть подготовлено. – Яйцеголовый хлопнул трубкой, повернулся к Максу: – Как очухаешься, введем тебя в курс дела. Только ты учти, парень, придется пахать. Срок на адаптацию даю три месяца, не въедешь за это время в специфику, выгоню взашей. Работать будешь под руководством Светланы Прохоровой. Раз она за тебя так хлопотала, назначу ее наставником. Считай мое предложение компенсацией за моральный и физический ущерб, который случился по вине моей дочери, но на большее не рассчитывай.
Физиономия у Макса расплылась от счастья, но улыбка с лица сползла, когда он столкнулся с холодным взглядом президента.