– Странно тут, – сказала Ая, поглядев на зависших под потолком коптеров. – Когда меня отец сюда отправлял, он мне говорил, чтобы я предупредила… чтобы вы начинали строить лазер… А вы тут машинки швейные распиливаете.
– Но ты же предупредила, – возразил я. – Ты же рассказала, что на Землю летит метеорит, пстель теперь его отгонять будет.
– Я думала по-другому…
– Да брось ты про это мучиться, – сказал я. – Шклянский все наладит. Пойдем лучше погуляем. Через два уровня вверх бассейн старый есть, там утки теперь живут.
– Утки?
– Ага. Они там даже утят выводят. Интересно.
– Нет, давай как-нибудь в другой раз.
– Что-то ты сегодня невеселая, – сказал я. – Скучаешь по дому?
– Да… Наверное.
Ая опять поглядела на коптеров.
– Ничего, это пройдет…
– Не знаю.
– Вот увидишь.
– Сегодня мой день рождения, – сказала вдруг Ая.
– Откуда ты знаешь?
– Я считала. Как попала сюда, дни считать стала. Так что сегодня.
Я не знал, что принято делать в этих случаях, я поймал насаженных на кукан коптеров и подарил их Ае. Все восемь штук.
– Поздравляю, – сказал я.
– Спасибо. А что мне с ними делать?
– Что хочешь.
– Что хочу? Я могу их выпустить?
– Выпускай.
– Тогда пойдем на крышу.
И мы отправились на крышу.
То ли по забывчивости, то ли по причине хорошего настроения пстель Шклянский оставил включенным лифт, так что до верхних уровней мы добрались уже через минуту.
Половина крыши была заставлена ховерами прибывших к отцу ценителей вандализации, мы с Аей ушли на свободную. На крыше у меня есть зонтик и раскладные стулья, мы разложили зонтик и уселись в креслах. Ая держала коптеров на кукане, а я просто сидел, ничего не делал, наслаждался простором. Когда вокруг нет стен, когда вокруг километры воздуха и свободы, я могу сидеть часами. Я люблю простор.
Мы сидели на крыше, смотрели на город. Над головами жужжали коптеры.
– Писатель говорит, что все будет хорошо, – негромко сказала Ая.
– Конечно, будет. Да уже все хорошо.
– Да, хорошо, – вздохнула Ая. – Здесь хорошо… А я вот родилась в мире, на который должен был свалиться метеорит… Каждую ночь я смотрела в потолок. Я не видела метеорита, но знала, что он там, в темноте. И что он придет за мной. Что может быть хуже?
– Ну… – Я почесал подбородок. – Всякое бывает. Бывает и хуже.
– Например?
Коптеры зажужжали громче и надоедливее, чуяли простор и рвались на волю.
– Ты могла родиться в мире, который захватили демоны, – сказал я. – Который стал их пиршественным залом. В котором люди были лишь главным блюдом. В котором…
– Ну все, хватит, – перебила Ая. – Я и так плохо сплю.
– А я хорошо.
– Хорошо у тебя получается ужасы рассказывать, – сказала Ая. – И вертолеты ловить.
Это да, хорошо. Ужасы и коптеры. Я потомственный кусатель ворон, я помню это, хотя и хотел бы забыть. Восемь лет прошло, но это трудно забыть. Невозможно забыть. Отец пытается мне помочь и почти каждый месяц приносит старинные амнезаторы, и механические, и электронные. Помогает плохо, я все еще помню. Помню.
Чтобы отправить меня сюда, мой папа, мой прежний папа наловил триста тринадцать ворон и собрал слезы от каждой. Мой папа взял слизь триста тринадцати жаб. И икру тридцати полосатых гадюк. И сорвал цветок папоротника в ночь равноденствия. А еще заклинание – как без него? Он исписал им пол и потолок и, когда пришло время, читал его вслух почти два часа, пока демоны рвались в наш дом. Потом стены исчезли в сияющей вспышке. И демоны. И папа. Исчезло все, и мир, в котором я родился, утонул в ослепительном и прекрасном свете.
Кстати, путешествовать во времени удивительно больно.
– Да это не ужасы, это из книжки, – сказал я. – «Багровый пир» называется.
– Так ты все-таки читаешь книжки?! – Ая ткнула меня в бок.
– Да я всего пару штук прочитал, и то случайно. Мне не понравилось. Но Шклянский хороший пстель, у него должно получиться.
– А я люблю почитать, – сказала Ая. – А теперь и сама в книжку попала. Смешно, да?
– Бывает, – посочувствовал я.
С запада прибежал ветерок, тросик у кукана натянулся, коптеры зажужжали.
– Ты мне их точно подарил? – спросила Ая.
– Ага.
– И я могу их выпустить?
– Выпускай, – сказал я. – Самое время, ветер поднимается. Их как раз подальше от нашей башни унесет.
– А как же рений?
Я пожал плечами:
– Мы же все равно не строим звездолеты.
Ая хихикнула. Она распустила затяжку кукана, коптеры тут же рванули врассыпную. Двое умудрились сцепиться плоскостями и теперь кувыркались в воздухе, пытаясь освободиться друг от друга.
Ая рассмеялась.
– У нас выпускали птиц на счастье, – сказала Ая.
– У нас тоже, – сказал я. – Кажется.
– Ну и пусть летят.
– Ну и пусть.