Тара пыталась не выказать страха, но знала, что он все читает в ее глазах.
– Я помогаю больным ВИЧ в клинике Пайнтауна.
– СПИД? Это вы принесли сюда СПИД! Белые доктора! Это вы убиваете наших детей!
– Чушь! – Ярость была последним оружием Тары. – Это вы убиваете детей своим невежеством. Мы пытаемся помочь вам. Мой муж отдал миллионы…
Большая черная рука закрыла ей рот, толкнула на пол. Другая рванула блузку, алчно шаря по грудям. Тара поняла, что сопротивление бесполезно. Ублюдок скорее всего будет им наслаждаться.
Вместо этого она отсекла все мысли, отреклась от тела и постаралась отгородиться от происходящего.
Это всего лишь ее тело! Это не она сама. Ее он коснуться не может! Она уговаривала сама себя, но все равно чувствовала его тяжесть, вонь, злобу, с которой он вонзил огромный, разбухший член в ее тело.
Дети… дети… главное – дети. Если он получит все, что пожелает, может, оставит в покое детей?
Он не брал ее. Насиловал. Долбил. Яростно вколачивал себя в ее плоть. Все его тело стало оружием.
Кто-то приедет: полиция или Гейб. О Боже, Гейб!
Она проглотила всхлип.
На стенных часах было десять минут пятого.
«Где ты?!»
Гейб скорчился у обочины. Руки были черны от масла.
Чертов «бентли»! Только в прошлом месяце он сменил шины, а одна уже спустила! Теперь он снова опоздает! Тара всегда злилась, когда он приезжал поздно, а сегодня он честно пытался уйти из офиса вовремя.
Вытаскивая запаску из багажника, он вдруг сообразил, что не менял шины с тех пор, как был подростком. Проклятие, он стареет!
Мимо, завывая сиренами, промчались две полицейские машины.
Должно быть, очередной грабеж.
Гейб принялся за работу.
Тара услышала сирены, и в душе вспыхнула надежда.
Мужчина поднялся и натянул штаны. Во взгляде сверкнул страх.
– Masihambe! Amaphoysa! – крикнул он сообщникам.
Тара понимала зулусский.
– Бежим! Полиция!
От облегчения ее затрясло.
Слава Богу! О, слава Богу! Все кончилось!
Впервые ей пришло в голову, что она могла потерять ребенка. Бедра были измазаны кровью.
Пятеро грабителей ссыпались по лестнице и, как газели, попрыгали в окна первого этажа. Но их, кажется, было шестеро? Может, она обсчиталась?
Тара пыталась присмотреться, но они слишком быстро двигались.
Главарь схватил рюкзак и тоже устремился за ними. Но тут же остановился и обернулся.
– Сука гребаная! Ты нажала кнопку сигнализации?
Он шагнул к лестнице. Тара оцепенела.
Дети!
– Нет! – отчаянно вскрикнула она, рванувшись за ним. Но ноги не повиновались.
Он стал подниматься наверх.
Ворота были закрыты.
– Никаких признаков взлома. Уверен, что это то самое место?
– Точно, – кивнул сержант. – Макгрегор. Тот парень из «Феникса». Может, они вломились через черный ход?
– Ты знаешь, как открываются эти штуки с электроприводом?
Лейтенант устало осмотрел ворота, выглядевшие так, словно за ними скрывался Форт-Нокс. Почти каждый день его вызывали на взломы. И девять раз из десяти тревога оказывалась ложной. То дети пытались открыть сейф, то какая-то дура горничная из племени банту чего-то пугалась и нажимала кнопку сигнализации.
– Без кода невозможно. Придется лезть через ограду, босс.
Лейтенант вздохнул. Он слишком стар для этого!
– Ну ладно. Дэкс, Уиллоуби, объезжайте дом. Только держите ухо востро, парни. Кто знает, а вдруг все всерьез!
– Есть, босс.
Все дружно рассмеялись.
Пять часов. Сорок минут ушло на то, чтобы сменить проклятую шину.
Ты жалок, Макгрегор! Жалок!
Завернув за угол, Гейб увидел у ворот две патрульные машины.
– Простите, сэр, вам туда нельзя.
– Что значит «нельзя»? Это мой дом. Что случилось? Где моя жена?
От лица молодого копа отлила кровь.
– Оставайтесь здесь, сэр. Я позову окружного следователя Гамильтона.
Юнец побежал по дорожке.
Окончательно разозлившись, Гейб переключил двигатель на первую скорость и ударил ногой по педали газа. Колеса завертелись, посылая по двору тучи пыли.
– Сэр! Остановитесь!
Поздно. Машина Гейба мчалась по склону, как вырвавшаяся из ада летучая мышь.
Через несколько секунд Гейб влетел в дом, буквально кишевший полицейскими.
– Тара! – панически крикнул Гейб, подняв голову. – Тара! Дорогая!
К нему подошел полицейский.
– Гейбриел Макгрегор?
Гейб кивнул.
– Где моя жена? Где дети?
– Прошу вас, сэр, присядьте на минуту…
– Я не хочу сидеть. Куда вы дели моих детей?
На верхней площадке появился человек с мешком из серой парусины.
Совсем маленьким мешком.
Длиной не более четырех футов.
Бесчеловечное убийство жены и детей Гейбриела Макгрегора потрясло не только Южную Африку, но и весь мир. Воистину античная трагедия, ставшая реальностью: белый филантроп и его жена-врач, безжалостно истерзанная людьми, которых они пытались спасти, не жалея ни времени, ни сил, ни денег.
Через несколько недель после случившегося ужасная драма приняла иной, неожиданный оборот. Макгрегор, как обычно, вышел из офиса фирмы в обеденный перерыв, и с той минуты его никто больше не видел.
По Интернету гуляли самые невероятные версии.
Замешан ли в убийствах сам Макгрегор? Может, Тара собиралась развестись с ним, и он нанял киллеров, чтобы уберечь свое состояние? Он узнал, что дети не от него, и убил их в приступе ревности? А потом, раскаявшись, покончил с собой. Или сделал документы на другое имя и скрылся от правосудия?
Конечно, подобные теории не выдерживали никакой критики. К тому же не было ни единой, даже косвенной улики, обличавшей Гейба в преступлении. Но это не помешало репортерам таблоидов всех стран вытащить на свет божий все тайны прошлого Гейба: наркозависимость, тюремный срок за грабеж и тяжкие телесные повреждения, подозрение в мошенничестве… Его словно препарировали под микроскопом, смакуя каждую деталь и обливаясь слюной над воображаемыми «открытиями». Конечно, многие люди старались защитить Гейба, и среди них – следователь, занимающийся убийствами, всемирно известный пианист и филантроп Робби Темплтон и Диа Гали, бывший партнер Гейба и герой в глазах большей части туземного населения Южной Африки. Но их голоса тонули в вое, поднятом прессой.