– Бабушка, – прошептала Сашенька и прижала ладошку ко рту, чтобы не закричать, из глаз ее потекли слезы, тело задрожало, как в лихорадке…
– Сашка, вылазь из-под кровати и иди подсоби, – раздался скрипучий голос из сеней.
Саша выползла из своего убежища, бросилась на зов и, растеряв по дороге тапки, босая вылетела на улицу. Бабка Клава стояла на нижней ступеньке и элегантно размахивала своей чугунной сковородкой. На снегу, раскинув руки в разные стороны, лежал какой-то мужчина и не подавал признаков жизни.
Они втащили незнакомца в дом, и тут у Сашеньки сдали нервы. Несмотря на уговоры бабки Клавы дождаться утра, девушка выпросила у старухи адрес Алины и ее матери и отправилась на станцию. Ехать предстояло далеко, электричка в нужном направлении должна была проследовать только рано утром, но Сашенька не собиралась ждать: денег у нее было достаточно, чтобы взять такси или попутку. Она миновала деревню, перешла железнодорожные пути, вышла на площадь, растерянно огляделась и, к своему ужасу, поняла, как была не права. Вокзальная площадь была пустынна: ни одной машины, ни одного человека – только она, ее тень на льду замерзшей лужицы, грязновато-желтый отблеск фонарей на снегу – и тишина… От этой тишины заложило уши, стало нечем дышать, она громко закашлялась и вздрогнула, испугавшись собственного кашля. Больно царапнуло легкие, заболела голова, по телу пробежала волна озноба, навалилась слабость, во рту пересохло. Пошатываясь, она добрела до облезлого домика билетной кассы с решетчатыми окошками и постучалась в украшенное морозными узорами стекло. Ей никто не ответил, вероятно, кассирша, воспользовавшись долгим перерывом в расписании между электричками, уехала домой спать. Сашеньке тоже захотелось спать, сон наваливался на нее, накатывал тяжелыми волнами, и у девушки стали слипаться глаза. Но она знала, что спать на морозе нельзя – можно уснуть и не проснуться. Мороз щекотал щеки и ноздри, она окоченела и, чтобы хоть как-то согреться и дотянуть до утра, растерла себе снегом лицо и руки. Снег, как раскаленный уголь, обжег нежную кожу, на минуту ей стало жарко и душно, она даже распахнула полушубок, но вновь стало зябко и очень больно в груди. Мысли как-то странно перемешались в голове, запутались, боль в груди и голове нарастала, спать хотелось все сильнее.
– Кажется, я заболела, – прошептала она пересохшими горячими губами, сползла по стене вниз и уселась на снег. Глаза сами собой закрылись, по телу разлилось тепло, боль отступила… Над ней склонилась лохматая голова Лешки, он потрепал ее за плечо, взял за шиворот и приподнял.
– Леш, как хорошо, что ты меня нашел, – слабо улыбнулась Сашенька. – Я думала, что умру. Мне было очень плохо, а сейчас гораздо лучше. Только как-то душно. Расстегни полушубок, мне нечем дышать. Невыносимо душно, Леш!
– А ну вставай, тварь! Что развалилась? – взвизгнул Лешка и с силой ударил ее по щеке.
Сашенька вздрогнула и пришла в себя. Она по-прежнему лежала на снегу, а над ней склонилась незнакомая женщина в грубом лохматом парике и дубленке. Женщина недовольно поморщилась, открыла ключом дверь билетной кассы, вошла и заперлась изнутри. Сашенька с трудом поднялась на ноги, боль вернулась – никогда прежде она не чувствовала себя так скверно. В голову пришла шальная мысль – вернуться к бабке Клаве в теплую избу, отогреться, попить чайку, немного прийти в себя и поехать разыскивать Алину с матерью позже, но перрон начал понемногу оживать. На станцию заспешили первые утренние пассажиры, злобная кассирша приступила к своим обязанностям.
Сашенька принципиально не стала покупать билет, решив таким образом отомстить вредной грубой бабе, даже не предполагая, что та только что вырвала ее из объятий смерти.
Вскоре подошла первая электричка. Девушка юркнула в теплый душный вагон с запотевшими стеклами, устроилась у окна и задремала, предварительно попросив соседку по скамейке растолкать ее на нужной станции.
Москва, ноябрь 1987 года
Стрелки часов медленно и нудно ползли по циферблату. Ей казалось, что прошла целая вечность, но Влад не возвращался. Три часа дня! Куда он делся? Если пошел в магазин, то должен был уже давно вернуться. Поехал домой, но почему не предупредил? Почему не оставил записку? Почему не позвонил? Куда он пропал?
Осознание, что ее попросту «кинули», пришло ближе к четырем часам, и ей стало страшно. Без сомнения, Влад поехал за город искать тайник! Поехал без нее! Он найдет его и просто смотается с товаром. Чего еще можно ожидать от человека, который так поступил с Томой? Он уедет подальше от этого города, будет жить припеваючи и в ус не дуть. Конечно, ведь он тоже винтик, но, в отличие от нее, ему нечего терять. Но что же будет с ней, когда через две недели придет тот мерзкий тип в очках? От нее даже мокрого места не останется. А как же Юленька? Господи! Они никогда не отдадут ей ребенка! Никогда! Что же делать? Но может быть, не все так плохо… Это просто расшатанные нервы и больное воображение. Где же Влад?
Нина бросилась к столу, выдернула ящик и вытряхнула на пол все содержимое: бумаги, документы, счета, письма, открытки, старая записная книжка Томы. Трясущейся рукой Нина пролистала несколько страничек и открыла записи на букву В – телефона Влада на этой странице не было. Несколько секунд она смотрела на незнакомые имена, потом с остервенением стала листать дальше. Телефон Влада нашелся на букву С – Савельев Владислав Николаевич. Нина ринулась к телефону. Пальцы не слушались, и только с третьей попытки ей удалось правильно набрать номер. Раздались бесконечно тягучие гудки. Наконец трубку взяли. Некоторое время в мембране стояла тишина.
– Влад! Влад! Пожалуйста! – не выдержав, закричала Нина в трубку.
– Боже мой, вы меня просто оглушили. Что случилось? – возмутились на том конце провода. Ей ответила женщина, голос был молодой, звенящий и недовольный.
– Простите, – прошептала растерянно Нина. Такого поворота событий она не ожидала. «Неужели жена?!!» – озадаченно подумала Нина и стала судорожно придумывать, как обыграть свой звонок.
– Ничего страшного, – смягчилась собеседница. – К сожалению, мой сын совсем недавно ушел. Приехал откуда-то весь взвинченный, перекусил, переоделся, покидал в сумку свои вещи и поехал к отцу. Впрочем, извините за ненужные подробности. Если вам этот обалдуй срочно нужен…
– Да, он нужен мне очень срочно, – отчеканила Нина. Похоже, она оказалась права, Влад решил бежать с товаром – вещи собрал и поехал к отцу! Зачем? Элементарно: чтобы занять денег на дорогу, ведь золото нужно еще ухитриться реализовать, а на это уйдет время. Сволочь! – Понимаете, я уезжаю, а Влад был у меня в гостях и… случайно забрал мой паспорт. Ну, вы понимаете, – на ходу придумала Нина объяснение.
– Понимаю, это как раз в его духе, – с иронией сообщила мать Влада и добавила загадочно: – И что вы в нем нашли? Бестолочь и обалдуй!
– Мы просто друзья, – сконфуженно попыталась оправдаться Нина.
– Жаль. Вы мне понравились, у вас голос независимой и сильной женщины, – вздохнула мать Влада. – Записывайте адрес и телефон. Улица…