«Господи, я женюсь на ней! – ошарашенно подумал Штерн. – Возьму и женюсь на ней! Раз уж так вышло, что надо жениться. Раз уж хозяйка клуба «Флоризель» загнала меня в угол. Раз уж так звезды сложились. Совершенно очевидно – это судьба! Ясно, как божий день, – судьба. Да и мама обрадуется».
«Ангел» тем временем явно мыслей гроссмейстера о судьбе не разделяла, она даже не смотрела в его сторону! Что же делать? Идея пришла в голову шахматисту мгновенно. Леонид попросил официанта принести пепельницу и сигару. «Ангел», по-прежнему не обращая на Штерна ни малейшего внимания, поманила официанта к себе, заказала салат «Цезарь» и бокал белого вина. Официант испарился, девушка потянулась к своей сумочке, щелкнула замочком, достала пачку «Давидофф», положила ее на столик. Леонид заерзал на стуле, от напряжения его прошиб холодный пот.
Официант принес «хумидор». Выбор гроссмейстера пал на любимую сигару Черчилля.
– «Ромео и Джульетта» – как раз то, что нужно! – громко сообщил он. Официант ловко отрезал гильотиной кончик сигары, поджег и передал Леониду. Штерн сунул ее в рот и, старясь выглядеть респектабельно, сделал осторожную затяжку. Во рту стало горько и противно, запершило в горле – сигару гроссмейстер курил впервые в жизни и даже представить себе не мог, что она окажется такой едкой кисло-горькой мерзостью. Небесное создание тем временем потянулось к пачке, вытащила сигаретку, снова щелкнула замочком сумочки, нахмурилась и повернула свое прелестное, озадаченное личико к нему… Их взгляды встретились. Сейчас она попросит у него закурить, сейчас… Штерн от волнения глубоко затянулся – крепкий сигарный дым опустился в легкие, дыхание сперло – гроссмейстер вытаращил глаза, покраснел и, громко кашляя, вылетел из зала вон.
«Надо же так опозориться! Дурак несчастный!» – ругал он себя, продолжая дохать. Вонючая сигара дымилась в пальцах. Гроссмейстер бросился в туалетную комнату, мечтая всем сердцем избавиться от предмета своего стыда, распахнул дверь и замер на пороге. Какой-то безумный мужик в бархатной жилетке, громко извергая матюги, пытался выломать дверь одной из кабинок!
– Что вы делаете? – ошарашенно спросил Штерн. Мужик обернулся и смущенно откашлялся.
– Там… – наконец сказал он.
– Что – там?
– У новой уборщицы шизофрения. Заперлась и не выходит. Я ей говорю: прибери в туалете, писсуар засорился, а она ни в какую! Не буду, говорит! Не буду!
Из кабинки послышался истерический хохот.
– Видите, – расстроенно вздохнул мужик. – Что ж мне так не везет! Сегодня первый день на работу вышел, и нате вам! Позвольте представиться: Марик Иванов, менеджер смены.
Дверь кабинки открылась, и оттуда, продолжая хохотать, выпало нечто в очках и с жуткими косичками.
– Господи! – всхлипнуло нечто и, вытирая косичкой слезы, которые градом катились из-под очков, прошепелявило: – Иди ты на хрен, Марик Иванов! Придурок, блин! Я не уборщица.
– Как? А мне охранник…
– Я посетитель клуба! А ваш охранник – мудак. Ой, сейчас сдохну! Сдохну однозначно. Курить хочу! У вас огонька случайно не найдется, мужчина? – чучело уставилось на Штерна.
Штерн уронил сигару на пол, позеленел и с надеждой обернулся – позади него стоял агент Марго и, приподняв бровки, мерзопакостно улыбался.
– Е-мое, гроссмейстер! – ойкнула девица. – Никогда не думала, что вы… гей. Не пугайтесь так, я никому не скажу.
– Я не гей, – прохрипел Штерн. – I am damned mong. (Я полный придурок.)
– Oh! It’s commendable self-criticism! (О, похвальная самокритичность!) – ухмыльнулась девица. – Ну, проходите, не стесняйтесь. А ты, урод, – обратилась она к менеджеру, – сам свои писсуары чисти.
Шепелявая подмигнула Леониду и, потеснив гроссмейстера с порога, вышла из помещения.
– Славная девушка, поздравляю, – похлопал его по плечу агент и сунул ему в руку мобильный телефон. В телефонной трубке раздавались бурные аплодисменты и веселое гоготание по меньшей мере дюжины мужиков, и Штерн понял, для чего в комнате, где заключаются пари, установлены плазменные телевизоры.
– Так эта девушка с вами? – «отмер» менеджер смены.
– Конечно, с ним, это его невеста, – ответил за Штерна агент.
Пора, решил Чижиков. Тяжелая рука оператора нежно погладила Егора Редникова по спине и остановилась в опасной близости от… талии.
– Потанцуем? – ласково спросил Макс, глядя туманным взором на друга Селивана. Редников подавился коктейлем и закашлялся.
– Ой, не в то горлышко попало! Какая неприятность, – сочувственно воскликнул Чижиков и хлопнул Редникова по спине… несколько раз… кулаком… Редников перестал кашлять и почему-то упал головой на барную стойку.
– Не спи-и-и-и… Не спи-и-и-и, приду к тебе я ночью! – пел со сцены Селиван.
– Эй, не спи, – испугался Чижиков и потряс Редникова за плечо. Егор не реагировал. «Господи ты боже мой! Пришиб». Макс затравленно огляделся, осторожно пощупал у Редникова пульс и вздохнул с облегчением – сидеть за убийство ему не придется. К тому же никто из посетителей не заметил ничего подозрительного. Бармен, увлеченный приготовлением очередного коктейля, тоже не обратил на происшествие внимания. – Егорушка! Мальчик мой любимый! Что ж ты так нажрался?! – воскликнул Макс и погладил Редникова по голове. – Пойдем домой, мальчик мой!
– Опять вырубился, каждую среду одно и то же, – недовольно проворчал бармен и сунул Чижикову счет на двоих. – А что, с Селиваном он все? – поинтересовался бармен. – Вроде они вместе пришли.
– Решительно! – категорически заявил Макс, расплатился и наградил бармена щедрыми чаевыми.
– Помочь? – сердобольно спросил бармен, глядя на мучения Чижикова, который отчаянно пытался взвалить бесчувственное тело Редникова на себя.
– Я сам, – прокряхтел оператор, изловчившись, перекинул руку Егора через плечо и, подхватив его за талию, поволок к выходу.
Через десять минут уговоров и торгов такси с Егором Редниковым отправилось по адресу: Тверская область, город Вышний Волочек, село Бологое, улица Ленина, строение номер 23. Чижиков, утерев пот со лба и помахав рукой вслед удаляющемуся автомобилю, ностальгически вздохнул. Как же давно он не был дома!
Ностальгия оператора мучила и еще по одной причине: премия за репортаж уехала вместе с дружком Селивана, и сердце Макса Чижикова щемила тоска. Теперь его жена однозначно пришибет, потому что он клятвенно обещал, что начнет в квартире ремонт. Радовало только одно, свою работу он выполнил – Редникова отвлек. Правда, с некоторой импровизацией. Но это пустое. Теперь Мэрилин никто не помешает штурмовать Селивана, тем более что певец прекрасно видел со сцены, как Редников покинул клуб в обнимку с его другом. Так думал Макс, выруливая на стареньком «Рено» со стоянки клуба «Красный монах», плотно заставленной дорогими иномарками.