Он начал поднимать пистолет, но мой уже был нацелен ему в лицо.
— Одно движение, и ты умрешь, — предупредила я.
— Вы пытаетесь в нее целиться, — сказал Джамиль, — но умрете раньше, чем выстрелите.
Я не отводила взгляда от Роу на полу. Я думаю, у Джамиля был пистолет, которым он указывал, куда отойти.
Я всмотрелась в лицо Роу, отслеживая периферическим зрением его руку с пистолетом.
— Разомкните пальцы, Роу, и отпустите оружие.
— Имел я тебя, — буркнул он.
— Не думаю. — Я улыбалась и знала, что улыбка у меня неприятная. Эта улыбка у меня иногда появлялась, когда я знала, что собираюсь кого-то убить, но в то же время я ощущала себя не совсем в себе.
Почему я решила применить силу в холле? Я не должна была этого делать, но было явно поздновато говорить «ой». Я всматривалась в Роу. Его пульс нервно стучал в вене на его горле. Он мог справиться с лицом, но пульс и дрожь по телу выдавали его. Он боялся. Он ведь должен был бояться? Я и правда выстрелила бы в него? Была какая-то крошечная часть меня, которая шептала: «спокойно, если это будет необходимо, мы это сделаем».
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Вам не стоило вот так меня хватать, Роу. Возможно, я слишком резко отреагировала, но вам не стоит хватать женщину вот так, если вы точно не знаете, на что она способна.
— Не стоит смягчаться ради нас, Анита, — это сказал Шанг-Да.
— Они помогли мне прошлым вечером, Шанг-Да. Мой Гати не мог меня защищать, а они были рядом и смогли.
— Ты пахнешь новыми ранами. Они не слишком хорошо выполняют свою работу.
— Раны появились тогда, когда на посту были их сменщики. Эти двое приложили все усилия.
— Тогда почему ты собиралась пристрелить одного из них? — Это уже был голос Ричарда. Тот спокойный, сухой, повседневный тон товарища, которым хорошо встречать. Моя грудь почти ощутимо сжалась от напряжения из-за одного только звука его голоса. Боже, я когда-нибудь перестану так на него реагировать? Честным ответом будет «нет». Ответ, который мне хотелось бы слышать: «может быть».
— Он коснулся меня, а мне этого не хотелось. — Мой голос показался мне грубоватым, будто мне не хватало воздуха.
Я чувствовала, как он приближается. Шанг-Да и Джамиль запротестовали в один голос:
— У них оружие, мы не может позволить тебе идти дальше.
— Шадвелл, правильно? — спросил Ричард.
— Да, — отозвался Шадвелл.
— Опустите оружие, и я смогу подойти и помочь.
— Помочь кому? — переспросил Шадвелл.
— Всем.
И снова в его голосе прозвучала уверенность в том, что он сделает то, о чем говорит. Он готов был сделать все. В свои лучшие моменты Ричард действительно был способен на многое. Проблема была в том, что иногда помочь всем просто не возможно. Он был не настолько хорош, когда не было достойного выбора. Он имел привычку замирать или же реагировать совершенно неправильно. Любой из нас был на высоте, когда была такая возможности. Мы были хорошей командой, когда переставали ненавидеть друг друга. Хорошо, если честно мы вообще друг друга не ненавидели.
Я и вправду не рассчитывала, что Шадвелл уберет пистолет, но он это сделал. Он даже приказал Роу:
— Опусти пистолет, Роу.
— Какого черта.
— Ты первый ее схватил, Роу. Может, она и среагировала слишком бурно, но ты первый ее коснулся.
— Ни за что на свете я не опущу пистолет.
— Просто разожми пальцы и дай мне его забрать, — сказал Шадвелл.
— Она подчинила твой разум, — возразил Роу.
— Она могла выстрелить в тебя раньше, чем ты поднял на нее пистолет.
— Я — ее телохранитель, Бога ради, я не причинил бы ей вреда.
— Тогда опусти пистолет, — сказала я мягко.
Он посмотрел на меня взглядом, который был полон частично ненавистью, частично растерянностью.
— Как, черт возьми, я оказался в такой ситуации? — спросил он.
— Ты дотронулся до меня.
— По последним данным вас много кто касался прошлой ночью.
Вот оно, то, что как только женщина позволяет кому-то еще к себе прикоснуться, о ней сразу же начинают думать хуже. Больше того, он считал, что успеет в меня выстрелить. Женщина, которая спит больше, чем с одним мужчиной, что-то вообще может сделать правильно? В том-то и дело, что он схватил меня больше не ради собственной работы, а от обиды, досады и непонимания моего поведения.
Это казалось глупой причиной, чтобы быть застреленным, но я видела в этом смысл.
— Ты коснулся меня не для того, чтобы меня защитить, Роу. Ты коснулся меня, потому что в моем номере голый стриптизер, и я тоже голая, и он помог мне надеть пиджак еще одного мужчины, чтобы я смогла выйти в холл, дабы приветствовать еще нескольких мужчин. Ты схватил меня в гневе, и я среагировала на этот гнев. Никогда не хватай меня в гневе, или мы закончим этот разговор, — я ослабила хватку на его руке и, опускаясь, придавила его руку с пистолетом, пригвождая его. Он мог бы долго подо мной извиваться, но его глаза были напряженными и расширившимися. Мне помогли удержать его руку с пистолетом. Я наклонилась к его лицу и сказала тихо и мягко, с каждым словом опускаясь все ближе, так что последние слова я выдохнула ему прямо в рот:
— И тебе не понравится окончание этого разговора.
— Не смей, Анита, — послышался голос Ричарда позади.
Я отодвинулась достаточно, чтобы видеть глаза Роу. Он боялся, и я могла это ощущать в аромате его кожи, но под этим страхом чувствовалось его желание меня поцеловать. Он хотел, чтобы я закончила то, что начала. Он позволил бы мне это сделать, по крайней мере, если дело касалось только поцелуя. Это заставило меня остановиться. Это был Роу, лежал подо мной все еще с пистолетом в одной руке и готов был позволить мне прижать его к полу и поцеловать, не сопротивляясь.
Что-то было совершенно не так с ardeur'ом. Я отпустила Роу и аккуратно встала. Он позволил пистолету вывалиться из его руки. Он смотрел на меня скорее взглядом ребенка, пойманного в темноте.
— Пожалуйста, — прошептал он.
Я покачала головой и сказала единственное, что пришло на ум:
— Мне очень жаль.
Я пошла к двери в номер. Оборотни последовали за мной, и на сей раз ни Шадвелл, ни Роу не попытались их остановить.
Как только дверь за нами закрылась, мне захотелось броситься к Ричарду и обнять его. Я хотела потребовать от него, чтобы он рассказал, что не так с Жан-Клодом. Но у нас в комнате были посторонние. Один из них, которого я действительно не могла выгнать, потому что помнила, что вытворяли тигры со мной прошлой ночью. Я теперь многое вспомнила из прошлой ночи.