— Вот уж спасибочки, — пробурчала я.
— Если ты и правда послала зов случайно, Анита, это может снова повториться. Это как любое неосознанное действие. Это случается, когда Королева вступает во владение своей силой. Иногда это приходит вместе с половой зрелостью, но чаще где-то после двадцати. Вы как раз в нужном диапазоне.
— Я на самом деле старше, чем кажусь, — заметила я.
— Не на много, — парировал он.
Криспин слегка высвободился от хватки Алекса. Не столько из-за того, что хотел это сделать, скорее просто не понимая, что творит.
— Мне почти тридцать, — объяснила я.
— Вы действительно выглядите моложе. Я дал бы вам не больше двадцати пяти.
Я пожала плечами.
— Хорошие гены.
— Ну, если вы так говорите, — казалось, он мне до конца не поверил.
Честно говоря, с метками минимум двоих вампиров на мне, можно ли было ручаться, за то, что я не старею немного медленнее, чем должна была бы. Не стоит и упоминать, что оборотни тоже медленнее стареют, чем обычные люди. Думаю, ему был позволен его скептицизм.
— Пожалуйста, Анита, — Криспин навалился на руку Алекса.
Я видела подобный взгляд на многих лицах, чтобы понять его. Алекс мог сколько угодно утверждать, что это тигриная магия, но уж очень оно походило на то, что я сделала с несколькими вампирами и оборотнями в Сент-Луисе. Это была сила Белль Мортее, которой были подвластны любовь, страсть и похоть. Я могла получить кого угодно. Проблема бы в том, что я была не готова вступить в права собственности. Если бы мне нужна была преданность до гроба, я купила бы себе собаку.
Я изучала эти голубые тигриные глаза, и понимала, что Ричард прав, это был тот же взгляд, которым однажды одарил меня Реквием. Мы освободились от его, потому что он мастер вампиров и смог освободиться самостоятельно. Помогло то, что я пригрозила никогда больше к нему не прикасаться, если он не сможет сам освободиться от этой власти. Действовали от обратного, но это сработало. Очевидно. Но Реквиему я нравлюсь все еще больше, чем мне бы того хотелось.
— Иди с Алексом, Криспин. Когда отмоешься, сначала позвони, тогда я тебя не прогоню. Хорошо?
Один вид облегчения на его лице заставил мой живот разболеться. А я ведь ничего не делала. Вот дерьмо.
— Почему же на тебя это так не влияет, как на него? — спросил Ричард.
— Я же сказал, что молодые мужчины больше подвержены этому влиянию. Те, кто раньше не спаривался. Я ведь тоже выгляжу моложе, чем есть на самом деле.
— Я бы дал тебе тридцать, может чуть больше, — заметил Ричард.
— Ты промахнулся на десяток лет.
— Все вертигры так хорошо сохраняются? — спросила я.
— Обычно те, кто чистой крови. — Он надел темные очки, потом потянулся к дверной ручке той рукой, на которую все еще опирался Криспин.
— То есть ты не обязан были отвечать на мой зов, — заметила я.
Он оглянулся на меня из-под темных стекол очков.
— Нет, я не был обязан этого делать. Только глава клана может призвать всех незанятых мужчин независимо от возраста и опыта. Если бы ты была настоящем вертигром из одного со мной клана, то это было бы прямым вызовом власти лидера клана, и ей пришлось бы тебя убить.
— А поскольку я призвала всех независимо от клана, они просто не знают, что со мной делать, — закончила я.
— Держу пари, что все именно так, но я провел последние два дня с тобой, здесь. Я хотел бы связаться со своим кланом и узнать, что собирается делать моя Королева. Но так же, как тебе с волками, мне хотелось бы это делать в узком кругу тигров. Потому мы пойдем помоемся. Я сделаю пару звонков. Мы позвоним вам и вернемся. Хотелось бы надеяться, что я смогу оставить Криспина здесь и приступить к своей работе.
— Почему ты так на это надеешься? — спросила я.
— Может я и не смотрю на тебя глазами побежденного, но все равно я себе не доверяю. Ты подчинили меня, но не будь так самоуверенна, я — Ли Да клана Красного тигра, сын Королевы Чо Чун. Если бы я родился женщиной, за мной уже выстроилась бы очередь ухажеров, и я принял бы бразды правления после матери. Но даже будучи мужчиной, я все равно обладаю достойной родословной. Например, она дает мне определенную степень защиты от доминантных самок. Моя мать тайно лелеет надежду, что однажды меня победит одна из Королев, и тогда я смог бы завести потомство. Она будет очень взволнована, когда узнает, что тебе удалось пройти через все мои щиты. Будет ребенок или нет, она в любом случае пригласила бы тебя присоединиться к нашему клану за одно то, что ты подчинила тигра-самца своему зову настолько, что я просто не могу сказать тебе «нет». Если ты, конечно, сама того не пожелаешь. — Его голос настолько сквозил горечью, что даже один его звук причинял боль.
Я не знаю, чтобы я ему ответила, но Шанг-Да спас меня от необходимости вообще что-либо говорить.
— Ты не выглядишь, как китаец или кореец.
— Мы никогда ими и не были. Это одна из причин, по которой они хотели нас убить. Мы просто не могли с ними смешаться. Те из нас, кто решил бежать в другие страны, были вынуждены вступить в брак с людьми, которые им там встречались. Не было ни одной чисто китайской ветви нашей родословной со времен Императора Цинь Шихуанди. [18]
— Император, что объединил Китай и сжег все книги, с которыми был не согласен, — кивнул Шанг-Да.
— Именно он, — подтвердил Алекс.
— Это было более двух тысяч лет назад.
— Тигры клана рассказывают о нашей родине, как евреи о Земле Обетованной. Мы в изгнании, и пока у власти коммунисты, в нем и останемся. Некоторые из нас попробовали вернуться, когда были свергнуты императоры, но коммунисты видели в них только западных шпионов. Они убивали их наравне с мятежниками.
— В моей семье никогда об этом не упоминали, — сказал Шанг-Да.
— Император уничтожил все документальные упоминания о нас.
— Лисы все еще живут на родине. Скрываются, но все равно живут.
— Драконы тоже все еще там?
— Нет, — ответил Шанг-Да, — последние из них сбежали, когда коммунисты пришли к власти. Коммунисты, может, и не верят в Бога или волшебство, но они наняли магов, чтобы «очистить землю от мятежников». Мятежники в их понимании вроде нелюдей.
Я знала, что в Китае драконы были не просто животными, как во всех остальных частях света. В Китае встречались такие оборотни, а фактически люди. В слух я этого все же не сказала. Если я оставлю свой рот закрытым, они продолжат этот разговор. Иногда, если люди забывают о вашем присутствии, вы можете многому научиться. Молчание может иногда дать больше, чем высказанный вопрос.