Я сложила тряпки на незанятую сторону кровати и поискала простыни. Они были в шкафу. Мне нужно было сходить назад на кухню за чистым острым ножом, чтобы нарезать простыни. Я была рада, что вампир использовал не все ножи на кухне, поскольку прикасаться к окровавленным ножам в гостиной мне не хотелось. Как будто они были прокляты. Не буквально, но, возможно, нечисты.
Я нарезала простыни на полоски, а затем развернула одеяло на Джейсоне и приступила к осмотру ран. Они пропитали одеяло кровью, но ни одна рана не выглядела хуже остальных. Все порезы казались довольно незначительными, возможно, потребуется пару швов. Но в совокупности эти порезы, вместе взятые, едва не привели к тому, что он истек кровью.
Я выбрала рану на руке, которая, казалось, кровоточила больше остальных, прижала к ней полотенце и начала бинтовать. Его рука была настолько безвольной, что мне пришлось зажать его предплечье между колен, чтобы завязать узел покрепче. Но не слишком крепко. Я не могла припомнить, страдают ли ликантропы от нарушения кровообращения. В смысле, если вы можете заново отрастить конечность, причинит ли вам вред слишком туго завязанная повязка? Я лечила его так, как будто он был человеком, поскольку не знала как лечить ликантропов. Раньше я с этим не сталкивалась.
Только когда я перевязывала рану на бедре, я заметила первый ожог. Крошечные, округлые следы на его бедре. Сбоку ожогов было больше, и, наконец, больше всего — в паху. Как я не заметила? Они были меньше размером, чем кровоточащие раны, менее заметными по сравнению с ними, думаю. Я поняла, что шокирована. Я знала это. Шок смягчает вещи. Временами шок помогает вам видеть вещи фрагментарно: чуть страха здесь, еще чуть-чуть, когда мозг решает, что зрелище вам уже по плечу. Шок, если рассматривать его поверхностно, помогает вам совладать с собой. Теперь я знала, отчего кричал Джейсон. Ожоги не заживают на ликантропах, как все остальное. Ожоги заживают с человеческой скоростью.
Я обнаружила еще маленькие следы ожогов по всему его телу спереди. Спина была нетронута, поскольку он был привязан спиной. Чтобы перевязать раны на груди, мне пришлось приподнять Джейсона, и он по-прежнему был мертвецки тяжел. Я уже должна была бы заметить, как затягиваются на нем раны. Но они выглядели все так же. Я небезосновательно была уверена, что он уже немного вылечился, с того момента, как я увидела его. Я знала, что перекидывание в волчье обличье помогло ему залечиться, так как кровь шла уже не так сильно, как в начале… но Джейсон поправлялся не так быстро, как обычно поправляются ликантропы. Я не знала, оттого ли это, что Джейсон просто-напросто всегда медленно залечивал раны, или же ущерб был настолько силен, или вампиры сделали что-то с его ранами, как-то усугубили их.
Когда я перевязала все раны, научившись делать это правильно, я легла рядом с Джейсоном, опершись на подушки, обвив его всем своим телом. Я держала его, прислонив к себе, и молилась, молилась с тем пылом, которым вас наделяет истинная трагедия. Самые громкие молитвы звучат, когда вы держите того, кого любите, и чувствуете, как он холодеет.
Я знала, что тепло важно для лечения ликантропов. Холод — это плохо, это я точно знала. Все, о чем я могла думать — это тепло моего тела. Я вытащила из-под ремня пистолет и положила его рядом на подушку. Я сделала все, что пришло на ум; теперь мы ждали, когда прибудет помощь. Ждали и молились.
Джейсон не ощущался, как Джейсон. Тряпки и полоски из простыни были жесткими, они нарушили ощущение гладкости его кожи. Моя одежда, пропитанная кровью Джейсона, прилипала к коже. Следовало снять одежду, прежде чем ложиться, чтобы Джейсон был ближе к моей коже, но, похоже, укладывание его рядом отняло у меня слишком много сил. Я лежала слишком уставшая, слишком пришибленная, чтобы двигаться.
За что? За что они его пытали? Почему нас похитили? Я припомнила, как мужчина кричал: «где Лорна?». Мы не знали никого, кого бы звали Лорна, по крайней мере, я. Кто, черт возьми, она такая? Я была готова биться об заклад, что Джейсон здесь не при чем, а вот Саммерленды — очень даже при чем. Избили ли Джейсона в очередной раз вместо Кита Саммерленда? Все ли так просто, или произошло что-то еще, о чем я была не в курсе? В этот момент, держа Джейсона и чувствуя, как его кровь пропитывает мою одежду, я была готова поверить, что есть множество вещей, о которых я и понятия не имею.
Я услышала, как открылась дверь. Входная дверь, так как я услышала, как хлопнула москитная сетка. Кто бы это ни был, он замешкался в холле. Этот кто-то увидел тело. Если бы это была команда спасения, они бы уже начали нас звать.
Я схватила пистолет. Предохранитель был уже снят, затвор передернут. Я сделала это еще тогда, до того, как положила пистолет на подушку рядом с собой. Если кто-то пройдет в эту дверь раньше команды спасения, он мне не друг.
Я посмотрела на дверной проем и выдохнула. Я позволила своему телу затихнуть, а центром этого затишья стал пистолет. Если б Джейсон в этот момент пошевелился, я бы, наверно, заорала.
Мужской голос позвал снизу из холла:
— Я слышу, как бьются ваши сердца. Я чувствую запах его крови. Вижу, что мои люди мертвы, из чего могу сделать вывод, что как минимум один из их пистолетов находится у вас. Мистер Саммерленд, я не предполагал, что, имея при себе пистолет, вы можете быть настолько опасным.
Я промолчала. Если я буду молчать достаточно долго, он может подойти поближе, чтобы посмотреть. Если он подойдет достаточно близко, я его застрелю.
— Мистер Саммерленд, почему вы молчите? Если вы просто скажете нам, где Лорна, мы вас отпустим. У нас нет желания причинять вред сыну губернатора.
Он врал.
— Мистер Саммерленд, — повторил он, — вы там? Почему не отвечаете?
Я ощущала приближение рассвета в самом воздухе. Еще нет, но уже скоро. Я хотела знать, вампир ли это, но если бы я использовала свою некромантию, чтобы нащупать его, он узнал бы, кто я. Полагаю, они считали меня всего лишь очередной бабой Кита. Вот почему они оставили меня в ванной без охраны. Вот почему человек в холле считал, что Киту Саммерленду удалось каким-то образом выбраться и убить двух вампиров. Этот парень решил, что раз я женщина — я не опасна. Не пора ли дать последнему стоящему мужчине знать, что он допустил ошибку?
— Мистер Саммерленд?
Голос послышался чуть ближе. Ждала ли я, чтобы он подошел поближе для выстрела, или пыталась получить кое-какие ответы?
Рассвет был совсем близко. Будь он вампиром, ему бы не хватало темноты, буквально. Но если он человек — то это не имеет значения. Я решила попытаться раздобыть информацию.
— А с чего вы взяли, что Лорна будет с ним?
— О, девчонка, — он был искренне изумлен.
— Да, девчонка.
— Ты знаешь, где Лорна? — спросил он с радостной надеждой в голосе.
— Не думаю, что после того, что вы сделали со мной и моим парнем, я хочу отвечать на какие-либо ваши вопросы.
— Мы жестоко поступили с вами, и я сожалею. Искренне сожалею.