Тут у него зазвонил мобильник.
— Хайден Блек.
— Мистер Блек, это Ровена Тейт, дочь сенатора Тейта.
Странно, что ей от него понадобилось? Они же совершенно незнакомы. Зато он знает ее жениха, британского дипломата Колина Мидлбери.
— Добрый вечер, мисс Тейт, чем могу вам помочь? — спросил он, наблюдая, как Люси с Джошем на руках идет на кухню, чтобы напоить малыша.
— Я могу вам кое-что рассказать об одной из ключевых фигур в АНС.
Хайден сразу же сосредоточился на разговоре.
— Я вас слушаю.
— Могли бы мы встретиться в аэропорту? Я через пару часов улетаю в Лос-Анджелес.
— Сегодня? — Как же не хочется куда-то тащить сонного Джоша! — Это не слишком удобно.
— Если тебе нужно уйти, — шепнула Люси, — я могу посидеть с ребенком.
— Подождите минутку, — попросил он в трубку и повернулся к Люси. — Ты не обязана это делать.
— Но речь же идет о расследовании?
— Да.
— А я помогаю тебе его вести. — Люси махнула в сторону бумаг, которые они разбирали.
— Но уже через час Джошу пора спать.
— Он ужинал?
— Да, но…
— С остальным я как-нибудь справлюсь. Поверь мне, я вполне в состоянии уложить малыша, просто покажи, где что лежит.
Хайден нерешительно посмотрел на сына. Разве можно его оставить? Или все-таки можно? Пусть он и не доверяет Люси, когда речь заходит о Грэхаме, но в остальном…
— Ты точно справишься?
— Точно, иди.
— Спасибо. — И уже в трубку добавил: — Хорошо, я приду.
Добравшись до аэропорта, Хайден оглядел толпу в поисках Ровены и довольно быстро отыскал ее в кафе вместе с Колином Мидлбери.
— Спасибо, что пришел, Блек, — поприветствовал его дипломат, протягивая руку.
— Рад снова с тобой увидеться, Мидлбери.
Они уже встречались, когда Хайден только взялся за это расследование, а вот с Ровеной он лично знаком еще не был.
— Знакомьтесь, это моя невеста, Ровена Тейт, — улыбнулся Колин, обнимая ее за плечи.
Симпатичная блондинка улыбнулась сперва жениху, а потом и самому Хайдену.
— Спасибо, что смог так быстро приехать.
— Ничего страшного, это моя работа, — ответил он, стараясь не вспоминать о распростертой на диване Люси.
— Мы не отнимем у тебя много времени, просто, учитывая характер расследования, я не хотела ничего говорить по телефону.
— Разумно. — Его мобильник точно никто не прослушает, но вот ее… Оглядевшись по сторонам, Хайден убедился, что рядом с ними никого нет, и спросил: — И что же ты хотела мне сообщить?
— Кое-что об Анжелике Пирс. — Ровена подалась вперед и продолжила уже шепотом: — Она всегда мне кого-то напоминала, а недавно я смотрела один ее репортаж, и там камера мельком сняла ее с необычного угла, как-то сбоку, и я вдруг поняла, что она поразительно похожа на одну девочку, с которой я училась в школе, Мадлен Берч. Цвет волос и глаз другой, и если это действительно Мадлен, то она еще сделала операцию по изменению носа и вообще серьезно занялась собой, но пока еще шел тот репортаж, я позвонила подруге, которая училась с нами в «Вудленде», и она тоже признала в Анжелике Мадлен.
Весьма интересно. Вытащив из кармана блокнот, Хайден записал имя Мадлен Берч.
— Хорошо, журналистка сменила имя, но что в этом такого примечательного?
— Мадлен всегда была… очень неуравновешенной, да, наверное, это определение подходит ей лучше всего. Она всегда хвасталась, что ее отец — большая шишка, но никогда не уточняла, кто именно. Судя по всему, он платил ее матери большие деньги, чтобы они никогда не упоминали его имени, и порой Мадлен вела себя совершенно неадекватно.
— Как именно?
— Ну, например, она однажды поссорилась с одной девочкой, точно не помню, что там у них случилось, но когда вечером мы все разошлись по своим комнатам, эта вторая девочка обнаружила, что вся ее одежда валяется на полу, изрезанная на мелкие лоскутки.
— И как отнеслись к этому учителя?
— У них не было никаких доказательств, а сама Мадлен заявила, что видела, как в ту комнату заходила одна из младших девочек, но это была неправда, та малышка и мухи бы не обидела.
Хайден задумчиво разглядывал Ровену, взвешивая ее слова. Судя по всему, пока что она говорила одну лишь правду.
— Это был единичный случай?
— К сожалению, нет. Мадлен всегда была мстительна, непредсказуема, и даже когда мы точно знали, что во всем виновата именно она, она обязательно пыталась все свалить на других, и пару раз ей даже удалось заставить младших учениц взять на себя вину. По возможности мы старались с ней не связываться, а потом Мадлен в очередной раз хвасталась своим драгоценным папочкой, и, когда ее назвали лгуньей и психопаткой, полезла в драку и ее наконец-то исключили.
Все интересней и интересней. Хайден буквально видел, как недостающие кусочки мозаики встают на свои места и вырисовывается четкая картинка.
— Ты потом еще хоть раз ее видела?
Ровена покачала головой:
— После того репортажа мы с подругой, Карой Саммерс, начали искать Мадлен, но так и не сумели ничего узнать, да и о прошлом Анжелики Пирс почти ничего не известно. Не знаю, пригодится ли тебе все это, но я решила, что мне в любом случае стоит с тобой поговорить.
— Я очень рад, что ты мне сегодня позвонила.
Ровена протянула ему конверт:
— Здесь все, что нам удалось узнать. Ничего особенного, лишь самая общая информация, большая часть которой наверняка не соответствует истине, но, думаю, у тебя есть собственные каналы, чтобы все проверить. Главное же здесь — фотография Мадлен, которую смогла разыскать Кара.
Поблагодарив Ровену с Колином, Хайден ушел, обдумывая новую информацию.
Если Анжелика — это действительно Мадлен Берч, то она вполне могла подбить Холла с Амсом на преступление, а сама осталась в тени. Похоже, он наконец-то напал на верный след.
Добравшись до отеля, Хайден все еще обдумывал возможные варианты дальнейшего развития событий.
В номере все было тихо, и, осторожно прокравшись к комнате Джоша, он посмотрел на мирно спящего сына, улыбнулся, пообещал себе завтра обязательно поблагодарить Люси и…
И тут увидел, что она тоже спит, свернувшись клубочком на диване.
Ему вдруг стало слишком жарко.
Как же она красива! Сам того не желая, он принялся вспоминать ее гладкую кожу, изгибы бедер… Ее прикосновения сперва нежные, а потом отчаянно-требовательные… Незаметно для себя самого, Хайден оказался совсем рядом с диваном и склонился над спящей Люси.