— Да, он сказал, что позвонит, если ему потребуется еще раз со мной поговорить. — Вспомнив его слова и особенно то, как он их произнес, Люси почувствовала, как у нее по спине бегут мурашки. Нужно срочно взять себя в руки, иначе она рискует совершить огромную глупость и влюбиться в детектива. Но разве она могла не обратить внимания на такого видного мужчину? Высокий, широкоплечий, отлично умеет держаться… Пока они разговаривали, над чем-то раздумывая. Блек непрерывно крутил в руках карандаш и буквально загипнотизировал ее неторопливыми грациозными движениями длинных пальцев, и, на несколько секунд отвлекшись от вопросов, она даже представила, как эти пальцы прикоснутся к ней и…
Грэхам откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой, и Люси пришла в себя, заодно вспоминая, в каком серьезном положении они оказались.
— Главное, чтобы никто не сделал заведомо ложного признания, заявив, что что-нибудь видел или заметил. — Прищурившись, Грэхам глядел куда-то в стену. — Как по-твоему, у него уже что-нибудь есть?
— Не знаю, он не спешил раскрывать свои карты, но одно я могу сказать наверняка. Он явно считает, что за всем стоишь именно ты.
Грэхем еле слышно выругался.
— Я не собираюсь спокойно сидеть и ждать, пока не в меру ретивый детектив «отыщет» доказательства моей вины. Нужно его опередить.
— То есть? — спросила Люси, склонив голову к плечу.
— Я хочу, чтобы ты провела свое собственное расследование. Я снимаю с тебя все прочие обязанности, занимайся только этим, но держи все в тайне, до конца я доверяю лишь тебе одной.
Грэхам ни о чем ее не спрашивал, но Люси чувствовала, что должна ответить.
— Я начну прямо сейчас, — заверила она, накрывая его ладонь своей ладонью.
— Умница. Пока Блек станет подкапываться под нас, тебе обязательно нужно найти парочку скелетов в его собственном шкафу.
Люси никогда не хотела заниматься чем-то подобным, и уж тем более ей не хотелось связываться с Хайденом Блеком.
Она неуверенно поерзала в кресле, а потом вспомнила, что детектив, еще ничего толком не узнав, заранее убедил себя, что во всем виноват именно Грэхам. Ладно, пусть она никогда и не любила громких разоблачений, но Хайден сам не оставил им выбора. Да и вообще, если ей удастся на него что-нибудь отыскать, значит, он сам виноват, а если он чист, то тогда и переживать не из-за чего.
Решившись, Люси кивнула:
— Хорошо, я постараюсь что-нибудь найти, но объявить о своих находках в открытую я не смогу. Все знают, что я — твоя приемная дочка, так что для финального штриха нам понадобится кто-то другой.
— Об этом мы подумаем после того, как ты что-нибудь разузнаешь.
Настроившись на деловой лад, Люси вытащила из сумочки блокнот:
— Кто на нас работает в «Стерлинге»?
Взявшись за телефон, Грэхам задал парочку коротких вопросов и ответил:
— Джерри Фрити, консьерж.
— Хорошо. — Люси убрала блокнот. — Я буду держать тебя в курсе расследования.
Послав Роузбад воздушный поцелуй, она пошла к двери.
— Люси.
Она обернулась.
— Спасибо тебе.
У нее вдруг защипало в горле, но, справившись с собой, она спокойно ответила:
— Не волнуйся, Грэхам, я тебя не подведу.
На следующий день в полвторого Люси засекла свою цель. Консьерж сказал, что обычно Хайден Блек в обед вместе с сыном прогуливается в парке напротив отеля, но время обеда может меняться. Поэтому она вместе с Роузбад караулила свою жертву с одиннадцати часов, и собака явно начала уставать от столь непривычно долгой прогулки, но это не мешало ей наслаждаться обществом случайных прохожих, большинство из которых не могли устоять перед очаровательной мордашкой и обязательно чесали собаку за ушком и трепали по голове.
Хайден неторопливо шел по мощеной дорожке с мальчиком на руках и что-то ему рассказывал. Люси невольно залюбовалась. Широкие накачанные плечи, узкие бедра, длинные ноги, твердый уверенный шаг…
— Пойдем, Рози, — выдохнула она, отводя от Хайдена взгляд.
Вчера Люси весь день пыталась что-нибудь о нем разузнать, но в Интернете ей удалось отыскать совсем немного. Если верить нью-йоркской газете, жена Хайдена несколько месяцев назад погибла в автомобильной катастрофе, оставив его отцом-одиночкой девятимесячного сына Джошуа. Сейчас малышу уже, наверное, исполнился год, и он счастливо улыбался.
Когда Хайден с ребенком подошли к ней совсем близко, Люси сделала вид, что разглядывает цветущие деревья, но уголком глаза все равно пристально следила за детективом, а сам он что-то воодушевленно рассказывал сыну и совсем не интересовался прохожими.
Люси вдруг поймала себя на том, что дышит слишком глубоко и часто. Что это с ней? Неужели она так разволновалась из-за своего тайного задания? Или во всем виноват один лишь Хайден Блек?
Когда их разделяло всего три метра, Люси наконец-то повернулась к Хайдену, замершему на месте с открытым ртом.
Люси как-то никогда не обращала особого внимания на мужские губы, предпочитая любоваться плечами и бицепсами, но сейчас… Не в силах отвести от них глаз, она уже буквально чувствовала, как губы Хайдена прокладывают на ее шее цепочку поцелуев…
Вовремя вынырнув из заманчивых видений, Люси улыбнулась, заправила за ухо выбившуюся на ветру прядку и пошла навстречу отцу с сыном.
— Мисс Ройал. — Хайден говорил вполне приветливо, видимо не желая тревожить малыша, но, судя по выражению лица, эта внезапная встреча его совсем не обрадовала. Но почему? Он просто не хочет смешивать личную жизнь и работу? Или за этим стоит нечто большее?
— Отличный день, не так ли? — улыбнулась Люси, наклоняясь, чтобы почесать Рози за ушком. — Уже совсем тепло, цветут цветы и поют птицы, что может быть лучше? Рози обожает апрель.
Хайден явно заинтересовался. Впрочем, чего еще она ожидала? Ему же сейчас нужно узнать о Грэхаме как можно больше, начиная от его любимой еды и заканчивая размером обуви, так что про Рози он наверняка готов слушать часами. Работа обязывает. Да и сам он скоро начнет расспрашивать ее про собаку, надеясь, что, увлекшись разговором, она забудется и расскажет что-нибудь лишнее.
Но это все равно не объясняет, почему он так странно на нее посмотрел, едва заметив. Может, он просто не хочет, чтобы ему мешали общаться с сыном? Вряд ли, наверняка за этим стоит что-то еще.
Неужели в прошлый раз она ему настолько не понравилось, что ему противно от одной мысли, что придется с ней общаться не только по работе? Люси мысленно застонала. Черт, ладно у нее самой при виде широкоплечего детектива гормоны сходят с ума, но почему она решила, что он испытывает к ней нечто схожее? К тому же он всего несколько месяцев назад потерял жену…
Да и вообще, из-за чего она расстроилась? Наоборот, стоит радоваться, что хоть кто-то из них в состоянии думать головой…