– Как ты тактично ее назвала, я бы сказал по-другому, но не хочу грубо выражаться при даме, – высказался Аркадий и нажал на педаль газа.
– И все же, Аркадий Александрович, неплохо было бы с этой Шерон пообщаться, – сказала Ирина. – Шлюха не шлюха, а комендантшу в общаге с лестницы столкнула.
– Не уверен, что это была спланированная акция, – усмехнулся Аркадий. – Скорее всего, тетка ее просто достала, вот эмоции и взыграли. Опять же, из-за чего она подножку подставила? Комендантша не давала ей с мальчиками плотно общаться. Говорю же, ее волнует только постель и ничего больше, – твердо заявил Арестов и, простившись с Ириной, высадил помощницу около метро.
Ирочка посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю и задумалась. С выводами своего шефа относительно Оксаны Груненко Ирочка была категорически не согласна. Кем бы ни была мисс Распущенность, ее поведением, определенно, управляют гормоны, а на что может пойти женщина во время их буйства, не может предсказать никто. «Громов тоже, по словам Арестова, утверждал, что переспал с настоящей шлюхой. Почему Аркадий Александрович не обратил на это внимания? – рассуждала Ирина. – Оксану Груненко следует отыскать как можно скорее, нельзя сбрасывать ее со счетов. Но каким образом это сделать?»
В раздумьях Ирочка добрела до палатки с выпечкой, расположенной рядом с метро, купила себе пакетик пончиков, горячих, ароматных, румяных, тут же проглотила их один за другим и, вытерев салфеткой ротик и руки от сахарной пудры, хитро улыбнулась. Теперь она знала, как ей найти мисс Распущенность, дело осталось за малым – дождаться темноты, когда Оксана-Шерон Груненко выйдет на «охоту».
Веня Белозеров вот уже час стоял под горячими струями воды в душе и скреб себя жесткой мочалкой. Веня нервничал. Впервые в жизни ему предстояло снять на ночь проститутку и привезти ее домой, в их семейный очаг. Какая грязь! Какая низость!
Как подступиться к этому ответственному мероприятию, Веня не знал. И хотя с работницами данной древней профессии был отчасти знаком – эти птички нередко, скорее часто, залетали в клуб, где он работал, – на предмет «съема» он никогда их не рассматривал, ведь Веня всегда считал себя нормальным мужиком, без комплексов, способным заинтересовать женщину не деньгами, а всем своим стокилограммовым организмом. Ко всему прочему, он был женат на потрясающей женщине, которая по достоинству оценила его кулинарный талант, никогда не изводила себя диетами, обожала покушать и ела всегда с таким аппетитом и наслаждением, что у Вени увлажнялись глаза от умиления. Разве, обладая такой женщиной на всех законных основаниях, у Вени Белозерова могла возникнуть идея изменить жене? Да никогда! Не было у Вени Белозерова повода смотреть «налево», тем более в сторону женщин легкого поведения. Тем не менее никакого пренебрежения или отвращения к «ночным бабочкам» Веня не испытывал. Он относился к ним как к интерьеру заведения, неизменному и стабильному, только и всего – это было взаимно, девочки никогда не рассматривали шеф-повара ночного клуба как своего потенциального клиента, вероятно, было в Белозерове нечто такое, что проститутки сразу понимали – подобными вещами он не занимается.
И что теперь? Теперь ему предстояло нарушить все свои принципы, да еще по просьбе любимой жены!
С одной стороны, это успокаивало, просьба жены все-таки, с другой – выводило из себя. Ему было неловко перед женой и даже стыдно. Почему Веня испытывал подобные чувства – он не понимал, ведь спать с проституткой жена, естественно, его не просила, но, когда Веня после недолгих уговоров супруги согласился, Ирина посмотрела на него с таким явным подозрением, что он залился румянцем и вспотел, как нашкодивший юнец.
Вениамин выключил воду, растерся докрасна полотенцем, тщательно побрился, высушил волосы феном, надушился одеколоном и вздрогнул, услышав стук в дверь.
– Вениамин! Скоро ты там? – грозно спросила Ирина.
– Уже иду, Ирунчик, – взволнованно пролепетал Вениамин и высунул красную распаренную физиономию из двери ванной комнаты.
– Так-так, – изрекла Ирина, окинув мужа недовольным взглядом.
– Что «так-так»? – наивно приподняв брови, уточнил супруг.
– Готовишься, значит? Помылся. Побрился. Надушился. Ну-ну, – Ира уперла руки в бока, сдула упавшую на лицо прядь волос, и глаза ее медленно стали наливаться кровью.
– Ты что, Ирунчик? – испугано залепетал Вениамин, отступив от жены на два шага назад.
– Ничего! – рявкнула Ирина, развернулась и устремилась в комнату.
Вениамин засеменил следом, поддерживая спадающее полотенце на своем мощном торсе. Полотенце все-таки размоталось, Вениамин подхватил его и трагически прижал к груди – так он и стоял, смущенно наблюдая за женой. Ирина резким движением установила посреди комнаты гладильную доску, включила утюг, распахнула шкаф, выхватила оттуда вешалку с парадным костюмом Вениамина, белую рубашку, его любимую, и, не обращая на Веню внимания, принялась с остервенением гладить.
– Ира! Зачем? Ты полагаешь, что мне стоит все это надеть? – тихо спросил Веня.
– Конечно, ты ведь не куда-нибудь едешь, а на съем. При параде нужно быть, иначе никак нельзя. А то мало ли что про тебя могут шлюхи подумать! Что стоишь, как Аполлон Бельведерский? Делом займись. Галстук подбери, ботиночки начисти, – дала указание Ирина и добавила: – Да, чуть не забыла, шнурки из ботинок вытащи и дай мне.
– Зачем? – растерялся Вениамин.
– Я их поглажу, – зло прошипела Ирина и метнула в Веню взгляд, полный ненависти.
– Знаешь что, Ирунчик? – негодуя, заметил муж. – Знаешь, что я тебе скажу?
– И что же ты мне скажешь? – ехидно спросила Ирина.
– Ищи свою Шерон сама, поняла?! – завопил Вениамин и вылетел из комнаты.
– Венечка! – заголосила Ирочка и бросилась следом.
Веня влетел в кухню, кинул на табурет полотенце, плюхнулся на него и, сложив руки на груди, грозно нахмурился.
– Вень, прости, – залепетала Ирина, усаживаясь рядом с оскорбленным супругом и заглядывая ему в глаза.
– Это была твоя идея, – буркнул Белозеров. – Что ты взвилась на меня, как будто я последний подлец!
– Вень, прости, – повторила Ирочка, – не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что ты… Что ты только об этом и мечтал.
– Ага, мечтал о том, чтобы ты меня попросила снять проститутку! Здорово! Ты хоть сама понимаешь, что несешь полный бред?
– Понимаю, – виновато опустила глазки Ирочка. – Но у тебя было такое лицо странное! У меня прямо-таки в груди все заклокотало.
– Заклокотало у нее, – недовольно хмыкнул Белозеров, посмотрел на жену и смягчился: – Ирунчик, ну сама подумай, какое у меня должно было быть лицо? Встань на мое место и представь, как бы ты сама отреагировала, если бы я попросил тебя о нечто подобном! Мне на самом деле идея эта совсем не нравится. Твой шеф что тебе сказал? Забудь! А ты что?