– То есть тот, где она жила раньше?
– Именно. И еще учительницы английского Риты Басс.
– Хорошо, сейчас запишу. Кстати, Крымов просил передать тебе свои извинения. Я не знаю, что с ним делать. Портится мужик прямо на глазах.
– А вдруг он ТОЖЕ что-нибудь знает?
– Про Садовниковых-то? Нет, этого не может быть.
– Надя, и еще. Найди кассету, на которую Крымов 27 сентября записывал свой разговор с Сергеем Садовниковым…
– Это когда тот просил проследить за Лорой?
– Да.
– Я ее уже нашла и положила в ящик своего стола. Приходи, послушаешь.
– Ну все, мне пора возвращаться…
– Ты сейчас ко мне?
– Нет. Хочу навестить одну даму.
Юля положила трубку на место и подумала, что если бы Аржанухин хотел ее предупредить о возвращении Лизы, то не смог бы этого сделать, поскольку она сама же и занимала телефон. «А ведь могла бы спокойно позвонить с сотового…»
Она вышла из номера, толкая впереди себя тележку, не спеша заперла номер и тут же постучала в соседний.
– Войдите… – услышала она и взялась за ручку двери.
Молодой человек полулежал на диване, уже переодетый в длинный черный халат, и курил, задумчиво глядя в окно. В отличие от апартаментов Гейко здесь было чисто убрано, и только переполненная пепельница свидетельствовала о том, что хозяин впал в меланхолию и решил отдаться этому чувству до конца.
– У вас уже убирали? – спросила, волнуясь, Юля, с надеждой ожидая услышать спасительное «да».
– Да, спасибо. Еще утром, – ответил, слегка повернув голову с растрепанными светлыми волосами, мужчина, и Юля второй раз подивилась этому неожиданному сочетанию белых волос на голове и темных выразительных бровей и глаз. А эти красные губы! Они просто сводили ее с ума.
Она вышла оттуда сама не своя. Спустилась на второй этаж, переоделась и вскоре уже стояла внизу, в холле, и разговаривала с Аликом Аржанухиным.
– Номер 302. Кто там живет?
– Сейчас посмотрим… – Алик пружинящей походкой приблизился к окошку администратора и, поговорив с ним, вернулся к Юле.
– Этот номер оплачен на месяц вперед Садовниковой Ларисой Львовной.
– Кем-кем? Садовниковой? – Юля не верила своим ушам. Да и Аржанухин, видимо, ничего не знал про Лору и ее смерть.
– Я же ясно выразился – Садовникова Лариса Львовна.
– Но в этом номере живет мужчина…
– Он не живет, он иногда приходит сюда.
– Приходит и живет? Как часто приходит и к кому?
Алик поправил на носу очки и вздохнул, как если бы разговаривал с человеком, заведомо зная, что тот тупица и что объяснять ему что-либо совершенно бесполезно.
И Юля сообразила. Быстро достала из кармана сто долларов и незаметно сунула ему в руку.
– Послушайте, это крайне важно…
Алик отошел и через минуту вернулся с администратором. Юля, бросив на Аржанухина многозначительный взгляд, наконец-то осталась наедине с симпатичным толстячком. Администратор смешно вращал глазами и то и дело дотрагивался пухлым пальчиком до черных крошечных усиков.
– Я все понял, можете спрашивать меня о чем угодно.
– Меня интересует молодой человек, проживающий в 302-м номере, том самом, который сняла месяц тому назад Садовникова Лариса Львовна.
– Да, нас предупредили, чтобы мы пускали его в любое время дня и ночи. Этот мужчина бывал здесь, но крайне редко. Понимаете, Гейко и Садовникова – судя по всему, подруги, у них были какие-то общие дела. Словом, это вполне состоятельные дамы, которые могли позволить себе, я скажу, купить не одного, а целый десяток таких мальчиков. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Вы хотите сказать… – Юлю бросило в жар, – что эти две, как вы выразились, дамы приглашали к себе этого молодого мужчину с определенной целью?
– Я в этом просто уверен. Они заказывали в номер ужины стоимостью в несколько сот долларов… Словом, не отказывали себе ни в чем. Это вам не клиенты, питающиеся одной пиццей или горячими сосисками. Поэтому вы должны нас понять: кто платит, тот и заказывает музыку. Этот человек мог оставаться у них столько, сколько ИМ заблагорассудится.
– Вы не отмечали, когда именно он появлялся здесь? – Юля запнулась, понимая, насколько нелепо прозвучал ее вопрос. – Хорошо, тогда скажите, сама Садовникова здесь ночевала?
– Крайне редко, приблизительно два раза в месяц, не чаще. А что касается ее подружки, Гейко, то она вообще, кажется, приезжая.
– Значит, вы знаете, что Садовникова НЕ приезжая, что она местная?
– Я видел ее паспорт, – улыбнулся разговорчивый администратор.
– Вы не знаете имени этого молодого человека?
– Извините… – он развел руками.
– Тогда еще один вопрос и соответственно еще одна просьба. Сейчас к вам должен приехать некто по фамилии Зорин, – Юля не глядя протянула несколько десятидолларовых купюр пухлячку-администратору, – вы не могли бы позвонить мне вот по этому телефону…
– Он уже здесь, остановился в 501-м номере.
– Уже здесь?
«А почему бы и нет? Я столько времени трепалась по телефону с Надей! За это время могли бы заселить всю гостиницу».
Деньги скрылись в кармане брюк администратора по соседству с частью тех денег, которые Юля дала несколько минут назад Аржанухину.
– Спасибо. Вы мне очень помогли.
– Я постарался, – расплылся в потной улыбочке толстячок. – Меня зовут Роман Станиславович. Мы бы могли, между прочим, – он хитро подмигнул ей, – обойтись и без посредников.
Он имел в виду Алика.
– Я тоже так думаю. Рада была познакомиться с вами. Меня зовут Юля. Юлия Александровна Земцова.
Под жестким взглядом Аржанухина, который вел себя так, словно подслушал ее разговор с Романом Станиславовичем, и теперь просто буравил ей спину, Юля поднялась на пятый этаж и постучала в номер 501.
– Вы за мной? – она увидела бледного, интеллигентного вида мужчину в помятом костюме. – Мы прямо сейчас едем в морг или сначала в милицию?
Юля в замешательстве остановилась на пороге, не зная, что и ответить. Видно было, что Зорин не в себе.
– Вы Александр Александрович Зорин?
– Да, это я. Так мы едем?
– Меня зовут Юлия Александровна Земцова. Позволю себе заметить, что процедура, которая вас ожидает, может не иметь к вам никакого отношения. «Он не смуглый, как говорила Лора…»
– Да-да, меня уже предупредили, но я уверен, что это она. Я смотрел фотографию – это она.
– Кто вам ее показывал?
– Один милейший человек – Корнилов. Вы от него?