– Я уже говорила вам, что купила квартиру поблизости от речного вокзала, трехкомнатную. Как вы думаете, сколько она может стоить?
– Смотря в каком она состоянии…
– В прекрасном. Отремонтирована, да к тому же еще и с телефоном, метраж – около сотни квадратных метров.
– Думаю, миллиона два-три…
– Вот и не угадали. Двести пятьдесят тысяч, причем в эту сумму вошла и оплата агенту.
– Вы шутите… Таких цен уже нет.
– Я тоже так думала. Когда агент привез меня на эту квартиру и я увидела ее, я, еще не зная цену, сразу же заявила ему, что у меня таких денег нет… И когда он назвал мне цифру, я подумала, что он попросту издевается надо мной…
– Извините, надеюсь, что ко мне вы пришли не для того, чтобы поговорить о ценах на недвижимость? Вы нашли какой-то крупный недостаток в этом жилище? Что-нибудь произошло?
– Да, произошло. Нет, вы не подумайте, трубы не потекли, крыша тоже, и потолок не обрушился… Здесь ДРУГОЕ. Понимаете, в моей квартире стали появляться какие-то чужие вещи. Женские вещи, точнее. А в прихожей на полу я обнаружила как-то капли крови, СВЕЖЕЙ крови… Словно у кого-то из носа пошла кровь… и следы вели к двери. В другой раз кровь была разбрызгана в спальне, прямо на зеркале.
– Мистика? – не смогла не улыбнуться Юля, которая не поверила ни единому слову посетительницы. Похоже, у нее и впрямь было не в порядке с головой. – Вы верите в мистику?
– До сих пор, во всяком случае, не верила, но тогда объясните мне, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
– Вы хотите, чтобы мы нашли человека, который подбрасывает вам эти вещи и разбрызгивает кровь по квартире? Быть может, у вас есть враги или недоброжелатели, которым удалось снять слепки с ваших ключей и которые в ваше отсутствие бывают в квартире? Можно ли забраться на ваш балкон с улицы или от соседей?
– Балкон есть, но он высокий… Нет, забраться нельзя.
– А вы не спросили вашего агента, почему квартира стоит так дешево? – Этот вопрос показался Юле куда более важным, чем явно придуманные впечатлительной женщиной брызги крови на зеркале.
– Спросила, конечно. Он сказал, что хозяину нужно срочно уехать из города, у него в Москве умер кто-то из родственников… Я-то сама хозяина не видела, потому что документы подписывал по доверенности агент, Саша. Да и к чему мне было знакомиться с бывшим хозяином квартиры? Я была настолько потрясена этой сделкой, так обрадована, что мне было ни до кого… А Саше в благодарность я подарила бутылку хорошего коньяка… Думаю, он до сих пор жалеет о том, что не продал квартиру хотя бы за миллион.
Юля тряхнула головой. Что-то здесь было не так. Где это видано, чтобы квартиры в элитном районе продавали за бесценок, и как могло вообще случиться, что ее не приобрела сама риэлторская фирма, чтобы потом перепродать кому-нибудь втридорога?! Ведь практически все продающиеся квартиры находятся у них под контролем, рынок недвижимости полностью перешел из частных рук к риэлторам.
– Вы все расспрашиваете меня о квартире, словно забыли уже о том, С ЧЕМ я к вам пришла… Вот представьте себе. Вы приходите домой, идете в ванную комнату мыть руки, включаете там свет, открываете дверь и вдруг видите прямо на зеркале капли крови… Скажите, неужели это не произвело бы на вас никакого впечатления?
Веки посетительницы покраснели, а ярко-голубые глаза стали наполняться слезами. Порозовел и кончик носа, и уже спустя несколько секунд перед Юлей сидело испуганное насмерть существо. Юле даже показалось, будто Лариса уменьшилась в размерах, а во всем ее трогательно-нежном облике появились детские черты.
– Предположим, что я вам поверила. Тогда расскажите, какие вещи конкретно вы обнаружили у себя в квартире и когда?
Лариса с готовностью достала из сумочки целлофановый сверточек и осторожно, с извиняющимся видом, словно наперед знала, что делает что-то недопустимое, положила его прямо на стол.
– Что там? Разверните, я же не вижу.
Она развернула, и Юля увидела прозрачный матово-дымчатый комочек нейлона.
– Чулки?
– В том-то и дело, что чулки. Понимаете, я НИКОГДА не ношу чулок, а тем более таких, как эти, с резинками… Подруг, которые могли бы, скажем, забыть их в моей квартире, у меня нет, я еще ни с кем не сдружилась настолько, чтобы приглашать в гости, а если предположить, что все-таки кто-то заходил, точнее, вломился, тогда непонятно, почему он ничего не украл… Ведь я проверяла – все на месте, представляете?!
– Какие интересные вещи вы мне рассказываете и… показываете.
Юля встала, обошла стол и, склонившись, внимательно посмотрела на чулки. Женщина, которая носит подобные изящные вещицы, обладает хорошим вкусом и явно не бедствует. И это пока все, что можно было сказать. Другое дело, каким образом эти чулочки оказались в квартире Ларисы Белотеловой?
– Это все?
– Нет. Еще сорочка. Розовая. Но я ее не принесла, она бы не поместилась в сумке. А еще крохотный золотой крестик на тоненькой цепочке, он у меня здесь, в кошельке…
– Вы хотите, чтобы мы проследили за вашей квартирой? – спросила Юля, разглядывая цепочку и крестик, сверкающие на ладони Ларисы.
– Сначала я хотела этого, но теперь, когда уже несколько ночей не сплю и вздрагиваю от каждого звука, мне кажется, что дело не в квартире…
Юля уже ничего не понимала. Неужели эта женщина думает, что появление в ее доме чужих женских вещей и крови – результат действия нечистой силы?
– Я вижу, что вы мне не верите… Извините… – Лариса резко встала и, слегка покачнувшись, схватилась за голову. – Кружится… Признаться, мне этот визит дался нелегко… Я чувствовала, что только напрасно потеряю время, потому что мне никто не поверит…
– Но ведь вы же еще ничего не сказали мне. Что мы можем для вас сделать? Выяснить, кто является хозяйкой этих чулок и золотого крестика?
– Должно же быть всему этому какое-то разумное объяснение! Я прошу у вас помощи и готова заплатить за работу. Если понадобится, я отдам вам ключи от квартиры и создам все условия, чтобы кто-нибудь из вашего агентства провел у меня ночь… Уверена, что вы сами будете шокированы не меньше моего, когда увидите, что там происходит…
– А голоса? Вы не слышите никаких голосов?
– Слышу. А ведь вы спросили об этом не без издевки? Я понимаю вас, мой рассказ выглядит по меньшей мере НЕУБЕДИТЕЛЬНО… Голоса… Да, безусловно, я слышу их. Точнее, не голоса, а ГОЛОС. ЖЕНСКИЙ. Это стон или крик, но явно отдаленный…
– А вам не приходило в голову, что кто-то хочет свести вас с ума? Способ довольно известный. Быть может, я повторяюсь, но все же: вспомните, есть ли у вас враги?
Юля говорила это вяло и откровенно скучала. После того как Лариса ответила на вопрос о голосах, интерес к посетительнице угас: либо шизофрения, либо чья-нибудь изощренная инсценировка, направленная на то, чтобы свести с ума новую хозяйку квартиры.