— Ты уволен! — уничижительно бросила я напоследок, и мой полный яда голос хлестнул оппонента, словно бичом. Я даже вздрогнула у телеэкрана. — Ты исключен из моей команды!
— И Кобра наносит удар! — развязно произнес невидимый ведущий. — Давайте посмотрим этот момент еще раз!
Подождите, он что, называет Коброй… меня?! Под угрожающую музыку пошел замедленный повтор; мое лицо показали самым крупным планом.
— Ты ув-в-волен! — прошипела я. — Ты ис-с-сключен из моей команды!
Оторопев, я смотрела на экран. Как, черт побери, они это сделали? Мой голос изменили — я шипела, как змея!
— На этой неделе Лекси на пике формы. Она ядовита, как никогда! — заявил комментатор. — Тем временем во второй команде…
На экране появилась другая группа людей в костюмах и затеяла спор о согласовании цен. Я сидела неподвижно, словно контуженная, после пережитого шока. Но почему?.. Как?..
Почему мне никто не сказал? Почему меня никто не предупредил? Я машинально взяла телефон и с трудом набрала номер Эрика.
— Привет, Лекси.
— Эрик, я только что посмотрела диск с записью реалити-шоу! — Мой голос неудержимо шел вверх. — Там называют меня Коброй! Я веду себя с людьми как законченная сволочь! Ты мне об этом ничего не говорил!
— Дорогая, это было отличное шоу, — успокаивающе сказал Эрик. — Ты выступила в нем просто замечательно.
— Но меня же называют ядовитой змеей! — Ну и что?
— А то, что я не хочу быть змеей! — Понимаю, насколько смехотворно это прозвучало, но я не могла остановиться. — Змей никто не любит! Я скорее похожу на белку… или на коалу!
Коалы мягкие и пушистые. И слегка кривозубые.
— На коалу? Лекси! — засмеялся Эрик. — Дорогая, ты настоящая кобра. Ты отлично умеешь выбрать момент. У тебя есть натиск. Все это делает тебя идеальной деловой женщиной.
— Но я не хочу быть… — Я замолчала, потому что зазвонил интерком. — Такси приехало. Пожалуй, я пойду.
В спальне я взяла с кровати три подарочных пакета, тщетно пытаясь вернуть себе былой оптимизм. Однако уверенность в себе куда-то испарилась.
Я кобра. Неудивительно, что все меня ненавидят.
В такси я каменной статуей сидела на заднем сиденье, вцепившись в подарочные пакеты, и тщетно убеждала себя настроиться на позитив. Прежде всего ни для кого не секрет, что телевизионщики любят передергивать. Никто меня змеей не считает. К тому же шоу шло в эфире лет сто назад, о нем небось все уже забыли.
Однако беда в том, что, когда начинаешь себя уговаривать, в душе всегда отлично понимаешь — это чушь и самообман.
Водитель высадил меня возле офисного здания. Глубоко вздохнув, я одернула свой бежевый костюм от Армани и, не обращая внимания на нервный озноб, поднялась на третий этаж. Выйдя из лифта, я увидела Фи, Каролин и Дебс у кофемашины. Фи оживленно о чем-то говорила, показывая на свою прическу, Каролин вставляла реплики, но едва они заметили меня, беседа прекратилась, словно выключили радио.
— Привет, девчонки, — обратилась я к ним с самой теплой и дружеской улыбкой. — Я снова в строю.
— Привет, Лекси, — прозвучал в ответ нестройный хор. Фи слегка пожала плечами в знак подтверждения факта моего возвращения.
Отлично! Это еще не улыбка, но по крайней мере хоть какая-то реакция.
— Прекрасно выглядишь, Фи. Красивая блузка, — показала я на ее кремовый топ. Фи с удивлением оглядела себя. — Ну, Дебс, как всегда, просто куколка. Классная прическа, Каролин, все так коротко, аккуратненько, и… сапоги хорошие.
— Эти? — фыркнула Каролин, слегка выставив вперед ногу в коричневом замшевом сапоге. — Я их сто лет ношу.
— Ну, все равно очень удачные.
Я нервничала и оттого несла невероятную чушь. Неудивительно, что во взглядах девчонок читалось недоумение. Фи стояла, сложив руки на груди, а Дебс, казалось, с трудом сдерживала смех.
— Ну ладно. — Я заставила себя придержать эмоции. — У меня кое-что есть для вас. Это, Фи, для тебя, а это тебе, Дебс…
Я протянула им пакеты, которые вдруг показались мне чересчур блестящими и дорогими с виду.
— Это для чего? — безучастно спросила Дебс.
— Ну, понимаете, просто… э-э-э… — Я замялась. — Вы мои подруги, и… Да открывайте уже!
Неуверенно переглянувшись, все трое начали снимать подарочную упаковку.
— Гуччи? — с недоверием спросила Фи, вынимая зеленый футляр для драгоценностей. — Лекси, я не могу принять…
— Нет, можешь! Пожалуйста. Ты открой, сама все увидишь… Фи молча открыла коробочку, внутри которой блеснули золотые часы-браслет.
— Помнишь? — горячо заговорила я. — Мы любовались ими в витрине, специально ходили мимо магазина по выходным. А теперь пусть другие любуются, а ты носи!
— Другие уже два года любуются, Лекси, — ответила Фи после паузы. — Я себе купила.
Выпрямив руку, она подтянула рукав и показала очень похожие часы, правда, попроще и уже не новые.
— О… — растерялась я. — Ну ничего, я могу их вернуть или обменять, подберем что-нибудь другое…
— Лекси, я не смогу этим пользоваться. — Каролин, протянула мне парфюмерный набор в прилагавшейся к нему кожаной сумочке. — Меня мутит от этого запаха.
— Но это же твои любимые духи… — растерялась я.
— Были, — поправила она меня. — Пока я не забеременела.
— Ты беременна?! — Я ошеломленно уставилась на нее. — О Господи! Каролин, мои поздравления! Как чудесно! Я так за вас рада! Из Мэтта получится отличный папаша…
— Отец ребенка не Мэтт! — резко оборвала она меня.
— Как? — поразилась я. — Вы что… разошлись?
Это не укладывалось в голове. Они не могли расстаться! Все считали, что Каролин и Мэтт просто созданы друг для друга.
— Я не хочу об этом говорить, ясно? — произнесла Каролин почти шепотом, и я, к своему ужасу, увидела, как покраснели ее глаза за стеклами очков. — У меня много дел. — Она сунула мне в руки блестящую обертку и ленту, повернулась и быстро пошла в отдел.
— Молодец, Лекси, — саркастически бросила Фи. — Только она начала приходить в себя после разрыва с Мэттом…
— Но я же не знала! Я понятия не имела! Господи, как жалко… — Я потерла горевшие щеки, не в силах успокоиться. — Дебс, открой свой подарок.
Я купила Дебс крестик, выложенный крошечными бриллиантами. Она просто помешана на драгоценностях, а уж с нательным крестом не ошибешься — Дебс его просто снимать не захочет.
Дебс молча развернула бумагу.
— Конечно, это довольно экстравагантно, — нервно сказала я. — Но мне хотелось найти что-нибудь особенное…
— Это же крест! — Поморщившись, Дебс сунула мне футляр, словно оттуда шел запах тухлятины. — Я не могу его носить. Я еврейка.