— Ты, кажется, шутишь, — догадывается Джемайма, праведный гнев которой дошел до точки кипения. — Скажи, что это шутка!
— Конечно, не шучу. А в чем проблема?
— Ты встречаешься с человеком, который знает о тебе все?
— Да.
— И еше спрашиваешь, в чем проблема! — взвизгивает Джемайма. — Ты с ума сошла?
— Вот уж нет.
— Так и знала, что ты к нему неравнодушна, — повторяет Лиззи в миллионный раз. — Так и знала. С того самого момента, когда ты стала поминутно вспоминать о нем. — Она подходит к зеркалу. — На твоем месте я бы оставила правую бровь в покое.
— Правда?
— Эмма, с мужчинами нельзя откровенничать! Ты не должна открываться им до конца! Мама всегда твердила не стоит позволять мужчине рыться в твоей душе и в сумочке.
— Что поделать, уже поздно, — бросаю я чуть раздраженно. — Он все знает.
— В таком случае ничего не выйдет, — предрекает Джемайма. — Он никогда не будет тебя уважать.
— Будет.
— Эмма, — спрашивает Джемайма, терпеливо и почти сострадательно, — неужели не понимаешь? Ты уже проиграла.
— Не проиграла!
Иногда мне кажется, что Джемайма видит в мужчинах не столько людей, сколько инопланетных роботов, которых следует покорять всеми возможными средствами.
— Какая же ты подруга, Джемайма? — вмешивается Лиззи. — Всю жизнь встречаешься с богатыми бизнесменами, так неужели у тебя не найдется доброго совета для Эммы?
— Ладно, — устало машет рукой Джемайма и опускает сумочку. — Дело это безнадежное, но постараюсь помочь. — Она начинает загибать пальцы. — Прежде всего нужно выглядеть ухоженной и холеной.
— А почему, спрашивается, я выщипываю брови? — спрашиваю я, морщась.
— Прекрасно. Далее, ты должна интересоваться его хобби. Что он любит?
— Понятия не имею. Машины скорее всего. Насколько мне известно, у него на ранчо полно старых машин.
— Уже хорошо! — радуется Джемайма. — Делай вид, что обожаешь машины. Предложи съездить на выставку старинных автомобилей. По пути туда можешь пролистать автомобильный журнал.
— Не могу, — признаюсь я, наливая себе стаканчик расслабляющего старомодного хереса «Харвиз бристол крим». — Сказала ему в самолете, что ненавижу старые машины.
— Что?! — Джемайма угрожающе надвигается на меня, словно собираясь надавать пощечин. — Ты сказала мужчине, с которым встречаешься, что ненавидишь его хобби?!
— Но я ведь не знала, что буду встречаться с ним, верно? — оправдываюсь я, потянувшись к тональному крему. — Я действительно ненавижу старые машины. Их хозяева мне всегда кажутся ужасно спесивыми и самодовольными.
— При чем туг твоя ненависть? — взвивается Джемайма. — Прости, Эмма, но я ничем не могу тебе помочь. Это катастрофа. Ты во всех отношениях уязвима. Ты будто идешь на битву в ночной сорочке.
— Джемайма, это не битва, — парирую я. — И не шахматный чемпионат. Просто ужин в обществе приятного мужчины.
— До чего же ты цинична, Джемайма, — поддерживает меня Лиззи. — А я считаю, это так романтично! Идеальное свидание. Никакой неловкости, как бывает при первой встрече. Он знает, что нравится Эмме. Знает, чем она интересуется. Получается, они полностью совместимы.
— В таком случае я умываю руки, — объявляет Джемайма, покачивая головой. — Кстати, что ты наденешь? Где твой костюм?
Она с подозрением щурится. Черт, как-то нужно выпутываться.
— Платье, — поправляю я с невинным видом. — Черное платье. И босоножки с ремешками.
Я показываю на дверцу шкафа, где висит мое платье.
Джемайма еще больше настораживается. Я часто думаю, что из нее вышел бы идеальный надзиратель в концлагере.
— Попробуй только стащить что-нибудь у меня!
— Зачем! — негодующе восклицаю я. — Просто странно, Джемайма, можно подумать, у меня своей одежды нет!
— Прекрасно. Я очень рада. Что ж, желаю хорошо провести время.
Мы с Лиззи дожидаемся, пока ее шаги замирают в конце коридора. Входная дверь хлопает.
— Все! — с облегчением вздыхаю я, но Лиззи поднимает руку:
— Подожди.
Пару минут мы сидим неподвижно. Входную дверь тихо открывают.
— Она пытается нас поймать, — шипит Лиззи. — Эй! Кто там?!
— Это я, — пищит Джемайма, появляясь в дверях. — Забыла блеск для губ.
Она бросает взгляды во все стороны и, ничего не обнаружив, отступает.
— Вряд ли ты найдешь его здесь, — ехидно замечает Лиззи.
— Наверное. — Она снова оглядывает комнату. — Ладно. Приятного вечера.
Протопав по коридору, она снова закрывает дверь.
Мы отлепляем скотч от двери Джемаймы, и Лиззи тщательно отмечает место карандашом.
— Погоди, — приказывает она, когда я берусь за дверную ручку. — Внизу еще одна ленточка.
— Тебе следовало стать шпионкой, — замечаю я, видя, с какими предосторожностями Лиззи отдирает вторую полоску скотча.
— Отлично, — объявляет она, сосредоточенно хмурясь. — Но это не все. Должны быть еще чертовы ловушки.
— Скотч на гардеробе, — подсказываю я, — и… О Боже, смотри!
Я показываю наверх, где стоит стакан с водой, готовый опрокинуться на любого, кто откроет дверцу.
— Ну и негодяйка! — не выдерживает Лиззи, когда я тянусь за стаканом. — Представляешь, вчера я весь вечер отвечала на ее звонки, и никакой благодарности!
Я благополучно убираю стакан, и Лиззи берется за ключ.
— Готова?
— Готова.
Лиззи глубоко вздыхает и распахивает дверцу. Раздается пронзительный жалобный вой сирены. «Уиии… Уи… у… уи…»
— Мать ее! — шипит Лиззи, захлопывая дверцу. — Черт! Как она это проделала?
— Выключи! Выключи немедленно! — волнуюсь я.
Мы обе лихорадочно шарим по стенкам шкафа в поисках выключателя.
— Тут нет ни кнопки, ни выключателя… Ничего!
Шум так же резко прекращается, и мы, задыхаясь, смотрим друг на друга.
— Знаешь, — шепчет Лиззи после длинной паузы, — знаешь, по-моему, это просто автомобильная сигнализация под окнами.
— Ой, и верно! — подхватываю я. — Скорее всего!
Лиззи со смущенным видом снова тянется к дверце. На этот раз все тихо.
— О'кей, — говорит она. — Давай!
— Вот это да! — хором ахаем мы, когда дверца распахивается.
Шкаф Джемаймы — настоящий клад с сокровищами. Нет, рождественский чулок с подарками! Новая, дорогая, роскошная одежда, горы одежды, все аккуратно сложено или повешено на ароматических вешалках. Как в магазине. Все туфли в коробках, с полароидными снимками на крышке. Пояса аккуратно закреплены на крючках. Пакеты стоят на полках рядами. Я давно уже ничего не заимствовала у Джемаймы, и с тех пор, похоже, она целиком обновила гардероб.